Картер Браун - Пропавшая нимфа

– Разве жить в Сентервилле – преступление?

– Чего тебе еще нужно? – сказал Мейсон Дрейку. – Если бы она не имела к этому отношения, то не запиралась бы!

Руки Дорис Фриман потянулись к горлу. Она подошла к стулу, на котором лежали какие-то вещи, и буквально свалилась на него так, будто у нее подкосились ноги.

– Чего… чего… вы…

– Имя вашего мужа?

– Фриман.

– Имя, я говорю.

– Сэм.

Перри Мейсон иронически расхохотался. Вытянув вперед руку, он направил на нее палец, который казался заряженным револьвером, так грозно смотрел ей в лицо.

– Зачем вы говорите ерунду, когда нам известно, что его зовут Грегори?

Она сразу сникла, как будто жизнь покинула ее тело.

– Если хотите знать, телефонная компания расследует жалобу на то, что ваш аппарат был использован для шантажа.

Она слегка выпрямилась и запротестовала:

– Вовсе не для шантажа. Это нельзя назвать шантажом.

– Но вы пытались получить деньги?

– Конечно, пыталась. Но только принадлежавшие мне.

– Кто вам помогал?

– Это вас не касается.

– Разве вы не знали, что не имеете права использовать телефон в таких целях?

– Не понимаю, почему?

– Скажите, какая наивность. Сидеть и требовать, чтобы человек заплатил вам, да еще угрожать ему бог знает чем!

– Мы этого не делали.

– Чего не делали?

– Не звонили по поводу денег. Такого мы по телефону не произносили.

– Кто такие «мы»? – не выдержал Дрейк.

Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было уже поздно.

– Я говорю о себе, – сказала женщина.

Лицо Перри Мейсона выразило возмущение.

– И вы не знали, что вымогать деньги по телефону не разрешается законом?

– Повторяю, я денег не требовала.

– Наш связист уверяет, что разговаривал мужчина, – сказал Перри Мейсон, внимательно глядя ей в глаза.

Дорис Фриман молчала.

– Как вы на это ответите?

– Никак. То есть он мог ошибиться. Я была простужена, говорила хриплым голосом.

В несколько больших шагов Мейсон достиг телефона, незаметно нажал на рычаг, чтобы не произошло соединения, и громко потребовал:

– Дайте мне отдел расследований, номер 62.

Подождав несколько минут, он заговорил:

– Говорит Тридцатый. Находимся в том месте, откуда ночью шестнадцатого июня звонили с угрозами. Квартиру снимает Дорис Фриман. Пытается выгородить своего сообщника – мужчину. Уверяет, будто не знала, что противозаконно использовать телефон в подобных целях.

Подождав еще пару секунд, он ядовито рассмеялся.

– Да, так и говорит. Хотите верьте, хотите нет. Она приехала из Сентервилля. Возможно, там нет такого постановления, не знаю. Трудно сказать… Что?!! Зачем она вам? Ка-ак вы сказали! – воскликнул Перри Мейсон. – Неужели они звонили Моксли, тому самому, убитому?.. Ясно, шеф, но тогда дело приобретает совсем иную окраску. Оно выходит за наши полномочия. Наверное, лучше поставить в известность районного прокурора. И проверять все разговоры, которые ведутся по этому номеру… Не мне вас учить. Хорошо. До свиданья.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку. На его лице было такое правдоподобное изумление, что оставалось только позавидовать его артистическим талантам.

– Ты знаешь, кому адресовался этот звонок? – обратился он к Дрейку.

Пол как бы непроизвольно понизил голос:

– Я все слышал. Так это правда?

– Правда. Звонили недавно убитому Грегори Моксли, причем за полчаса до смерти.

– Как собирается поступить шеф?

– А как можно поступить? Только передать все районному прокурору. Черт подери, это дельце вовсе не такое простое, как я предполагал. Коли тут замешано убийство…

Дорис Фриман заговорила с истеричной торопливостью:

– Послушайте, я не имела ни малейшего понятия, что закон запрещает использовать телефон для востребования собственных денег. Этот человек в свое время похитил их у меня. Бессовестным, недопустимым образом. Я рада, что он мертв! Но мой телефонный звонок не имеет никакого отношения к его убийству. Это сделала Рода Мон-тейн. Или вы не читаете газет?

Мейсон смотрел на нее с нескрываемой насмешкой.

– Женщина, находившаяся во время убийства, в комнате, действительно могла быть Родой Монтейн, но удар-то ему нанесла вовсе не женщина. И районная прокуратура знает об этом. Тут не обошлось без сильного молодого мужчины. А у вас с напарником был веский мотив для убийства. Безукоризненная уголовная схема. Вы позвонили Моксли меньше чем за полчаса до смерти и предупредили, чтобы он выкладывал деньги, иначе – конец!

Мейсон пожал плечами и погрузился в молчание. Теперь заговорил Пол.

– Я бы посоветовал вам откровенно рассказать обо всем и…

– Нам лучше позабыть об этом, Пол, – оборвал его Перри Мейсон. – Шеф собирается передать материалы в районную прокуратуру. Им бы не понравилось, если бы в историю стал кто-то вмешиваться. Она совершенно нас не касается. Так что прекратим всякие разговоры.

Дрейк кивнул. Они одновременно направились к двери!

Дорис Фриман вскочила с кресла.

– Но дайте же мне объяснить. Вы думаете совсем не то, что было на самом деле. Мы не…

– Оставьте свои объяснения для районного прокурора, – сказал ей Мейсон, открывая дверь и жестом предлагая Полу выйти в коридор первым.

– Вы ничего не понимаете! – закричала она в отчаянии. – Речь шла всего лишь о моих…

Мейсон буквально вытолкал детектива из комнаты и сам выскочил следом.

Не успели они дойти до лестницы, как Дорис Фриман уже стояла на своём пороге.

– Позвольте мне все же объяснить…

– Мы в такие вещи не вмешиваемся, – закричал адвокат, – они не входят в нашу юрисдикцию. Шеф все передаст районному прокурору. С ним и объясняйтесь.

Когда кабина лифта закрылась, детектив вопросительно посмотрел на Мейсона.

– Ведь она готова была все рассказать!

– Ничего подобного. Просто постаралась бы вызвать сочувствие, стала бы бесконечно долго жаловаться на то, как Моксли ее обманул. И не обмолвилась бы даже о своем сообщнике. А нам нужен он. Сейчас она к нему отправится.

– Тебе не кажется, что этот человек живет вместе с ней?

– Трудно сказать. Я почему-то склонен видеть его детективом или адвокатом.

Пол рассмеялся.

– Представляю, как бы обозлился этот адвокат, когда бы она ему поведала, в чем ее обвиняли относительно телефона. Кстати, не может она вызвать его к себе?

– Нет, ибо уверена, что все ее разговоры будут прослушиваться. Нет, она поедет лично, кем бы он ни был.

– Как ты считаешь, она не усекла обмана?

– Сомневаюсь. Не забывай, что это приезжая, а в каждом городе свои правила. Если она и заподозрит неладное, то лишь вообразив нас полицейскими агентами, которые хотят подстроить ей ловушку.

Они вышли из подъезда, даже не взглянув в сторону машины, где сидел Дэнни Спар, пересекли площадь и остановились на тротуаре так, чтобы их хорошо было видно от дома, поджидая, когда мимо проедет такси.