Анна Малышева - Железный лес

– А я не знаю, мужчина это был или женщина, – ошарашил ее Эмиль. – Мы сейчас говорили с оперуполномоченным, он задавал вопросы, и я понял, что не знаю пола убийцы.

– Ты же слышал голос? – напомнила художница.

– Голос Феди! Говорил он. А тот отвечал очень тихо. Да и разговора почти не было. Пара фраз…

– То есть тот, кто пришел, явился только затем, чтобы убить, – Александра медленно двинулась к стоянке такси, расположенной метрах в ста от отделения. – Не для разговора, не для выяснения отношений. И ссоры не было, ты не слышал ничего похожего. И все произошло за пару минут, так?

– Именно так, – подтвердил Эмиль, двигаясь вслед за ней. – Даже за минуту, наверное. Все было так быстро… Я даже понять не успел, что там происходит.

И добавил с задумчивым видом:

– До сих пор не могу поверить, что я был свидетелем настоящего убийства… Я ведь даже детективы не смотрю, это для меня слишком. Предпочитаю мелодрамы.

– А куда мы идем? – догнал их Игнат.

– Куда вы идете, не знаю, а мне надо ехать на встречу.

– Я с тобой поеду! – заявил Игнат.

– Тебя туда не приглашали, нет смысла ехать. Эмиль, – обернулась она, – если тебе не трудно, приюти у себя на несколько часов этого подкидыша. Я его вечером заберу.

Эмиль обрадовался:

– С удовольствием! Мне после всего, что случилось, страшно одному. Не могу же я все время напиваться до бесчувствия…

– Это не метод, – согласился Игнат. – Саша, ты ведь к Маневичу едешь? Помни, что я тебе говорил.

– К Ивану Алексеевичу? – обрадовался Эмиль. – Саша, я ведь сразу что-то заподозрил, когда вы на выставке разговорились. Он, знаешь, такой пуританин… Зря любезничать не станет. Редкий семьянин! Так у вас дела?

– Вроде того, – неопределенно ответила Александра. – Скажи, ты давно его знаешь?

– Да лет десять, наверное.

– И какого ты мнения о нем?

– Это… Незаурядный человек, – торжественно произнес Эмиль. – Я горжусь знакомством с ним. Да, горжусь!

– Вот как… – только и смогла ответить Александра.

– Знакомством с тобой я тоже горжусь, – поспешно добавил Эмиль. – Знаешь, а вы с ним чем-то похожи.

– Что ты такое говоришь?!

Удивленный ее бурной реакцией, Эмиль смешно заморгал:

– Я имел в виду… Просто я хотел сказать… Вы похожи, правда! Вы оба одиночки. Только ты так и живешь одна, а у него семья, но все равно он одиночка. Есть люди, которые сразу такими рождаются, и ничего тут не изменишь. Увидишь его – передавай от меня привет.

И Александра обещала передать. Она махнула рукой на прощанье и быстро пошла к стоянке, на которой оставалась всего одна машина. Близился час пик. «Я могу опоздать, на Садовом кольце наверняка пробки!» Она села в такси, назвала адрес. Водитель покачал головой, построив маршрут:

– Час назад я бы через центр поехал, сейчас не рискну. Будем тащиться по кольцу.

– Что же, будем тащиться, – Александра расположилась на заднем сиденье. – К шести успеем?

Таксист красноречиво воздел руки к потолку. Машина выехала со стоянки, развернулась и двинулась в сторону Садового кольца. Александра глядела в окно, высматривая среди прохожих на тротуаре Игната и Эмиля. Если они пошли к метро, то должны были попасться ей на глаза.

Но их нигде не было.

Галина стояла у окна и смотрела в зеркало пудреницы, поднесенной к самому лицу. Когда в приемную вошла Александра, секретарша, не обернувшись, приветствовала ее:

– Без пяти шесть, вы очень точны! Но Иван Алексеевич выехал в город по делу. Он будет примерно через полчаса.

– Я подожду, – Александра прошла в гостевой уголок, опустилась в объятья мягкого кожаного дивана.

– Ресница в глаз попала, – с досадой пояснила Галина, прикрыв один глаз бумажной салфеткой. – Невозможно больно. С утра мучаюсь. Да и вообще, день не задался! Хотите чаю, кофе?

– Кофе, если вас не затруднит. Вы сказали, день не задался. Что-то случилось?

Галина остановилась с открытой пачкой молотого кофе в руке. Аромат доходил даже до угла, где сидела Александра. Из-за опухшего покрасневшего глаза вид у секретарши был трагический.

– Бывают такие дни, когда случается все нехорошее сразу, – загадочно произнесла она. – К счастью, они проходят.

– Хотелось бы в это верить, – откликнулась Александра.

Галина внимательно взглянула на нее и склонилась над кофеваркой. Вскоре кофе был готов. Она принесла на чайный столик две чашки и уселась напротив Александры.

– Я помню, что вы пьете без сахара и без сливок, но если хотите, то…

– Нет-нет, огромное спасибо, – Александра смотрела на тонкий пар, блуждающий над иссиня-черной поверхностью кофе. – Удивительно, что вы помните такие мелкие подробности.

– О! – Галина рассмеялась, показав красивые, крепкие, чуть желтоватые зубы. – Это входит в список моих обязанностей. Хороший секретарь запоминает все: лица, имена, кто какой кофе любит, кому предложить зеленый чай, кому – черный, кому – термальную воду или колу. Как ни смешно, это очень важный аспект моей деятельности.

– Вы давно работаете у Ивана Алексеевича?

– Десять с лишним лет, – Галина откинулась на спинку дивана и опустила веки. – Когда закрываю глаза, ресница не так колет. Но она все равно там.

– Может быть, я попробую достать? – предложила Александра. – Дайте мне салфетку и пойдемте к свету.

Они остановились у окна, Александра вооружилась бумажной салфеткой, велела Галине открыть глаза и смотреть вверх. Под дрожащими веками появлялись и исчезали суженные от света зрачки, бессмысленные, словно слепые.

– Все, – через минуту сказала Александра, протягивая сложенную салфетку, на краю которой лежала длинная загнутая ресница.

– Да неужели?! – Галина, моргая и промокая салфеткой слезящийся глаз, рассматривала трофей. – Проклятая, такая маленькая, а весь день мне отравила. Спасибо вам огромное. Кстати, почему мы еще на «вы»? Давай уже на «ты», ты ведь часть клана.

– Давай, конечно… – Александра вернулась в уголок отдыха и снова опустилась на диван. Взяла чашку, сделала глоток. – Только вот не знаю, что выйдет из нашего сотрудничества.

– Какие-то неприятности? – осведомилась Галина. На этот раз, она присела на диван рядом с Александрой.

– Можно и так сказать.

Галина несколько раз значительно кивнула:

– Я тоже замечаю, что-то происходит. Иван Алексеевич сам не свой. Нервничает, на всех срывается. И сегодня, и вчера… Как заведется с утра, жизни никому нет. Я, конечно, понимаю, семейные обстоятельства, но раньше Иван Алексеевич лучше себя контролировал.

– Семейные обстоятельства? – Александра снова поднесла к губам чашку. Ее сердце сильно билось, и крепкий кофе был здесь ни при чем.

– Да, ты не знаешь, конечно, – Галина придвинулась и облизала губы, словно готовилась попробовать что-то очень вкусное. – Ты теперь свой человек, тебе можно рассказать. Посмотри!