Александр Горский - Не наше дело

— А на поезд?

— И на поезд, — Гартман икнул, — можно было купить билет на двадцать пятое июля, но на поезде добираться не меньше шести суток, а экзамены начинались с первого августа. Я банально не успевал, — профессор кое-как встал и поставил недопитый бокал на стол, — и я никуда не уехал. А осенью пришла повестка, и я ушел в армию. Вот и все. Так за три пятьдесят я стал солдатом.

— Да уж, сэкономили. — Теперь я действительно сочувствовал Гартману.

Профессор в задумчивости смотрел в небольшое окошко моей комнаты. Все, что он мог там видеть, — это туман, к вечеру плотной пеленой затянувший все вокруг.

— Зато за границей побывал, — круглое бледное лицо Гартмана, видимое в отражении на стекле окна, чем-то напоминало луну.

— В ГДР служили? Так это вам, считай, повезло.

— Если бы, — Гартман оторвался от созерцания окна и обернулся ко мне, — в Монголии, в железнодорожных войсках.

— Там что, бронепоезд был? — Я искренне изумился.

— Угу, броненосец, — скривился профессор. — Обычный стройбат, насыпи для путей делали. Два года с киркой, автомат только на присяге и видел.

— Действительно, не повезло.

— Да, не лучшие годы моей жизни, — согласился Юрий Иосифович. Он покосился на недопитый коньяк, вздохнул и пошел к выходу. Перед тем как закрыть за собой дверь, он обернулся и неожиданно доброжелательно попросил: — Эдуард, постарайтесь все же не раздарить все имущество нашей экспедиции своей пассии.

Я не успел ничего ответить, как дверь захлопнулась, скрыв от меня массивную фигуру профессора.

Во время завтрака я чувствовал на себе многочисленные любопытные взгляды, иногда до моих ушей долетали обрывки фраз, явно посвященных моим отношениям с дочерью конунга и широте русской души. «Oh, those Russians…» — такова была тема утренних пересудов. Наконец с полным желудком и перемытыми до белизны костями я покинул помещение столовой. Гартман, набравший, на мой взгляд, чрезмерное количество десертов, остался за столом.

Я вышел на свежий воздух. Туман, накрывший остров еще вчера, вовсе не думал развеиваться. Все, что находилось дальше двадцати, максимум тридцати метров от глаз, разглядеть было фактически невозможно.

— И так почти всегда, — послышался знакомый голос.

— Доброе утро, Клаус, — поприветствовал я Зиверса.

— Вышли покурить? — поинтересовался немец.

— Я не курю.

— И это правильно, — Зиверс извлек из кармана ветровки пачку синего «Честерфилда», — а я вот балуюсь понемногу. Три-четыре сигареты в день, не больше. Люблю после еды затянуться.

— Ясно, — я смотрел, как Зиверс вставил сигарету в рот, щелкнул зажигалкой и с удовольствием глубоко затянулся, — говорят, от этого рак желудка бывает.

Зиверс выпустил струю дыма мне в лицо и улыбнулся:

— Нет, это если курить натощак. Какие у вас планы на день?

— Вновь попытаюсь встретиться с местным жрецом. Вчера он что-то резко приболел, и мне не удалось ничего увидеть.

— Вчера вы в любом случае времени не теряли, — усмехнулся Зиверс, — однако ваши действия многие не одобряют. Мне кажется, вы несколько погорячились, сделав такой подарок.

— Этим я договор не нарушил, не так ли?

Зиверс задумчиво кивнул:

— Не нарушили, не спорю. Это не оружие. Но в любом случае это технология, с которой они не знают, что делать.

— Это Фрея не знает? Да она уже ездит быстрее меня.

— Возможно. Но что она станет делать, когда ваш подарок сломается? Мне кажется, их народ еще не дорос до использования такой техники.

— Не смешите меня, Зиверс. Я тоже не умею чинить квадроциклы. Так же как ноутбуки, сотовые телефоны и кучу всего еще. Это не мешает мне всем этим пользоваться.

— Вы понимаете, что они сейчас по уровню своего технического развития находятся примерно на уровне пятнадцатого века? Понятно, что наше присутствие здесь в конечном счете имеет целью максимально ускорить их развитие, но все должно быть достаточно органично.

— Органично — это как? Это никак? — Разговор начал меня раздражать. — Зиверс, вы же умный мужик, так объясните мне, как так может быть, что на острове, который был обнаружен сорок лет назад, за это время ничего не изменилось? Ничего!

— А что вас удивляет? — Зиверс выбросил окурок в урну. — Это нормально, это не худший вариант.

— В смысле?

— Возьмем, к примеру, Сомали. Эдди, вас не удивляет, что могущественные мировые державы уже тридцать лет не могут решить проблему пиратства в Аденском заливе? А в Сомали толпы оборванцев с автоматами Калашникова десятки лет убивают друг друга сами не зная зачем. Вот это удивительно. А еще это печально. А этот остров, — Зиверс задумался, — он никому не мешает и по большому счету никому не нужен.

— Тогда с чего это вдруг здесь собралось столько народу? Я имею в виду нашу базу.

— Я понял, — кивнул Зиверс, — на мой взгляд, это обычная расовая солидарность.

— Чего? Это как?

— Элементарно, бывает солидарность классовая, бывает корпоративная. А здесь солидарность расовая. Белая раса все быстрее сдает позиции, разве не так?

— Зачем было принимать столько беженцев? — задал я встречный вопрос. — Вы теперь сами не знаете, что с ними делать.

— Возможно, в любом случае Европу заполняют выходцы из Азии и Африки, в Соединенных Штатах картина примерно такая же. Однако мы, я имею в виду белые европейцы, привыкли смотреть на мигрантов несколько свысока, чуть ли не как на дикарей. Поэтому нас и не волнует то, что происходит в Сомали или еще в каких-то джунглях. Это же дикари. И тут до кого-то дошло, что есть целый остров, на котором живут тысячи белых дикарей. А этого быть не может. Ведь априори считается, что белых дикарей не бывает, что белая раса — это оплот цивилизации.

— Это вы сами так решили или вас дедушка научил?

Зиверс шагнул ко мне, я напрягся, готовый к нападению. Однако нападать он не собирался. Глядя мне прямо в глаза, Зиверс медленно, почти по слогам, произнес:

— Я только сказал вслух то, о чем вы сами про себя думаете. — Он вновь отступил от меня на шаг и добавил обычным тоном: — Я отнюдь не расист, Эдди, я служил со многими ребятами с разным цветом кожи. Но все же я патриот белой расы, и когда я смотрю бокс, то всегда болею за белого боксера.

— Я вас понял, Клаус, не заводитесь, — я примирительно хлопнул его по плечу, — мне надо идти, меня ждут местные служители культа.

— Кстати, — остановил меня Зиверс, — вы в курсе, что на острове произошло убийство?

— Да, Фрея вчера что-то рассказывала.

— Тогда вы должны знать, что убийца не найден. Он где-то там, в городе. Будьте осторожны.

Не прощаясь, Зиверс зашагал куда-то в сторону ворот и вскоре растворился в тумане. Я отправился поторопить Гартмана. В конце концов, сколько можно жрать?