Алексей Ходорковский - Медвежья пасть. Адвокатские истории

Между лавками ходила молодая женщина и раздавала всем пластиковые стаканчики с чаем. Дымящийся чай обжигал пальцы и добавлял что-то романтичное в происходящее действо. Часов в одиннадцать вечера все стали собираться. Соня решила внести свою лепту в организацию вечера. Собрала использованные стаканчики из-под чая и мелкий мусор с пола. К ней подошел мужчина лет пятидесяти, помог надеть пальто и сказал что-то приятное. Они вынесли мусор во двор и простились. Около станции метро он нагнал девушку и предложил проводить до дома. Соня с удовольствием согласилась. День был ее, и внимание сразу двух мужчин это подтверждало. Маросейка была недалеко, но ехать домой на метро было долго и неудобно. Пошли пешком. И хорошо, что пошли — была возможность пообщаться с провожатым.

Мужчину звали Борисом. Военный, полковник, пятьдесят один год, москвич. В первые минуты он показался угрюмым молчуном. Но через полчаса они уже улыбались друг другу.

Шли по Рождественскому и Сретенскому бульварам, мимо восстановленного Рождественского монастыря, Успенской церкви, Сретенской духовной семинарии, здания Главпочтамта. Борис молчал.

Девушка искренне интересовалась историей родного города, поэтому, развлекая провожатого, рассказывала все, что знала о площади Покровские ворота, старинном кинотеатре «Колизей» (ныне театр «Современник»); скульптурах трех советских драматургов — Александра Вампилова, Александра Володина и Виктора Розова, — которые «разговаривают» о своем во дворике театра «Табакерка»; Московской хоральной синагоге, которую Гитлер обещал взорвать в Москве в первую очередь; белых лебедях на Чистых прудах, частенько гоняемых пьяной шпаной по ночам; трамвайном кольце исторической «Аннушки», которая превратилась в ретрокафе для влюбленных; нарядном доме-комоде князей Трубецких — достопримечательности Москвы XIX века; об усадьбе великого собирателя картин Дмитрия Боткина, особняке легендарного собирателя фарфора и икон Алексея Морозова; о снесенном недавно кинотеатре «Аврора», в котором бузили еще революционные солдаты и палили при этом из всех стволов в потолок; об открывшихся ресторане «Ностальжи» и Центре Ролана Быкова.

О Чистопрудном бульваре, Покровке и Маросейке она могла говорить часами.

Борис был молчуном. Всю дорогу он только слушал и до самого ее дома не проронил ни слова.

Соня открыла дверь подъезда, повернулась лицом к провожатому и пригласила удивленного Бориса на чай. Он поднялся по белой мраморной лестнице в квартиру, зашел в комнату, молча взял Соню на руки и уложил на диван. Сонечка и не думала сопротивляться. Борис ей понравился, мужчин у нее не было лет сто, а скоротечность происходящего возбуждала.

На следующий день утром Борис позвонил и пригласил Сонечку в ресторан. Видимо с фантазией у него было туговато, так как местом встречи был выбран ресторан все того же ЦДРИ. Столики были накрыты белыми скатертями в старом советском стиле, сервированы крупными мельхиоровыми приборами и хрустальными солонками. На краю стола, у окна стояла зеленая вазочка с одинокой герберой, грустно опустившей свою нарядную головку. Посреди небольшого зала под огромной хрустальной люстрой стоял рояль старых аристократических кровей с блестящими педалями и включенными лампочками в подсвечниках. За инструмент сел ангажированный музыкант и заиграл музыку Джорджа Гершвина.

Разговор с Борисом не клеился. Сонечка испытывала какое-то смущение из-за быстрого развития событий прошлой ночью. Борис был любезен, гладил ее руку, подливал вино и… молчал. Пианист, закончив с рэгтаймом «Ночи Лаймхауса», обратился к публике и громко объявил, что в зале присутствует известный музыкант, концертмейстер Сонечка Китина. Девушке ничего не оставалось, как подойти к роялю. Она начала играть десятый вальс Шопена. Все притихли. Бокалы и вилки отодвинули в сторону. Гости наслаждались потрясающей музыкой. Прозвучали последние аккорды. Зал аплодировал стоя. Сонечка вернулась к столу. Борис был шокирован и польщен талантом своей спутницы.

Они стали встречаться. Борис приходил в комнату девушки по понедельникам, в одно и то же время. Сначала это раздражало Сонечку — появление мужчины в дверях четко по расписанию было похоже на прибытие курьерского поезда. Она морщила носик, шутливо отдавала ему честь и заявляла:

— Прибытие к любовнице прошло точно по расписанию.

Со временем они привыкли друг к другу, притерлись. Сонечка уже ждала своего полковника и в условленное время с надеждой поглядывала на дверь.

У Бориса детей не было, а в его отношения с женой Китина не лезла, ультиматумов не ставила и никогда о законной половине не спрашивала. Через восемь месяцев Сонечка забеременела, и счастливее ее не было человека на белом свете.

На четвертом месяце она сообщила о радостной новости Борису. Тот никак не отреагировал. Совсем никак! Приласкал, попил, поел и ушел. Сонечка страдала. Но даже эти страдания оказались достаточно поверхностными, и она забыла о них очень быстро, поскольку все ее помыслы были связаны только с будущим малышом.

Сонечка решила роман прекратить. Ей позарез, до боли в висках, до головокружения хотелось ребенка. Ребенка и все. О муже она не думала. Материально девушка стала жить вполне сносно. Выл куплен второй «миксер» и автобетононасос. Штат фирмы увеличился на двух человек — появились новый водитель и приходящий бухгалтер. Работать с Китиной было легко и приятно. Сонечка была удивительно трудоспособна, улыбчива и мобильна. Своими скромными манерами, исходящей от нее энергией и непринужденным разговором девушка производила на партнеров наилучшее впечатление. Ее появление предвосхищал аромат тонких французских духов, она была всегда в отличном настроении и трезва (в отличие от партнеров — мужчин). И самое главное — Соня неукоснительно выполняла все свои обязательства по поставкам бетона. Девушка с одержимым упорством и рвением осваивала логистику и премудрости бетонных смесей, как когда-то заставляла себя заучивала наизусть фортепьянные концерты и играть гаммы.

Китина купила двушку на Ленинградском проспекте и маленький «опель» для поездок по городу.

В начале февраля Сонечка родила девочку, Сашеньку.

На работе ее стал замещать мастер, а родители временно перебрались к дочери и внучке. Борис пропал. Ни слуху ни духу о нем не было.

В бизнесе начались проблемы — бандитские пугалки и страшилки. Избили дядю Васю. Соня примчалась в травмпункт. Мастер сидел с перевязанной, загипсованной рукой и заклеенной бровью. Она не плакала, но ее лицо покраснело и дрожало.