Галина Романова - К северу от любви

— Насколько поздно?

— Очень-очень поздно. Почти на рубеже восемнадцатого. И уверяю вас, она была жива и здорова. Нервничала, правда, сильно.

— А нервничала почему?

— Потому что на вокзал к Егору не поехала. Он ее ждал именно там как будто бы. Такая у них была договоренность. А она не поехала.

— Почему?

— Передумала. После нашего разговора передумала. Мы с Валей отговорили ее связываться с этим плебеем. Представляете, она за него платила везде! В кафе, на пляже, в кино. Это жесть вообще! Мы с Валей начали ей мозги вправлять еще днем, когда в кофейне сидели.

— По этой причине у вас разгорелся скандал?

— Ну а по какой же еще! Она орала как ненормальная.

— А вы?

— Ну и… Ну и мы тоже орали.

— Что было дальше? — Вторая чашка американо встала перед майором.

— Мы предложили ей привезти его и поговорить всем вместе. Она за ним съездила на такси. Мы пытались его раскрутить на откровенность. Типа, чего он к ней прилип и все такое. Из-за денег или нет? И как дальше собирается своей жизнью распоряжаться? Он так разнервничался. Губами дергает, глаза таращит, а ответа толкового не последовало. Потом они со Светой уединились на соседней скамейке, долго говорили. Поцеловались, и он уехал.

— Куда?

— Типа, на вокзал. Сказал, что сначала за вещами, а потом туда и будет там ждать Свету.

Майор кивал. Пока в ее рассказе все сходилось с показаниями Егора Игнатьева, взятого под стражу.

— Но как только он уехал, она вдруг решение поменяла. Говорит, девочки, он такой лох. А я дура. Никуда, говорит, я с ним не поеду. У него, говорит, денег в кошельке тридцатка. Это, с ее слов, только на приличный ужин в ресторане и хватит. А он путешествовать ее звал! — Ирина фыркнула. — Это нормально, нет? Мы долго просидели в парке.

— Как долго?

— Я в двенадцать… — Ирина наморщила лоб и для чего-то посмотрела на часики на левом запястье. — Даже, наверное, в начале первого уехала со стоянки у кофейни на своей машине.

И это сходилось — теперь с показаниями официанта Игоря.

— А Валя? Валя Фролова с вами уехала?

— Нет. Она со Светой осталась. За ней должен был ее бойфренд подъехать. Она тачку на стоянке бросила.

— Почему? — последовал резонный вопрос от майора.

— Потому что выпивала весь вечер. Что-то у нее с ее бойфрендом там… Какие-то замуты неправильные. Не вникала, — призналась Ира неискренне.

— Кто он?

— В смысле?

— Кто бойфренд Валентины Фроловой? Нам необходимо поговорить и с ним тоже.

— А я не знаю, — растерянно заморгала Ирина. — Она его от нас тщательно скрывала. Мы со Светой даже заподозрили, что он тоже из этих — из нищебродов. Но Валя смеялась и уверяла, что денег у него куры не клюют.

— Тогда в чем причина такой скрытности?

— Не знаю! — Ириша начала сердиться и зевать. Сказывался перелет. — Может, мы уже с тетей поедем? Клянусь вам покойной матерью, что не знаю любовника Вали. Может, он женат. Потому она и скрывала? Это, знаете, запросто. Она вечно с мужиками во всякие истории влипала. Вам надо у нее спросить.

— Прилетит — спросим, — пообещал майор и встал с места. Ко второй чашке кофе он так и не притронулся.

— В смысле, прилетит? — снова фыркнула Ирина, повеселев. — Она вчера еще приземлилась на родной земле.

— Как так? — нахмурился Дорофеев. — Как вчера? Она уверяла, что ее рейс только сегодня и…

— Да, да, должна была прилететь сегодня, но в последний момент авиакомпания сделала перестановку в расписании. Сегодняшний рейс, которым она должна была лететь, перенесли аж на послезавтра. Валя начала буянить, и ей предложили альтернативное решение. Уверяю вас, она в городе. Прилетела еще вчера. Вот, взгляните, ее сообщение. Дома. Это прислано с ее номера.

