Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

Мисс Беллрингер в своей неопрятной кухне резала рыбу. На холодильнике восседал Веллингтон, внимательно следя за ножом в ее руке, его круглая морда светилась от удовольствия.

— Он отказывается жрать консервы, — заметила мисс Беллрингер. — Я так понимаю, у вас данные вскрытия?

Барнеби не смог скрыть удивления. Он сам вырос в деревеньке чуть побольше Бэджерс-Дрифта и знал, как хорошо работает «сарафанное радио», однако сейчас он был поражен скоростью, с которой стала известна эта новость. И источником ее наверняка стало похоронное бюро.

— Совершенно верно. Завтра состоится дознание. Вы готовы опознать тело мисс Симпсон?

— Но… — побледнела старушка, кладя нож на доску, — зачем?

— Это необходимая формальность после проведения вскрытия.

— Но… вы не можете сделать это сами?

— Боюсь, что нет. Вы же понимаете, я не был с ней знаком. — Он помолчал. — Могу попросить мистера Рейнберда.

— Нет-нет, не надо. Противный мелкий типчик. — И после еще более длительной паузы продолжила: — Ладно, если кто-то должен это сделать, то лучше уж это буду я. — Веллингтон издал негодующее урчание, и она вернулась к рыбе.

— После этого коронер выдаст свидетельство и вашу подругу можно будет похоронить.

— Слава богу. Бедняжка Эмили! — Женщина поставила на пол тарелку и открыла коробочку со сливками. Вылив их в мисочку, она опустила на пол и ее. — Наверное, у этого кота уже все сосуды изнутри заросли. Ха! — Она любовно пнула Веллингтона в бок ботинком. — Но он так любит сливки!

— Вы говорили, у вас есть ключ от коттеджа мисс Симпсон.

— Да. Вы хотите осмотреть дом?

— Завтра будет более полный осмотр, но я хотел бы взглянуть сегодня сам.

— Ох… это значит, что?..

— Прошу прощения. Я не собираюсь сейчас вдаваться в подробности.

— Конечно, господин инспектор. Вы совершенно правы. — Мисс Беллрингер приложила к губам палец. — «Стадо смолкшее застыло» [9] Джон Китс «Канун Св. Агнессы» (перевод Е. Витковского); Д. Китс (1795–1821) — знаменитый английский поэт-романтик. (Примеч. пер.) . Вы любите Китса, инспектор?

— Не могли бы мы отправиться туда как можно скорее?

Она сняла с крючка за дверью непромокаемый плащ, и они направились к воротам. По пути мисс Беллрингер отпихнула с дороги просительно протянувшуюся поперек ветку кизильника.

— Мы с этими растениями всегда были в добрососедских отношениях. Я не трогала их, а они — меня. Но теперь что-то все вышло из-под контроля. Только посмотрите на эти заросли. Раньше я думала, что кустарники идеальны для людей, которые не хотят сильно утруждать себя садоводством.

— Их надо время от времени подстригать, — посоветовал инспектор, цветочным бордюрам которого завидовал весь округ.

Сержант Трой наблюдал, как они переходят дорогу — высокий мужчина в светлой ветровке и брюках и старая английская овчарка, замотанная в мешок. Нет, подумал Трой, по этой одежде невозможно о чем-либо судить. Он помнил, как его мать работала в доме старой леди Преддикотт, которая всегда выглядела так, как будто одевается на помойке. А ему доставалось донашивать одежду ее внука — нелепые дорогие вещи из модных магазинов, когда он мечтал всего лишь о джинсах и футболке.

Напротив машины остановились двое ребятишек и женщина с сумкой-тележкой и уставились на него. Он откинулся на спинку сиденья, но видимая расслабленность не могла ввести в заблуждение истинного стража порядка. Тут Барнеби обернулся и поманил его к себе. Розовый от негодования, Трой выбрался из «ровера», запер машину и поспешил за начальником.

Коттедж мисс Симпсон, носящий название «Улей», располагался всего лишь в нескольких ярдах [10] Ярд = 0,914 м. дальше по улице, на стороне, противоположной дому мисс Беллрингер. Он являл собой само совершенство. Именно такие домики всегда изображали на календарях и туристических плакатах. Не дом, а мечта изгнанника.

Дом был аккуратно и изобретательно покрыт второй крышей, словно передник, нависавшей над основной. В окнах красовались витражные переплеты. Кирпичная дорожка, обросшая лавандой и сантолиной [11] Сантолина — род вечнозеленых низкорослых кустарников. , изгибаясь, уводила к черному ходу. Там росли мальвы, дельфиниумы, чабрец и резеда. За мощеным двориком тянулся идеальный ковер газона. В конце лужайки, полускрытые роскошной калиной, виднелись два улья. Барнеби, испытав первоначальный шок от наслаждения этим видом, остановился, чтобы полюбоваться им в тишине. Он любил сады. А в этом была столь редкая полная безмятежная гармония и утешительная красота.

— Какой чудесный аромат. — Он подошел к кусту роз.

— Это были ее любимые. Не помню, как они называются.

— Это «Папа Мейлланд». — Барнеби склонился к цветку и вдохнул несравненный запах. Сержант Трой изучал небо. Мисс Беллрингер достала массивный железный ключ и открыла дверь. Приказав Трою оставаться на месте, Барнеби следом за ней прошел в дом.

Первым, что они увидели, войдя в кухню, была деревянная полка, на которой лежали аккуратно сложенный плотный фартук, чистый садовый совок и коврик. Мисс Беллрингер быстро повернулась к центру помещения и воскликнула:

— Фу! Какой ужасный запах! — Она направилась к раковине.

Барнеби закричал:

— Пожалуйста, ничего не трогайте!

— О! — Она застыла на месте, как ребенок, играющий в статуи. — Отпечатки пальцев, да?

На кухне действительно стоял крепкий мускусный запах. Инспектор огляделся. Все было идеально чисто и на своих местах. На холодильнике стояла банка с петрушкой. В ящике для овощей завалялось несколько картофелин, рядом в миске лежала пара яблок.

— Вы были здесь, после того как увезли тело?

Женщина покачала головой:

— Не могу находиться здесь без нее.

— А до этого вы не замечали запах?

— Нет. Но у меня плохое обоняние. Эмили всегда ворчала по этому поводу. И заставляла меня нюхать то одно, то другое. Совершенная потеря времени.

— Но вы бы, конечно, заметили, если бы запах был таким сильным, как сейчас?

— Наверное, да. — Она задвигалась по кухне, озабоченно хмуря брови. — Боже милосердный!

— Что такое?

— Вот откуда вонь! Кому взбрело в голову притащить это сюда? — она показала на банку на холодильнике. Барнеби подошел и понюхал ее. От острого мышиного запаха ему захотелось чихнуть.

Он спросил:

— Разве это не петрушка?

— Милый мой, это же цикута!

— Что?

— Там, вдоль старой железнодорожной колеи, ее целое поле.

— Но она так похожа на петрушку. Как вы считаете, ваша подруга могла перепутать…

— Господи, конечно же нет! У Эмили имелась замечательная грядочка петрушки. Рядом с грецким орехом. Она выращивала три сорта. Об этом можете забыть. И в любом случае, в то утро, когда она умерла, этого здесь не было.