Питер Чейни - Великолепная западня

– Какая-то дьявольщина! Прекрасная вещь для полицейского – быть замешанным в таком деле, не так ли? А каково мне, члену суда графства?

– Тогда, сэр Уильям, могу я рассчитывать на вас, как на члена суда графства, что вы поможете нам найти вашего брата для объяснений?

Да, клянусь Богом, вы можете рассчитывать на меня. Нам не нравятся такие дела, но раз уж это случилось, то мы не должны оставлять их без внимания. Я отправлю телеграммы во все аэропорты Европы, чтобы Стенли вернулся. Хорошая идея?

– Отличная.

Прежде чем уйти, Барбер помог составить телеграмму для Стенли Топхема и рассказал сэру Уильяму об аресте Макрори, который произвел его брат в свое время.

– Во всем этом деле что-то есть, – пробормотал сэр Уильям. – Но мой брат не принимал в нем участия. Он хороший парень, инспектор. Хотя, фактически, я едва знаю его. Он на пятнадцать лет моложе меня.

Барбер сообщил, что остановился в коттедже миссис Гиббонс, и просил известить его о новостях, Потом он выехал из Прайори-Парк и направился в Краули-Коурт, где спросил мисс Лестер. Компаньонка-секретарь, как всегда, вполне владела собой. На ней было черное платье в обтяжку, которое подчеркивало стройность ее змееподобного тела. Она напоминала экранных женщин-вамп.

– Я ожидала вас, мистер Барбер, – сказала она с улыбкой, – Я только что вернулась от тети, и она рассказала мне о вашем визите.

– Да, мисс Лестер, – сказал многозначительно Барбер. – Не сомневаюсь, что вы ждете меня, и также не сомневаюсь, что вы приготовили для меня небольшой рассказ.

– О, нет, – возразила девушка. – Мой рассказ еще не готов. Я отвечу на любой ваш вопрос, мистер Барбер, если смогу, и это все.

– Если вы откровенно ответите на мои вопросы, то я буду удовлетворен.

– Отлично! Я буду откровенна или не отвечу вообще.

Барбер чувствовал, что она смеется над ним, но не показал, что его это задевает.

– Другими словами, вы скажете мне правду и ничего, кроме правды, но не всю правду?

– Мистер Барбер, – сказала Анжела, – вы должны знать, что мало кто из людей скажет часть правды и никто не сможет сказать всей правды. Первое, что вас интересует, – почему я не сказала вам о том, где была в ночь убийства Макрори, не так ли?

«Это вы и так скажете мне, леди», – подумал Барбер, а вслух сказал:

– Нет. Меня первым делом интересует не это. Почему вы не сказали мне, что убитый был Дан Макрори?

Как ни был неожидан этот вопрос, однако выражение ее лица не изменилось.

– О! – воскликнула она. – Ах да… э… Почему? Конечно, потому, что я этого не знала.

– Подумайте еще раз, мисс Лестер.

– Я говорю правду. Откуда я могла узнать его? Он был так ужасно обезображен, и…

– И?

– И я не узнала его.

– Однако вы узнали его как человека, которого видели в Брентминстере и в лесу с Топхемом?

– Я вам сказала, почему узнала. Он был в той же одежде.

– Это не все, что вы мне сказали, мисс Лестер. Вы сказали мне, что он был в той же одежде и что Топхем называл его «Даном». Я тогда не придал важного значения этому, но теперь хочу вернуться к этому. Разве это не доказывает, что вы должны были уже знать, что это Дан Макрори?

– Я… я слышала, как вы его называли, – тихо сказала она.

– И вы никогда раньше не видели Топхема? Вы только в деревне обратили на него внимание?

– Нет, это неправда. Я видела его в Кейптауне.

– Понимаю. Теперь вы понимаете, как глупо звучала ваша фраза: «Тебе не стоит мутить воду на это время?»

– Я не придумала ее, и, кроме того, я не думаю, что эту фразу сказала я.

– О, это сказали вы. В то время вы знали, что мне неизвестно ваше прошлое и пребывание в Южной Африке, и поэтому попытались разыграть невинность.

Ответа не было.

– Вы хорошо знаете, что «мутить воду» не то, о чем они говорили. «Брикуотер» [2] Созвучно с английским break water (прим. ред.) – мутная вода – так называют в народе тюрьму в Кейптауне. И если Топхем говорил об этом Макрори, то это, видимо, звучало так: «Не хочешь ли ты еще раз попасть в Брикуотер?» Не так ли?

– Так.

– Так, может быть, вы расскажете мне побольше о разговоре в лесу?

– Нет, я действительно не слышала больше ничего. Я не хотела, чтобы Топхем видел меня, и убежала. Вот и вся правда.

На этот раз Барбер поверил ей.

– А теперь вернемся к южноафриканским делам, мисс Лестер. – Было видно, что предложение ей не понравилось, но Барбер был неумолим. – Вы работали в «Блю Вэллей Компани», – сказал он. – Почему вы оставили ее?

– Я бы предпочла не отвечать.

– Почему?

– Потому, что вы вдруг подумаете…

– Не беспокойтесь, о чем я подумаю, мисс Лестер, – перебил Барбер. – Что бы я ни подумал, в любом случае будет хуже, если вы откажетесь говорить вообще.

Анжела задумалась.

– Хорошо, – сказала она. – Я расскажу вам. Я ушла потому, что поссорилась с мистером Макрори.

– Из-за чего?

– Он хотел жениться на мне, а я не соглашалась на брак до тех пор, пока он не бросит пить. Он так преследовал меня, что если бы я осталась, то мне пришлось бы объясняться с мистером Бенхемом. Я предпочла уйти.

– И после этого вы связались с шантажистом?

– Да, но я не знала об этом. Он был добр ко мне, когда я осталась без денег.

– Хорошо, меня это не касается. Теперь другой вопрос. Вы ушли из фирмы до обвинения Макрори в незаконной скупке алмазов?

– Да.

– Вы верили в его вину?

– Нет. Я была уверена, что он невиновен. Это был заговор. Подтасовка фактов ради баксов.

Барбера удивил ее американизм, однако он не выразил этого вслух.

– Кто подтасовал факты?

– Я не знаю, но всегда подозревала, что это сделал главный бухгалтер.

– Кто он такой?

– Его фамилия Кенни.

– А что вы думаете о соображениях миссис Бенхем?

– Что это подстроил мистер Бенхем? Это чушь. Это ее навязчивая идея. Мистер Бенхем никогда особенно не любил Макрори, но он не такой человек, чтобы делать подобные вещи.

– Ничего, кроме того, что он ваш главный бухгалтер.

– Да. Но, инспектор, Кенни не способен на такие вещи. Я тридцать лет знаю его, и он честный человек.

– А не говорили ли вы о Макрори то же самое до его ареста?

– Да, но передо мной было доказательство.

– Тогда допустим, мистер Бенхем, что речь идет о двух честных людях, которых вы хорошо знаете. Не могло ли случиться, что, ошибившись в одном, вы так же ошиблись в другом? Какова цена вашего мнения о Кенни, если вы ошиблись в оценке Макрори?

– Я не знаю. Вы спросили мое мнение, и я вам изложил его.

– А что вы скажете об идеях вашей жены относительно этого дела? Как вам известно, она считает вас виновным в заговоре против брата.

– Не было никакого заговора. И я не мог принимать в нем участия. Кроме того, Дана приговорили не по нашему обвинению. Его посадили за алмазы. А к этому я не имел ни малейшего отношения.