В другое время Ярных попеняла бы племяннице за то, что та сдала подругу. Но не сегодня. У них с бабкой Фроловой была договоренность держать друг друга в курсе о девочках. Когда, кто и в какой аэропорт прилетит. Она сама честно выполнила условия, позвонив старой моднице перед тем, как ехать встречать Иришку. А та ни слова о Вале. Ни намека, что девчонка в городе.

Гадина старая! Ну ничего…

Она набрала ее номер сразу, как они с Ириной сели в машину.

— Встретила свое сокровище? — спросила сразу после приветствия Ольга Ивановна Фролова.

— Я встретила, а ты?

— А что я? Моя только послезавтра прилетает. Что-то там с рейсом.

— Да ты что? — звонко шлепнула себя по ляжке Ярных и зло хохотнула. — А по моим сведениям, прилетела твоя Валюша еще вчера. И даже Ирке моей сообщение отправила. Только вот от тебя звонка я так и не дождалась, Ольга Ивановна! Спасибо тебе…

— Что значит: прилетела еще вчера? — У Ольги Ивановны мгновенно осип голос. — Как вчера?

Ярных прикусила язык. Кажется, внучка не поспешила поставить бабку в известность о своем прилете.

— Поменяла билет, — коротко буркнула она и поспешила проститься.

Остановив на светофоре машину, Анастасия Петровна Ярных покосилась на Иришку. Та задремала в пассажирском кресле. Лицо во сне милое, безмятежное. И она, не верующая ни во что, кроме здравого смысла, трижды перекрестилась.

— Слава тебе господи, — прошептала Анастасия Петровна. — Она жива и рядом…

Квартира, порог которой Васильев переступил три минуты назад, точно знавала лучшие времена. Большая, когда-то с дорогим ремонтом, вид из окон потрясающий. Даже из прихожей был виден огромный парк, раскинувшийся десятью этажами ниже в тридцати метрах от подъезда. Мебели в гостиной, куда его пригласили войти, было совсем немного: старый диван с запятнанной обивкой, стул и тумба с телевизором.

Человек, впустивший его, кажется, пил последние несколько лет без остановки. Но, как ни странно, запаха перегара Васильев не уловил.

— Завязываю, — поймал хозяин квартиры его недоуменный взгляд. — Неделю уже сухой. Это прогресс.

— Хорошо, — кратко похвалил его Васильев. — Я вас еле отыскал, Юрий. Телефон, указанный на визитке, не отвечает. Выключен.

— Какой телефон? О чем вы? — хмыкнул мужчина, усаживаясь в центр дивана.

Васильев сразу оседлал стул — тот был менее загажен.

— На хлеб не всегда деньги бывали. Но теперь все. Я в завязке. Деньги есть, а за пойлом не иду. Сейчас вот, вы уйдете, уборкой займусь. Дочку в гости жду. Проездом она в городе. С женихом. Надо привести здесь все в божеский вид, — он повел вокруг себя трясущимися руками. — Когда-то здесь было иначе. Но вы догадываетесь, я думаю.

— Почему так?

Васильев бросил взгляд в распахнутую дверь спальни: двуспальная кровать с голым матрасом, подушка без наволочки, вместо одеяла два черных пуховика.

— Деньги. Деньги испортили мою жизнь. У кого их нет — плохо. А у меня их стало слишком много. Вот и… Знаете, как это бывает: большие деньги, большие возможности, большие соблазны. Сначала жена ушла. Потом друзья откачнулись. Потом работы лишился. И покатилось. Но теперь все! — Его руки резко вспороли воздух перед носом. — Никакого пойла! Мне даже три дня назад удалось квартиру продать. Представляете! Безнадежную! Просто ребята по старой памяти позвонили. Взмолились: Юрик, помогай. Кроме тебя никто не сможет. И я продал, комиссионные получил. И не пропил, что главное! Химии бытовой купил, чтобы жилище свое отмыть. Холодильник купил — прежний пропил. Так бывает, знаете… И так бывает…