Содзи Симада - Двойник с лунной дамбы

На часах одиннадцать. Пошел третий час как я залег у дамбы на траве неподалеку от моста Ёцугибаси. По мосту одна за другой грохотали электрички. Стояло лето, поэтому особых неудобств я не испытывал; комары не зудели. Мой наблюдательный пункт находился совсем рядом с домом Ихары. Отсюда должно быть хорошо видно, как он выйдет из дома и пустится бегом по дамбе. Я рассчитывал, что он побежит в сторону моста по течению реки. Под мостом темно, и, догнав его, я смогу всадить в него нож.

Бить надо в спину, слева. Нож в правой руке, вес тела переносится на левую, которая давит на рукоятку сзади, и дело сделано. Сейчас лето, так что для бега Ихара, вероятно, наденет тонкую майку. Нож войдет легко. Это не зима, когда все ходят в толстой одежде. Сердце во время бега активно качает кровь, так что, если нож угодит прямо в него, ее должно быть много.

И что дальше? В отсутствие телохранителей все просто. Тяжело раненный, Ихара гнаться за мной не будет. Если поблизости никого не окажется, скрыться под покровом темноты труда не составит.

Но пройдет ли все так гладко? Вдруг с ним будет охрана? Что делать в таком случае? Тогда лучше дать обратный ход. Не исключено, что второй такой шанс не представится, но другого варианта просто нет. В одиночку против нескольких многоопытных профи у меня ноль шансов. Уже август, так что скоро я буду плавать в Аракаве.

А если Ихара выйдет на пробежку не вечером, а рано утром? Это дела не меняет. Летом по утрам на дамбе очень оживленно. От свидетелей никуда не денешься. Даже если повезет и на какой-то момент рядом никого не окажется, на крик тут же сбегутся люди. И меня увидят…

Вот он!

Кто-то бежал по дамбе в мою сторону. Мертвенно-белое лицо мелькало в свете фонарей, мимо которых пробегал человек. Кроме него, вокруг не было ни души.

Лицо промелькнуло еще несколько раз; я не верил своим глазам. Как по заказу! Я хорошо запомнил это лицо. Гэнъитиро Ихара. Упитанный здоровяк, лоб с большими залысинами. Лицо из журнала. Одет в темно-синий спортивный костюм.

Я не мог поверить – Ихара один. И никаких признаков охраны. Ни велосипедов, ни треска мотоцикла. Ни прохожих, ни джоггеров. Вообще никого.

Ничего не подозревавший Ихара приближался и скоро пробежал прямо над моей головой. Ночь была такая тихая, что я отчетливо слышал его тяжелое дыхание. Я немного приподнялся, чтобы окончательно удостовериться, что это Ихара. Мужик здоровый. Бежит медленно. Я прикинул расстояние. Вот сейчас можно выскочить, догнать и всадить в него нож! Ихара уже должен лежать на земле.

И тут в голове всплыла фраза из моего дневника:

«Все получилось слишком просто…»

Что за… Но ведь это даже ребенок сможет сделать.

Ловушка? Неужели снова ловушка?! Что Ихара летом занимается джоггингом, рассказала мне Акико. Но это было до той нашей встречи у пруда в парке Уэно…

Ихара побежал дальше, растворяясь в темноте. Глядя ему вслед, я поднялся на дамбу и медленно пошел в обратную сторону. Спустился с дамбы примерно в том же месте, где на нее поднялся Ихара.

Пройдя по дороге, которая шла вдоль дамбы, вскоре я оказался возле большого особняка. Прошел мимо вдоль бетонной ограды, выкрашенной в цвет слоновой кости, и увидел на столбе табличку с фамилией «Ихара», пластиковую крышу в углу садовой лужайки и под ней черный «Краун».

Вот как! Однако Ихара ведет себя неосмотрительно, уверовав, что я не нападу на него. Похоже, он и в самом деле считает, что память ко мне еще не вернулась.

Во вторник, 2 августа, я поехал на завод. Оснований брать отгул у меня не было. На работе меня не оставляли те же мысли, что и вчера. Но решение для себя я уже принял.

Вернувшись домой, достал нож, сжал его в правой руке. Левой ладонью уперся в рукоятку сзади и надавил ножом на свою рабочую робу, которую я повесил на крюк на стене. Проделал эту манипуляцию несколько раз, втыкая нож в левую сторону груди. Потренировался.

На закате я вышел из дома. Никак не мог успокоиться – видно, засиделся дома. Стемнело, а свет включать не хотелось. Если мне удастся покончить с этим делом, нам с Рёко надо будет поскорее переехать в другую квартиру. Поэтому все должно быть решено сегодня ночью.

Побродив немного по улочкам Сибуи и убив тем самым время, я отправился к Аракаве. Спрятался в темноте под мостом, как наметил накануне вечером. Темно-синий пиджак снял и положил на траву – на случай, если на меня попадет кровь. Надену пиджак, и ничего видно не будет. Майку специально надел черную, выбрал джинсы потемнее. Ноги сунул в теннисные туфли.

Взглянул на часы, циферблат которых был хорошо виден в свете фонаря. Без двух минут одиннадцать. Ихара, наверное, уже вышел из дома. Эх, если б это от меня зависело!

Стрекотали насекомые. В небе висел месяц; создавалось впечатление, что стрекотание исходит от его лучей, падавших на землю. Через какое-то время я перестал различать, то ли это насекомые, то ли звон в ушах.

Правая ладонь, в которой я держал нож, намокла от пота. Напряжение нарастало. Я это чувствовал. Кровь стучала в висках. Ко всем этим звукам присоединялись горячечные толчки сердца, которые, по моим ощущениям, шепчущим эхом разносились над рекой.

Я чувствовал, что в руках вот-вот начнется дрожь. В ногах тоже. Тело вдруг стало чужим, как-то размякло. Справлюсь ли я с Ихарой в таком состоянии? Хотя с Ямаути все прошло гладко. Видно, жизнь с Рёко подействовала на меня успокаивающе, подорвала боевой дух.

Я огляделся по сторонам. Никого. Как и вчера. Под светом луны все вокруг словно замерло. Затаив дыхание, я думал только об одном: смогу ли вонзить нож в сердце Ихары.

У ночи тысяча глаз. Металлические голоса крошечных насекомых бесконечно смешивались, накладывались друг на друга; зрение стало острым как тысяча игл. Они впивались в мозг, парализовали душу.

Я повернулся на траве вполоборота, глубоко вздохнул. По телу струился холодный пот. «Все! Ничего не выйдет!» – готово было сорваться с языка. Подняв голову, я посмотрел на дорожку, проложенную по дамбе. И… понял, что уготовано мне судьбой.

По дорожке размеренным шагом бежал Гэнъитиро Ихара. Его лицо возникало из темноты в свете фонарей, мимо которых он пробегал. Такое впечатление, будто я просматривал вчерашнюю видеозапись. Тот же синий тренировочный костюм, тот же неспешный бег – молодежь пешком быстрее ходит. Все как прошлым вечером.

Для меня все складывалось как по заказу, а вот для человека, который нетвердо бежал в лунном свете навстречу смерти, эта высокая дамба стала последней «дорогой цветов» [60] В традиционном японском театре Кабуки – специальный помост, проходящий через зрительный зал, по которому актеры выходят на сцену и уходят по окончании действия. . Я лежал на траве на боку; звук шагов Ихары приближался, отзываясь в моем сердце. Он тяжело, прерывисто дышал. Такое впечатление, будто не бежал, а агонизировал.