Кэйго Хигасино - Муки Галилея

— Раз обычная девочка заподозрила в нём преступника, значит, у неё была совершенно очевидная причина. Более того, как-то связанная с собакой. Я подумал, что у этого человека есть какие-то следы от контакта — царапина или укус. Поэтому я спросил, как девочка представляет себе эту самую собаку. Она ответила, что та выглядит так, «будто сейчас укусит». Отсюда логично предположить, что у преступника есть рана от укуса, а девочка её видела. Заодно это объясняет, почему он припрятал останки.

— Сегодня утром я поговорила с Хадзуки. На следующий день после преступления Усуи пришёл к ним домой. И она увидела, как он обрабатывает рану на ноге. Девочка сказала, что сразу поняла: его укусила собака. Но никому и словом не обмолвилась, ведь Усуи заботился об их семье, и она знала о его отношениях с матерью. Правда, собиралась послать в полицию анонимное письмо, если бы останки собаки нашлись на той свалке.

— Значит, она уже знала о том месте?

— По её словам, Усуи рассказывал, как однажды задавил соседского кота и выбросил туда его труп. Она это запомнила.

— Понятно. Даже пытаясь избавиться от мёртвых животных, он не смог придумать ничего более подходящего.

— Хадзуки рассказала нам, как всё было на самом деле, и теперь не придётся мучиться с оформлением показаний. Кстати, могу я задать один вопрос?

— Какой?

— Почему вы не использовали устройство для проверки биолокации? Я считала, что уж вы-то точно захотите открыть глаза девочке, слепо верящей в силу маятника.

Юкава посмотрел на Каору, вздохнул и покачал головой:

— Ты так и не поняла, что такое наука.

Каору надулась:

— Это почему?

— Наука не ставит своей целью развенчание всего мистического. С помощью маятника девочка общалась со своим внутренним «я». Таким способом она всего лишь избавлялась от сомнений и принимала решения. Маятником двигала её собственная совесть. И раз у девочки есть инструмент, указывающий, чего требует совесть, считай, ей повезло. Не нам в это лезть.

Глядя на то, с каким серьёзным выражением говорит Юкава, Каору улыбнулась:

— А может, вам хочется, чтобы её способность к биолокации оказалась настоящей?

Тут Юкава, всё так же молча, с многозначительным видом вздёрнул одну бровь и потянулся к кружке с кофе.

Чистое виски обжигало горло.

Мужчина давно не пил спиртного. Эту бутылку когда-то подарила Юме её подруга.

— Сказала, что бар, где она подрабатывала, разорился, и сотрудники поровну разделили между собой оставшуюся выпивку. Я виски не очень люблю, но подумала: почему бы и нет, иногда можно, — пояснила тогда Юма. И рассмеялась: — Вину я бы обрадовалась больше.

Бутылка хранилась в буфете вместе с лапшой быстрого приготовления и прочими запасами. Виски пришлось пить неразбавленным — в холодильнике не оказалось льда.

Напиток, несмотря на высший сорт, мужчине совершенно не понравился. Не тот, впрочем, был случай, чтобы наслаждаться оттенками вкуса, да и в алкоголе он никогда не разбирался. Ему просто хотелось напиться.

Мужчина сидел на кухонном стуле. Сжимая в руке стакан с янтарного цвета жидкостью, он перевёл взгляд на соседнюю комнату.

Юма лежала на полу. На ней была жёлтая толстовка с длинными рукавами, которую она носила с тех самых пор, как началась их совместная жизнь. Выглядело одеяние потрёпанным, но Юме оно нравилось.

Её глаза были закрыты. Тело замерло в полной неподвижности. Губы, некогда здорового розового цвета, посерели. Её белые, изящные руки никогда больше не погладят его по груди, а бёдра не содрогнутся в ответ на его пылкую страсть.

«Я лишился всего», — подумал мужчина. Он пережил немало потерь. Но всякий раз держал удар, так как верил, что величайшая драгоценность по-прежнему у него в руках. И это, разумеется, была Юма. Он чувствовал: пока она рядом, его жизнь не настолько беспросветна.

Но теперь не стало и её. При мысли о том, что будет дальше, у него потемнело в глазах. А сказать честно, он просто не мог думать о будущем.

Мужчина отхлебнул ещё виски. Тут на него напала икота. Набранный в рот напиток выплеснулся и намочил брюки на коленях.

«Почему всё так повернулось?» — подумал он. Жизнь представлялась ему совсем иной. Он верил, что его ждёт нечто более яркое, что дни его будут исполнены надежды. И никогда не жалел ради этого усилий.

Где-то заклинило одну шестерёнку. Где же?.. Он снова икнул.

Поставив стакан, мужчина поднялся. Нетвёрдой походкой подошёл к столу.

«Я знаю, — произнёс он про себя. — Я точно знаю, где и когда меня сбили с пути».

На стене перед ним висела пришпиленная копия страницы из еженедельного журнала. Заголовок гласил: «За раскрытием загадочных дел стоит гениальный учёный». Статья описывала, как первый следственный отдел управления полиции Токио, расследуя происшествия, которые можно было объяснить разве что сверхъестественными проявлениями, добился блестящих успехов, обратившись за помощью к физику одного из столичных университетов. Этого человека обозначали только инициалами и должностью, «доцент Ю. из университета Т.», но мужчина знал, кто это на самом деле.

Он взял лежавший на столе канцелярский нож. Выдвинул лезвие на несколько сантиметров и наискось резанул по странице на стене.

Пока Каору писала письмо, ей начало казаться, будто рядом кто-то есть. Она подняла голову. Перед ней возвышался Кусанаги, заинтересованно наблюдавший за её руками.

— Кому любовное послание?

— Всего лишь благодарственное письмо. Профессору геологии, помогавшему в расследовании.

— Ах да! Он проанализировал грязь, налипшую на труп. Ну-ну. Ты что, всегда шлёшь благодарственные письма?

— Не всегда, но стремлюсь к этому. Нам может вновь понадобиться помощь.

— О как… — Кусанаги поскрёб нос кончиком пальца. — Юкаве тоже писала?

— А?

— Он-то много раз нас выручал.

Каору выпрямилась и заморгала.

— И то верно! Надо написать.

Кусанаги расхохотался:

— Даже думать забудь! Мне приходилось слышать, как он критикует сданные студентами курсовые. Придирается не только к сути работы, но даже к стилю изложения. Отправишь ему небрежно составленное благодарственное письмо — получишь назад с исправлениями. А главное — ему ничего этого не нужно.

— Правда? Но хоть как-то мы должны его отблагодарить…

— Об этом не беспокойся. Я время от времени преподношу ему вино.

— Которое покупаете в том магазине, где работает красивая продавщица?

— Ну разумеется. Как говорится, приятное с полезным.

Кусанаги горделиво приосанился, и тут позади него возник Мамия:

— Вы оба, идёмте со мной.

Каору вскочила с места:

— Новое дело?