Наталья Александрова - Веер княгини Юсуповой

Надежде хотелось встать под горячий душ, смыть с себя мертвенный холод подземелья и кладбищенскую сырость.

Она шагнула к выходу из склепа… и вдруг снова провалилась в сырую беспросветную тьму.

Надежда очнулась, открыла глаза и не смогла осознать, где находится. Вокруг была мутная полутьма и противно пахло плесенью. Кроме того, было очень холодно. Она пошевелилась и попыталась встать, но не тут-то было. Ее руки были заведены назад и туго привязаны к чему-то холодному и жесткому. Надежда тут же запаниковала, потому что не чувствовала рук. Неужели отморозила? Да нет, на улице плюсовая температура.

Надежда задергалась, и от этого стало еще неудобнее: в ногу впились мелкие камешки, но зато руки пронзила боль.

«Это хорошо, – успокоила себя Надежда, – это хорошо, что чувствительность восстановилась».

Глаза привыкли к полутьме, и она увидела, что находится в склепе. Вот отчего так сыро и холодно. Склеп был тот самый, где были похоронены предки графов Сумароковых, – Надежда заметила три саркофага. Но что же с нею случилось?

Она вспомнила, как выбралась из подземелья, как закрыла за собой крышку саркофага, где якобы похоронена маленькая девочка Екатерина трех лет от роду, как прошла к выходу из склепа, открыла дверь – и тут что-то ударило ее в лицо.

Надежда потрясла головой, сморщила нос и усиленно заморгала. Нигде ничего не отозвалось болью. Так, стало быть, ее не били, а просто брызнули в лицо из баллончика какой-то химической дрянью, и она потеряла сознание. А потом ее привязали за руки к чему-то… судя по ощущениям, к старому железному кресту. Вот как. Значит, она закончит свою жизнь на кресте. Как Иисус Христос.

Потихоньку подступала паника. Никого здесь нет, никто не придет, чтобы ее спасти. Тот старик небось давно ушел домой. А завтра, если и забредет сюда случайно и обнаружит открытую дверь склепа, будет поздно: Надежда к тому времени умрет от переохлаждения.

Осознав эту мысль, Надежда едва не заорала от ужаса. Только голоса не было, потому что в горле пересохло. Она закашлялась, и тут послышались негромкие шаги и скрипнула дверь склепа. А в следующую секунду сильный свет фонаря ударил в глаза.

Надежда невольно зажмурилась. Что-то подсказывало ей, что от человека, который вошел в склеп, ждать помощи нечего.

Так и оказалось.

– О, очухалась… – раздался удивительно знакомый голос. – Надо же! А говорили, что этот баллончик надежно вырубает часа на три. Выходит, врали. Ну что за люди? Никому нельзя верить…

Не открывая глаз, Надежда с горечью констатировала, что дела ее плохи. Откровенно говоря, дрянь дела. Потому что голос принадлежал той самой женщине, которую Надежда впервые встретила в ресторане, а потом видела в Доме актера и которую подозревала как минимум в двух убийствах. Это если не считать еще того больного, которого успокоили по ошибке, вместо Виктора. Ну да, Надежду еще тогда, в больнице, насторожило такое совпадение, а та баба, что приходила к Виктору, показалась подозрительной.

Стало быть, эта злодейка каким-то образом выследила Надежду и явилась за ней на кладбище. А Надежда, как полная дура, отправилась сюда одна, да еще вечером, и никого не предупредила. Хоть бы записку дома оставила, хоть бы Люське Симаковой позвонила…

Злодейка споткнулась и выронила фонарь. Надежда открыла глаза и увидела, что действительно это была та самая баба.

– Чего тебе нужно? – прошипела она.

– Мне? – расхохоталась злодейка. – Мне нужно? Это тебе какого рожна нужно от меня? Преследуешь, вынюхиваешь, воду мутишь…

– А ты думаешь, что тебе так и сойдет все с рук? – голос у Надежды потихоньку прорезался и даже окреп. – При твоей профессии как веревочке ни виться, а конец будет. Так что рано или поздно поймают тебя! Можешь не сомневаться!

– Это уж вряд ли, – самодовольно фыркнула злодейка.

– Ну вот я же вычислила, – вздохнула Надежда.

– Ага, и что с того? Так тут и останешься со всеми своими умозаключениями!

– А с чего ты взяла, что никто не знает, куда я пошла? – Надежда решила осторожно прощупать почву.

Паника прошла, теперь ее одолевала злость, которую Надежда пока еще контролировала. Значит, эта стерва вычислила ее по телефону салона красоты. Стало быть, Толик был хоть и небольшого ума, а все же догадался ей позвонить. Да, недооценила его Надежда. И теперь можно только тянуть время, забалтывая эту злодейку разговорами. Она спокойна и уверена, что сюда никто не придет, так что торопиться не станет, ей захочется Надежду помучить.

– Что же тогда никто не спешит к тебе на помощь? – злодейка пожала плечами.

– Так что – убьешь меня? – против воли голос у Надежды дрогнул.

– А зачем? – отмахнулась злодейка. – Мне за тебя денег не заплатят, а я, знаешь, даром не работаю.

– А за Оксану, значит, заплатили… – констатировала Надежда. – И чего тогда ты суетишься, раз уже денежки получила? Улетела бы куда-нибудь к теплому морю. Отдохнуть, здоровье поправить. У тебя работа нервная… Или недовыполнила заказ-то?

Последнее Надежда брякнула наугад и тут же поняла, что попала в точку, потому что явственно услышала, как злодейка скрипнула зубами.

– Стареешь, подруга, – продолжила она, – силы уже не те, голова тоже плохо соображает. Опять же, Петербург – город маленький, нет-нет да знакомого встретишь. Вот как в том шикарном ресторане напоролась на бывшего коллегу.

– Ты про Лешку Любимова, да? А он тебе кто – хахаль, что ли? – презрительно фыркнула злодейка.

Надежда мимолетом отметила, что разговор у них пошел самый житейский, бабский, а значит, киллерша малость расслабилась. Но вот что это ей дает?..

– Учились вместе, – уклончиво ответила она, вовсе не собираясь посвящать злодейку в свои семейные обстоятельства.

– Помню, что козел и ума небольшого… – откровенно веселилась злодейка.

– Однако тебя узнал, хоть и вырядилась ты в жуткое платье! Это же надо такие цветочки… – вздохнула Надежда. – Беда у тебя со вкусом…

– Я же для маскировки, – обиделась злодейка.

– Думаешь, если визжала там, как свинья недорезанная, и в бока ваты подложила, так тебя и узнать нельзя? Ты, конечно, его тоже узнала, вот и устроила ему покушение… только не вышло у тебя ничего.

– Да, – сердито буркнула злодейка, – бывают накладки.

– Это я тогда поспособствовала, – злорадно высказалась Надежда, вовсе не собираясь признаваться, что просто ей дуло в шею от кондиционера.

Не то чтобы она успокоилась, просто устала бояться. Теперь ей захотелось эту бабу разозлить, авось что-нибудь да выйдет.

– Значит, так и работаешь, так и трудишься в поте лица, – продолжила Надежда. – Тяжелым трудом хлеб с маслом добываешь. Тогда-то, пять лет назад, небось жена мужа своего заказала. Из-за фирмы да из-за квартиры. Признайся, чего уж теперь…