Диана Дэвидсон - Злачные преступления

— Нет, — хором ответили мы с Джулианом.

— Замечательно. А теперь, Джулиан, — произнес Том без всякого выражения, — назови мне врагов Кита.

— Боже! Я же сказал, что не знаю! Вы в курсе, он был святее не бывает! И умнее не бывает. Это вы тоже знаете. Однажды в классе нам показали фильм Ингмара Бергмана [11] Знаменитый шведский режиссер театра и кино (1918–2007), сценарист, писатель. , который длился не более пары минут. Кит тут же начал говорить о его сложной структуре. Как вам? Большинство из нас даже не поняли, о чем было кино, — Джулиан скривился. — Когда ты настолько умен, тяжело надеяться на то, что все будут от тебя без ума.

— Конкретнее?

— Без понятия. И вы это знаете. Люди постоянно о чем-нибудь болтают. Это называется общение.

— А как насчет национальной премии? — вопрос вырвался у меня раньше, чем я успела сообразить, что слова мне не давали.

— Это еще при чем? — Джулиан обернулся и озадаченно на меня посмотрел. — Они могли дать ее кому угодно. Кит был лучшим в классе и кстати президентом Французского клуба. Он печатался в «Маунтен джорнал». Его можно было ненавидеть только за это.

— Отчего же? — полюбопытствовал Том.

— Из-за того, что все остальные этого не делали, — сказал Джулиан так, словно это было ясно даже кретину.

Шульц вздохнул и поднялся со стула.

— Ладно. Идите-ка оба домой. За выходные я успею опросить большую часть приглашенных, после чего мы возможно вернемся к нашему разговору. Это будет зависеть от…

— Шульц! — крикнул из коридора взволнованный голос. — Эй!

Это был помощник Тома.

Мы застали его разглядывающим кофейник, валяющийся около шкафа в прихожей.

— О! Это мой… — начала я и остановилась.

— Ваш что? — требовательно спросил следователь.

— Кофейник, — бессвязно закончила я.

Помощник Тома скептически посмотрел на меня.

— У вас была пара удлинителей, чтобы ставить его здесь?

— Три удлинителя, если быть точной. Здесь проблемы с проводкой…

Следователь держал в руках одну розетку. Только сейчас я осознала, что шнур удлинителя был оборван.

Джулиан выехал с парковки на белом «рейнджровере», который достался ему в наследство от состоятельных родственников. Я видела, как он смотрел на меня сквозь зеркало заднего вида. Мой фургон медленно двинулся по скользкой подъездной дорожке к воротам. В небе, словно ножи, сверкали края облаков. Луна вышла из-за туч и теперь заливала горы серебристым светом. Воспоминания о событиях нескольких последних часов вызвали у меня спазм желудка.

Извилистую дорогу, ведущую от средней школы Элк-Парк к Аспен-Мидоу уже успели очистить. Однако мы все равно старались преодолевать крутые повороты как можно осторожнее. Мысли мои постоянно возвращались к найденым на снегу перевернутым санкам. И выражению ужаса, застывшему на безжизненном лице Кита.

Я встряхнула головой и постаралась сосредоточиться на вождении. Посильнее сжав руль, я прибавила ходу и покатилась по небольшому склону. Оставалось надеяться, что с Арчем все хорошо. Меня беспокоил брошенный в окно камень.

Приближался Хэллоуин, и это вполне могло быть проказой местных шутников. Нужно было рассказать о камне Шульцу, но я забыла.

Том собирался позвонить нам. Хотел узнать, что произошло с Китом. Я вошла в заснеженную рощу, нашла безжизненное тело и коснулась обледеневшей веревки от санок. Это было словно личное оскорбление. Я обязана была понять, что случилось. Хотелось мне этого или нет, но я уже включилась в происходящее.

Приняв твердое решение, я переключилась на мысли о Шульце. Его поведение этим вечером заставило меня задуматься о наших отношениях: после интимной беседы следовало внезапное охлаждение, и Том вновь переходил на рабочую дистанцию. Я медленно повернула руль и въехала на серпантин. В какой-то момент я поняла, что из окна машины уже не видно земли — только воздух.

Том Шульц. Весь прошлый год мы то встречались, то расходились, в основном пребывая по отдельности. Правда, в последнее время мы частенько оказывались рядом и с каждым разом все становилось еще серьезнее. Этим летом мы вновь сблизились, и Арч поневоле оказался вовлечен в наши отношения.

Нас с Томом нельзя было назвать парой, но мы вчетвером (включая Джулиана и Арча) стали своего рода союзом: вместе гуляли, рыбачили, устраивали пикники, ходили в кино. Шульцу частенько приходилось составлять отчеты о расследовании краж и подлогов, что давало возможность побыть с нами.

При общении с двумя мальчишками безразличие, завладевшее мной после развода, потихоньку начало таять. Я поневоле начала искать предлоги, чтобы позвонить Тому Шульцу, изобретать поводы побыть вместе, поболтать да и просто посмеяться над случившемся в течение дня.

А затем в моей жизни произошли коренные изменения.

То, что сначала было небольшой проблемой, постепенно превратилось в целую преграду между мной и Шульцем. На протяжении всего прошлого лета я пыталась отыскать возможность открыть в Денвере свое дело с затейливым названием «Фри беарс» [12] «Three bears» — «Три медведя» ( англ. ). . Они прицепились к моей девичьей фамилии Беар и даже угрожали судами. В один из важнейших для меня моментов Том спросил меня, не хочу ли я сменить свою фамилию на «Шульц». Осознав, что означают его слова, я отреагировала неожиданно скромно. Это непременно стали бы обсуждать, а момент был явно неподходящим.

А сейчас мы и вовсе оказались вовлечены в настоящую катастрофу, касающуюся меня, Джулиана и убийства. Что-то подсказывало мне, что наши дальнейшие отношения с Томом Шульцем находятся под большим вопросом.

Когда мы преодолели крутой спуск в город, задние фары «рейнджровера» Джулиана вспыхнули в темноте красными прямоугольниками. Мы объехали кругом озеро Аспен-Мидоу, на поверхности которого слабо поблескивала лунная дорожка. Часть меня мечтала о том, чтобы Шульц снова был рядом, однако здравый смысл подсказывал, что это это невозможно. Убийство стало еще одним пунктом в огромном списке дел, полностью занимавшем сейчас Шульца. С того момента, как я увидела мертвое лицо Кита, меня целиком поглотили два чувства — ужас от осознания случившегося и внутренняя надежда на возобновление отношений.

Колеса моего автомобиля прогрохотали вниз по Мейн-стрит. Припаркованные машины можно было увидеть только около ночного клуба. Грохочущая музыка и льющийся из окон свет подсказывали, что субботний вечер здесь все еще был в полном разгаре. Воспоминания о последних событиях в средней школе Элк-Парк вдруг дополнились этим видом, и меня посетила внезапная вспышка озарения. Я опустила стекло, и глаза защипало от морозного воздуха.