Алексей Ходорковский - Медвежья пасть. Адвокатские истории

С четвертой попытки Суркова себя нашла. Она пришла на работу в агентство «Театрал» и блистала там всеми гранями своего редкого таланта. Внешне Марина была «страшна как черт». Так ласково и совершенно беззлобно окрестили ее сослуживцы — молодые мужчины. В свои тридцать с хвостиком она собрала в себе весь визуальный негатив, который только может проявиться в одном человеке.

Девушка очень много ела, и это было ее интимное удовольствие, в котором она не хотела и не могла себе отказать. Прожевав очередной банан и почувствовав себя еще более голодной, Марина начинала кромсать огромные ломти колбасы, а затем с любовью втискивала их в надрезанные булки. Поедала она всевозможные копчености и варености с таким размахом, что они перли из нее во все стороны, вздымая складки нежных кофт и ярких платьев. Любовь к шоколадкам, круассанам и дурманящим взор пирожным также добавляла проблем.

При балетной груди девушка имела классическую оперную попу, а со спины представляла собой устойчивый квадрат, в любом сегменте которого наблюдался катастрофический вес. Короткая неуклюжая стрижка, широченные «брежневские» брови, надутые щеки и нос в форме молодой, чуть созревшей картошки тоже ее не красили (и окончательно добивали робкие попытки мужчин найти что-то прекрасное в ее внешности). Ну, не красавица, и здесь уже ничего не поделаешь. Что есть, то есть.

Работа у девушки являлась именно тем местом, где она, едва переступив порог офиса, лицедействовала. А все дело было в ее голосе, имевшем ангельский, томный, чуть грудной тембр! Всевышний наградил Марину тихим вкрадчивым дискантом с сиротливыми нотками. Он лился из телефонных динамиков млеющих абонентов и убаюкивал их. Гости, которым невидимая девушка втюхивала билеты, уже через минуту мечтали познакомиться с ней. Клиенты представляли ее сидящей в глухой тайге, замерзающей и голодной. У представителей сильной половины человечества появлялось устойчивое желание срочно приехать, накормить девушку, укрыть ее теплым пледом и взять под опеку.

Она давно заметила, что при такой манере общения с мужчинами их легко расположить в свою пользу. То, что Марина, отключив микрофон, материлась с коллегами как ломовой извозчик, гости, конечно, не слышали. (Опыт черновой работы в поездах дальнего следования оставил свой неизгладимый отпечаток.) Но как только раздавался щелчок включенного микрофона, девушка продолжала всех обволакивать и завораживать.

Марина была хайройллером — лидером в агентстве. Она зарабатывала в день недельную норму многих вполне расторопных операторов и делала это легко, без видимого напряжения. Менеджер фирмы млел от ее продаж и выделял ей лучших доставщиков. Девушка блистала и находилась на вершине материального благополучия.

Суркова, конечно, имела свои маленькие секреты. Начав разговор во время «холодного» звонка, девушка знакомилась под благовидным предлогом с абонентом и просила разрешения перезвонить (или просила перезвонить ей). Обращаясь уже по имени, она осторожно начинала выяснять отношение гостя к театру. Плавно и незаметно втекала ему в душу. Если абонент театром не интересовался и идти туда не собирался, Марина моментально включала красочную картинку выхода в свет прекрасного столичного города. Оператор без обмана начинала описывать уютный вечер с очаровательной дамой в изумительной «старой» Москве. Трогательный рассказ о дороге к театральному подъезду по вечерним бульварам, мимо городских садов и любимых памятников постепенно менял настрой слушателя. В голосе гостя просыпался интерес.

Нежным полушепотом она продолжала рассказ о переулках и улочках, по которым хаживали Чехов, Высоцкий и Гоголь и добавляла:

— По этим же тротуарам пройдете и вы.

Незаметно тема монолога смещалась в сторону предполагаемой спутницы, стильные наряды которой давно пылились в шкафу:

— Да и одеть их, кроме как в театр, некуда.

Если гости были приезжими, Марина предлагала проводить их от ближайшего метро до театра и заодно, совершенно бесплатно, провести интересную экскурсию.

— И вот, ваш прелестный вечер, наконец, подошел к концу, вы возвращаетесь домой по ночной, безлюдной, засыпающей Москве.

Театралов заинтересовать было легче. С ними разговор шел на «птичьем» языке подмостков. Обсуждались постановка, игра обалденных актеров, упоминались несравненный Беспалов и прекрасная Неронова. А зал? Ну, кто же лучше Сурковой расскажет про зрительный зал! Она так описывала московские театры, что слушателям хотелось переехать в них и жить там долго и счастливо. Кто, как ни она, мог описать эти напыщенные партеры и худющие райки. А амфитеатры и бельэтажи с их потрясающим обзором, попасть в которые мечтал каждый «настоящий ценитель сцены»! Заинтригованный гость и не замечал, как оператор плавно подводила его к главному разделу «продажи эмоций» — вилке цен.

Добавив расслабляющие интонации, девушка радовала гостя сообщением о номинальных ценах и полном отсутствии комиссии:

— Ее просто не существует!

Далее откровенно, как бы мимоходом, информировала клиента о максимальной сногсшибательной цене в партере:

— На эту постановку есть билеты по 10 000 рублей.

И уже не торопясь, доброжелательно, полушепотом успокаивала гостя более скромным предложением:

— Есть билеты «всего по четвёрику» (4000 руб.). Вы же понимаете, этот спектакль и эти артисты того стоят.

Если абонент начинал икать от таких цифр, то на помощь приходили бельэтаж и ярусы. Девушка переключалась на дешевые билеты и щебетала:

— Есть места для тех, кто любит сидеть повыше. Оттуда и видно лучше…

Человеку всегда нужно, чтобы его желания и прихоти исполнялись немедленно — это оператор выучила хорошо. Когда гость созревал и проникался доверием к Марине, происходило заключение сделки. В этот кульминационный момент она создавала иллюзию дефицита и эксклюзивности:

— Осталось только два билета, на них в настоящий момент поступило четыре заявки. Но вы — самый приятный собеседник.

Затем включались радостные интонации:

— Вы приняли лучшее решение, билеты по две тысячи — самые классные по выбору цена — качество. Но я бы посоветовала два билета по две пятьсот, которые появились в базе совершенно случайно — сняли депутатскую бронь. Они, конечно, дороже на 500 рублей, но зато вы будете сидеть как короли.

Марина в разговорах с клиентами бойко кокетничала, что действовало безотказно. Исполненная почтительности к собеседнику, она метко и робко (еле слышно) информировала гостя о его бархатном и уникальном голосе, культурной речи или потрясающей осведомленности.

— Такие мужчины, как вы, нравятся всем девушкам. У вас голос с трещинкой… как у Высоцкого (или с лирическими нотками, как у Табакова).