Кристоффер Хольст - Летний сон в алых тонах [litres]

Это ее первое лето на Буллхольмене. И она пока ничего не знает об острове. Ну просто ничегошеньки. Приехать сюда захотела ее мама. И Янна не осмелилась спросить почему. Девятилеткам вообще полагается помалкивать.

Ночуют они в туристическом пансионате на берегу чуть поодаль. Там не слишком-то уютно. Но Янне не привыкать. Гуляя целыми днями по округе, она тайком поглядывает на красивые яхты, покачивающиеся у пристани, прекрасно понимая, как мало у нее общего с людьми, которые на них приплыли.

В комнате, где они живут, пахнет плесенью. Постельные простыни все в пятнах. И воняют машинным маслом. Но так везде, куда бы Янна ни приехала со своей матерью.

Вчера вечером мама ускользнула из пансионата, когда Янна уснула. Точнее, когда она подумала, что Янна уснула. На самом деле Янна просто тихо лежала, закрыв глаза и притворяясь спящей. Она слышала, как мама попрыскала себя духами, накрасилась и покинула номер. Час спустя Янна тоже выскользнула из комнаты. Она не знала, куда направилась мама, но догадывалась. Скорее всего, в тот ресторанчик на берегу, где они проводили каждый вечер с тех пор, как здесь оказались. Ресторанчик находился довольно близко от туристического пансионата, поэтому Янна покинула номер в одной ночной рубашке и, преодолев небольшое расстояние, спряталась в кустах, росших возле столиков под открытым небом.

Между зелеными листьями можно было различить маму. Она сидела на коленях какого-то мужика. И так громко смеялась своим хриплым смехом, что даже Янне было слышно. Длинные каштановые волосы развевались на ветру. Татуировка в виде скорпиона извивалась на ее шее. Мужик выглядел довольным. Его зубы были коричневыми от снюса.

А потом они начали целоваться. Два темно-красных языка, лижущих друг друга в вечернем свете. Вино из маминого бокала выплеснулось ему на брюки. Они снова засмеялись. Потом мама принялась танцевать.

Янна попятилась и, развернувшись, бросилась бежать. Обратно к пансионату, обратно в ту крохотную, пропахшую плесенью комнатку. А потом она уснула. По крайней мере, ее мама жива. И этого вполне достаточно.

– Привет.

Янна отрывает взгляд от травы и поднимает голову.

Перед ней стоят четыре девочки. Все они похожи друг на друга. Во всяком случае, на всех четырех короткие белые платьица. Словно они сошли с одного конвейера. В смысле не платья, а девочки.

– Привет… – наконец выдавливает Янна.

– Что ты делаешь?

Вопрос задает девочка с белокурыми волосами. Из четырех она самая светлая. Ее волосы блестят на солнце.

– Ничего.

– Как тебя зовут?

Янна сглатывает. На этот вопрос нельзя ответить ничего .

– Янна.

– Ясно, – говорит блондинка. – Меня зовут Каролина. А это мои друзья.

Янна осторожно встает, но палочку по-прежнему продолжает сжимать в руке. Что им от меня надо? Зачем они со мной разговаривают? Остальные девочки называют свои имена, словно Янна их об этом просила. Ина, Эбба, Юсефина.

– Ты часто здесь бываешь? – спрашивает блондинка.

– Нет.

– Нет?

– Нет. Я здесь в первый раз.

– Вот как. А мы бываем здесь каждое лето.

Должно быть, эти девочки с тех самых яхт, мелькает мысль у Янны. Вон какие они чистые и ухоженные. Высший свет. Надеюсь, от меня не слишком плохо пахнет. Янна еще ни разу не мылась в душе с тех пор, как они с мамой сюда приехали несколько дней назад.

– Ты с какой яхты? – спрашивает блондинка.

– Я живу в отеле. С мамой.

– Ясно.

На лицах у девочек появляется растерянность.

– И где же он, твой отель?

Янна показывает в сторону ресторанчика в гавани. Она сказала отель, потому что это звучит гораздо лучше, чем пансионат . Девочки сморят в ту сторону с таким видом, словно им даже в голову не приходило, что там есть какое-то здание. Порыв теплого ветра проносится мимо, подхватывает волосы блондинки. Они развеваются по воздуху так, словно здесь замешано какое-то колдовство. Чары. У самой Янны волосы не слишком красивые. Во всяком случае, ей самой они не нравятся. Чаще всего сухие и с перхотью. И расчесывать больно.

– Можешь пойти с нами на яхту поиграть, если хочешь, – предлагает блондинка.

Янна не знает, что сказать. И просто стоит, уставившись в землю.

– А завтра вечером у нас танцы. В честь праздника летнего солнцестояния. Тут, рядом – на футбольном поле. Можешь пойти туда с нами, если хочешь.

– Да, приходи, – говорит одна из девочек.

Янна молча кивает за неимением ничего другого.

– Ладно, – говорит блондинка. – Тогда до завтра.

– Да, – говорит Янна.

Хихикая, компания девочек в белых платьях уходит прочь, освещаемая лучами солнца. Янна опускается на траву и снова принимается водить палочкой по земле. Крохотной божьей коровки больше нигде не видно – улетела, наверное. Янна заправляет пряди своих сухих волос за уши. Глядя вслед девчонкам, которые направляются в сторону яхт.

Начало июля

С праздника летнего солнцестояния минула неделя. А точнее, десять дней. Как быстро летит время. Сказать по правде, я даже удивлена тем, что уже чувствую себя на острове как дома. Не подозревала, что так быстро привыкну. Думала, стану скучать по суете Сёдермальма, по всем этим машинам, людям, запахам. Думала, буду чувствовать себя одинокой и никому не нужной.

Но на деле все вышло совсем не так. И Рози первая тому причина. Иметь соседку, которая является к тебе каждый день – для многих это сродни кошмару, – но я только рада. Я обожаю наши с ней будни. Обычно она стучится ко мне по утрам (каждый раз с фразой «прости, вообще-то, у меня нет привычки кому-то надоедать») и приглашает меня на чашку кофе.

Рози – замечательная. Такое простое, разговорчивое и прямолинейное на свой емтландский манер существо. Открытая и дружелюбная. И еще от нее постоянно пахнет свежей выпечкой. Как-то раз ночью я лежала и думала, что же она нашла во мне.

Что я нашла в ней, догадаться нетрудно. Моя мама ушла из жизни, когда мне было восемь. Звучит трагично, но на самом деле это не так. Она заболела, когда мне было всего четыре года. Хотя тогда еще ни я, ни папа этого не понимали. Это только со временем мама начала странно себя вести. Все время что-то забывала, огрызалась на знакомых и без всякой на то причины могла наорать на меня.

Трудно поверить, что тридцатилетняя женщина стала жертвой болезни Альцгеймера. Но порой с людьми случаются даже такие невероятные вещи.

И вот это случилось с нами.

Спустя четыре года с того момента, как ей поставили диагноз, мамы не стало. И пусть горе парализовало нас с отцом и словно выбило почву у нас из-под ног, оно было ожидаемо. И вместо шока и смятения была лишь одна… пустота. Словно кто-то внезапно вынес все вещи из дома, в котором все еще живут люди.