Галина Романова - К северу от любви

Они рванули туда и остановились на пороге гостиной.

Никаких следов расправы. Неопрятного вида парень, заросший бородой по самые глаза, в спецовке и с браслетами на запястьях, сидел в центре комнаты на стуле и дико орал. Никого рядом с ним не было. Иванов, с каменным лицом наблюдавший за представлением, сидел в кресле в углу. Васильев, сунув руки в карманы штанов, с понимающей ухмылкой стоял у окна.

— О! А вот и коллеги, — делано обрадовался Васильев, оттолкнулся от подоконника и пошел к дверям. — День добрый. Только-только хотели вам звонить. Парень совершенно сумасшедший. Никаких доводов не принимает.

— Я не виноват! Я не виноват! Я не виноват! — проскандировал Егор, начав раскачиваться и биться спиной о стул. — Я ни в чем не виноват!

— А вас кто-то в чем-то обвиняет? — спросил Дорофеев, входя в комнату. — В настоящий момент мы просто пытаемся выяснить, где вы были все это время? Почему скрывались от близких?

Егор словно его не слышал, продолжал биться о стул и орать во все горло. Взгляд его остекленел.

— Твою мать, а! — фыркнул за спиной Данилы Сушилин. — Вот урод, а!

Он обошел майора слева. Широко шагнув, добрался до Егора и без единого слова дал ему в зубы. Тот слабо хрюкнул, съежился и затих.

— Вот так-то, — улыбнулся удовлетворенно Виталик и посмотрел на свой кулак. — Если что, я не при исполнении. И полномочий не превышаю.

— И тем не менее спасибо, — подал голос из угла Иванов. — Майор, как вам такая картина? Мы сбились с ног, разыскивая этого ублюдка, а он все это время был у меня под носом! Работал садовником! Наблюдал со стороны. Зачем? Чтобы быть в курсе событий? Чтобы в случае сгущающихся туч вовремя среагировать? Зачем ты здесь, чудовище?!

Все присутствующие уставились на Егора. Тот сидел, по-прежнему съежившись, и не подавал признаков жизни.

— Ты не сильно его, нет? — обеспокоился Дорофеев и тронул парня за плечо.

Тот дернулся. Всхлипнул и повторил:

— Я не виноват. Я не убивал Свету. Я любил ее.

— Зачем ты здесь? Что ты здесь делал? — подал голос Васильев. — Наблюдал? Прятался?

— Да. Наблюдал. Прятался и ждал.

— Чего? — выпалили все трое одновременно.

Один Сушилин промолчал.

— Когда вы поймаете настоящего убийцу, а не обвините во всем меня только потому, что я с ней встречался и виделся в тот день, когда ее… Вот чего я ждал.

— Когда у тебя созрел план спрятаться здесь?

— Не было сначала такого плана — спрятаться. Это мы со Светой придумали: устроить меня сюда садовником под чужим именем, чтобы мы могли встречаться без проблем. Если проверите, убедитесь, что Рюмина ваши соседи сюда направили, еще когда Света была жива. Но потом мы передумали. Решили просто сбежать.

— Почему?

— Потому что ее подруги высмеяли ее. Она им рассказала о нашем плане, а они ее высмеяли. Называли пастушкой, любовницей садовника и еще всякую чушь несли. Света разозлилась на них. Вышел страшный скандал, но без меня. И не тем днем, когда… В тот день тоже был скандал. Они пытались отговорить Свету от бегства. Она потом за мной приехала.

— Скандалили в кофейне в парке? — спросил Дорофеев.

— Да. Там они всегда собирались. Кофейня принадлежит бабке Вали Фроловой. Они там всегда вели себя вольготно, на людей не обращали никакого внимания. Им не было стыдно, что они орут во все горло, а на них обращают внимание. Света не была такой, как они. Она даже плакала, когда за мной приехала. Я у друга в комп играл.

— Что было дальше?

— Дальше? — Лоб под длинной лохматой челкой пошел морщинами. — Это когда?

— Вы приехали со Светой в парк. Вас встретили ее подруги. И? — Данила наклонился к его лицу и прошипел: — Только не вздумай мне врать. Я знаю почти все!

— Я и не собираюсь. Устал я… Устал бояться. — Парень смотрел честно, но это ничего не значило. — Мы поговорили. Все вместе. Потом подруги ушли куда-то. Мы со Светой остались. Снова обговорили наш план. Мы решили уехать на какое-то время. Я поехал к деду на такси. Потом на вокзал, где мы с ней договорились встретиться. Но она… Она так и не приехала. Я прождал до утра. Сидел на перроне. На скамеечке. Ждал. Она не пришла. И на звонки не отвечала.

— С вокзала ты звонил деду?

— Да. Звонил. Кажется.

— Он счел, что ты плакал, — вспомнил Данила рассказ встревоженного старика.

— Не было такого. — Егор поморщился. — Дед тот еще сказочник. Его моя любая интонация тревожит. Может, я как раз не плакал, а смеялся в тот момент, Свету ждал, был счастлив. А она не пришла…

— И ты поехал к нам в дом и устроился садовником?

— Устроен я уже был до этого. Света сама меня оформляла. Я просто приступил к своим обязанностям, решив подождать ее здесь. Думал, что подруги ее отговорили со мной бежать и она просто спит. Проснется, пойдет гулять по саду, а тут я. Но она…

— Она на тот час уже была мертва, — ледяным голосом оборвал его Иванов.

Он с трудом вытащил свое грузное тело из тесного кресла. Прошелся, разминая ноги. Встал в метре от парня и, нацелив в него указательный палец, произнес:

— Если ты думаешь, что я тебе поверил, то ошибаешься. Все, до слова, до вздоха, требует тщательной проверки. И даже если ты ее не убивал, то все равно виноват. Потому что ты навязался ей. Ты поссорил ее с подругами. Ты способствовал тому, что она решила сбежать от отца.

— Это была ее идея! — взвился Егор, но тут же был остановлен сильной рукой Виталика Сушилина.

— Сидеть! — тихо, но с выражением проговорил он.

— Мне плевать. На все твои слова плевать! Ты вот он — живой, сидишь тут. Изворачиваешься. А ее нет. Кто-то должен ответить.

Майора Дорофеева покоробили такие рассуждения, и он поспешил вмешаться.

— Отвечать будет тот, кто виновен, — авторитетно заявил он и потянул Егора за руку. — А сейчас тебе придется проехать с нами.

— Куда вы его? — спросил Васильев со смешанным чувством досады и облегчения.

Все, что от него требовалось, он сделал. Он нашел парня. Но вот на самосуд он точно не подписывался. А не явись майор с напарником, неизвестно, как бы все повернулось. Может, через час уже пришлось бы заливать бетоном яму с трупом бедного малого.

— В отдел, — коротко ответил Дорофеев, выводя Егора из комнаты.

Они вышли на улицу. Миновали шлагбаум, подошли к машине.

— Подождите! — крикнул звонкий девичий голос. — Подождите. Минуту!

Ася! Она метнулась к Егору, схватила его за рабочую куртку на груди и с силой тряхнула, заставляя посмотреть на себя.

— Это ты?! Скажи мне: это ты, сволочь?! Ты убил ее?!

— Дура, что ли, Аська, — сердито оттолкнул он ее от себя. — Всегда была дурой и не поумнела нисколько. Зачем, скажи, зачем мне было ее убивать? Какой у меня мотив? Ты рациональным своим умом пораскинь: зачем мне?

— Может, вы поссорились. Она решила тебя бросить, — отозвалась та, нервно улыбаясь. — Ты толкнул ее.