Дмитрий Агалаков - Ведьмы Холодного острова

Кудряшова отругали на чем свет стоит за то, что он подверг смертельной опасности студентку из Москвы. Но дело-то в конечном итоге выгорело. Маньяк был убит во время нового покушения.

— Ордена я, может, и не получу, но и с работы не уволят, — сказал майор. — Зато слава теперь у меня, как у Бэтмена.

Юле дали выспаться. Утром Следопыт привез ее в управление полиции села Раздорное, где и заседал полковник. Ее допрашивали, она рассказывала: ярко, красочно, в картинах.

Тарас Тарасович Стародубцев долго мял подбородок, слушая повесть чересчур смышленой барышни, и с мрачным удивлением смотрел в ее зеленые глаза. Когда рассказ ее в общих чертах был закончен, он изрек:

— Мы вам шашку подарим от управления внутренних дел Семиярска. Чем мы хуже Вольжанского УВД? Закажем и подарим. Честное слово. С надписью. Я б вам и коня подарил, Пчелкина, вороного или белого, но возможности такой нет. А в общем, благодарю за службу.

— Спасибо, конечно, — благодарно вздохнула Юля. — Но меня больше другое интересует, Тарас Тарасович: вы ведьм Холодного острова отпустили?

— Еще утром, — кивнул полковник. — И Зарубина. Лично позвонил и распорядился, чтобы их доставили туда, откуда взяли: баб… простите, — осекся он, — женщин, в смысле, на остров, лешего на лесопилку. Даже извинились перед ними.

— Вот за это большое спасибо, — благодарно вздохнула Юля.

Ближе к вечеру ей позвонил профессор Турчанинов. Он уже успел поговорить с полковником Стародубцевым. Как-никак, а матерый следователь должен был успокоить археологическую экспедицию, что страшная страница перевернута, опасный убийца обезврежен и студенты могут продолжать отрабатывать практику.

— Тебя можно поздравить, Пчелкина? — спросил он. — Маньяк не просто убит, как сказал этот грозный полковник, но именно ты помогла следствию? Это что, правда?

— Это правда, Венедикт Венедиктович, но совсем чуть-чуть.

— Но как такое могло случиться? Ты же писала реферат в архиве Семиярска!

— Да, я его писала, — тут же, не думая, соврала Юля, — но о чем бы реферат? О ведьмах Холодного острова. Я работала и анализировала события. И вдруг — бац!

— Что — бац?

— По лбу — бац! Понимаете, Венедикт Венедиктович? Осенило! В смысле, эврика! Я вдруг все увидела.

— Что — все?

— Всю ткань преступления! Ну, как Менделеев свою таблицу увидел, что ли. Или как Декарт в печке всю свою философскую концепцию! Я позвонила человеку, который свел меня с начальником управления полиции села Раздорного, предложила ему план, и вот — дело в шляпе! Мир стал немного чище, Венедикт Венедиктович. На двух маньяков стало меньше. Разве это плохо?

— Это хорошо, что мир стал чище. А реферат-то будет? — скептически спросил профессор.

— Конечно! Я даже нашла время и встретилась с легендарным историком Феофаном Феофановичем Позолотовым, всю жизнь посвятившим изучению нечистой силы в районе Семиярска. Так что у меня будет даже интервью с ним. Можете рассчитывать на самую обстоятельную научно-популярную работу. Я же уникум! Сами говорили.

— Ты меня убедила, Пчелкина. Когда вернешься?

— Завтра утром. Я должна столько всего полиции рассказать. Сегодня они меня не отпустят.

— Понимаю.

— Только вы ребятам не говорите о моем участии в этом деле. Ну, в поимке маньяка. Не хочу потом полгода давать интервью.

— Сама скромность! Будь по-твоему, Пчелкина. Жду тебя завтра на зорьке. И больше никаких отговорок, уникум!

На том они и попрощались. Вечером этого дня Следопыт и Феофан Феофанович устроили пир в честь смелой и отважной студентки. Съели половину гуся, купленного по этому случаю, и выпили много домашнего вина. Диктофон был включен, и Позолотов во время пира надиктовал увлекательное интервью не на одну, а на добрых пять подач в университетскую газету.

— Работать с вами, Юленька, было одним удовольствием, — сказал он. — Жаль только, что ведьмы оказались невиновны, а я так надеялся, что мы их поджарим!

— Феофан Феофанович, — взмолилась Юля, — хватит уже, а?

— Ладно, ладно, — снисходительно отмахнулся он. — Ну, а если узнаю, что в нашей сторонке вновь завелась нечистая сила, позвоню вам и Кирюше. Так хочется еще разочек выйти на след!

Кирилл пил чай и улыбался речам своего учителя. Вот с кем не соскучишься!

— Да, забыла, — радостно сообщила Юля. — В клубе работает тетя Глаша, у нее дома вас дожидаются три ведерка малины. Все оплачено.

— Это с какой стати? — нахмурился Следопыт.

— Мне же надо было ее чем-то занять, пока я рылась по фотографиям.

— Вот лиса! — покачал головой разомлевший от ужина Позолотов.

— Сварите варенье, пришлете мне баночку, — улыбнулась Юля. — Да, Кирилл, и еще, вам придется представиться моим старшим братом.

— Как я не люблю врать, Юленька!

— Но ведь оперативником Забубенным вы были? Ладно вам, три ведерка малины того стоят. А, Феофан Феофанович?

— Стоят, Юленька, стоят. Завтра же утром и съездим, — сообщил он ученику. — Одно ведерко я возьму с собой. За моральный ущерб. Охота на ведьм не удалась, а я этого полжизни ждал. Хоть малинкой разживусь! Только теперь они там долго не продержатся, на Холодном острове. Из-за дольмена-то. Придется им из ведьм в экскурсоводов переквалифицироваться, — и злорадно потряс пальцем: — И поделом отродью!

Рано утром, когда Феофан Феофанович мирно храпел в своей комнатушке, Кирилл и Юля вышли из дома, сели в мотоцикл «Урал» и понеслись в сторону лагеря археологов. Солнце недавно встало. Благоухающими травами и пронзительной свежестью накатывало с полей.

Они остановились у Черного городища. Следопыт обошел боевую машину, взял с колен Юли увесистый пакет и помог ей выбраться из удобной, но тесной люльки.

— Спасибо вам, Кирилл, — улыбнулась девушка.

Она прониклась нежностью к этому мужественному человеку, истинному рыцарю, который был старше ее в два раза, но с которым она чувствовала себя исключительно хорошо. Так бывает только с очень родными душами.

— И вам спасибо, Юленька. — Кирилл взял ее руку и нежно поцеловал.

Но этого ей показалось мало!

— В другой жизни я обязательно буду с вами, Кирилл, — решительно заявила она и, встав на цыпочки, поцеловала его в губы. — Вы мой Крокодил Данди на всю оставшуюся жизнь!

Махнула рукой и с сумкой через плечо, с пакетом пошла в сторону лагеря, оставив соратника у обочины. И оглянулась только шагов через сто — он все еще стоял и смотрел ей вслед. Она махнула ему и скрылась за земляным валом.

Юля вошла в лагерь, когда он еще толком не проснулся. Бодрствовала только кухня — там варилась каша и кипятился чай. Белый пар поднимался над лагерем и уходил через деревья в утреннее летнее небо. За длинным обеденным столом, под тентом, сидел профессор Турчанинов.