Ю Несбё - Королевство

– У Виллумсена нет ни гроша ?

– Когда отель сгорел, Виллумсен решил аннулировать сумму, которую ему должен Карл. Сумма крупная, но Виллумсен чувствовал свою вину за принятые решения – из-за них после пожара возникли дополнительные издержки.

Здесь мне надо было действовать осторожно, ведь в деревне до сих пор никто, кроме жителей Опгарда, не знал, что отель на случай пожара застрахован не был. По крайней мере, никто живой. Но я говорил правду, документы об аннулировании старого кредита и выдаче нового теперь находились у адвоката Виллумсена – и с ними все в порядке.

– Кроме того, у Виллумсена же рак был, вряд ли ему долго оставалось, – сказал я. – Вот он и хотел своего рода память после смерти оставить: как он щедро пожертвовал денег на строительство отеля, и финансовые трудности после пожара его не остановили.

– Погоди, – сказал Курт. – Так кто Виллумсену денег задолжал – Карл или компания, которой отель принадлежит?

– Сложный вопрос, – ответил я. – Поговори с Карлом.

– Мы экономическими преступлениями не занимаемся, продолжайте, – сказала Мартинсен. – Поуль Хансен потребовал, чтобы Карл отдал ему деньги, которые ему одолжил Виллумсен?

– Да. Но денег у нас не было, только списанный долг. А новый кредит нам еще не выплатили, мы его не раньше чем через две недели получим.

– Ого, – ровным тоном произнес Сулесунд.

– И что Поуль Хансен потом сделал? – спросила Мартинсен.

– Он все бросил и уехал.

– Когда это было? – Вопросы она задавала быстро, из-за чего приходилось и с ответами торопиться – нас подобным образом легко запрограммировать. Я облизал губы.

– Это было до или после убийства Виллумсена? – брякнул потерявший терпение Курт.

И когда Мартинсен к нему повернулась, я впервые заметил на ее лице что-то, кроме спокойствия и улыбки. Если бы взглядом можно было убить, Курт бы уже на тот свет отправился. Так вот где, как говорится, собака зарыта. Хронология. О визите Поуля Хансена в Опгард они что-то знали.

В сочиненной нами истории Поуль Хансен приезжал в Опгард не накануне убийства, как было на самом деле, а сразу после него и требовал деньги, которые ему не удалось стрясти с Виллумсена. Потому что лишь такая последовательность событий могла объяснить то, что Поуль Хансен и убил Виллумсена и вместе со своим «ягуаром» загремел в Хукен. Возглас Курта стал столь необходимым мне криком ворона. Я принял решение, надеясь, что Карл с Шеннон внимательно слушали возле отверстия для печной трубы и поняли, как я изменил нашу историю.

– Накануне убийства Виллумсена, – сказал я.

Мартинсен и Курт переглянулись.

– Как минимум это совпадает с тем, о чем говорил нам Симон Нергард: он видел, как «ягуар» проехал мимо его фермы по дороге, которая ведет сюда, и только сюда, – сказала Мартинсен.

– И к отелю, – добавил я.

– Но он приехал сюда?

– Да.

– Тогда странно получается: Симон Нергард говорит, что не видел, как «ягуар» назад ехал.

Я пожал плечами.

– Ну это ясно: «ягуар» белый, снега много, – сказала Мартинсен. – Или как?

– Наверное, – ответил я.

– Помогите нам, вы же в машинах разбираетесь. Почему Симон Нергард ее не увидел и не услышал?

Она молодец. Не сдается.

– Такие спортивные тачки хорошо слышны, когда они едут вверх на пониженной передаче, так? Но не когда едут вниз, если машина катится сама по себе. Думаете, так Хансен и поступил – мимо Нергарда тихо проехал?

– Нет, – сказал я. – На поворотах приходится часто тормозить, а «ягуар» тяжелый. Людям на подобных машинах просто съехать не захочется, они не из тех, кто бензин жалеет. Наоборот, им звук двигателя нравится . Если прикинуть, думаю, Симон Нергард на толчке срал.

Воспользовавшись воцарившейся тишиной, я почесал ухо. Мартинсен почти незаметно кивнула мне, как один боксер кивает другому, раскусившему ложный выпад. На этот раз им захотелось, чтобы я чуть перестарался, помогая им понять, почему Симон не видел «ягуара», а тем самым раскрыть: мне важно, чтобы они решили, будто «ягуар» проехал мимо Нергарда в деревню. Но зачем? Мартинсен проверила, записывает ли телефон наш разговор, и тут резко вмешался Курт:

– Почему ты не рассказал про головореза, когда узнал о смерти Виллумсена?

– Потому что все считали ее самоубийством, – сказал я.

– И тебе не бросился в глаза тот факт, что случилось это именно тогда, когда, как тебе известно, его угрожали убить?

– Об угрозе головорез ничего не говорил. У Виллумсена рак был, и, наверное, другой вариант – месяцы боли. Я видел, как от рака умирал мой дядя Бернард, поэтому нет, странным мне это не показалось.

Курт перевел дух, собираясь еще что-то сказать, но Мартинсен подала знак рукой – достаточно, – и он заткнулся.

– И больше Поуль Хансен здесь не появлялся? – спросила Мартинсен.

– Нет, – ответил я.

Я увидел, как ее взгляд проследил за моим до печной трубы.

– Уверены?

– Да.

Они еще что-то знали, но что именно? Что? Я видел, как Курт бездумно возится с кожаным чехлом мобильного телефона, висящим на ремне. Вроде бы даже похожий у его отца был. Мобильный телефон. Опять он. Вот что не давало мне уснуть, вот что я забыл, какую ошибку не заметил.

– Потому что… – начала говорить Мартинсен, и я тут же все понял.

– Значит, нет, – перебил я – надеюсь, со стороны моя улыбка казалась смущенной. – В то утро, когда умер Виллумсен, я проснулся от рева «ягуара». От машины, не от зверя.

Мартинсен сдержалась и с непроницаемым видом на меня посмотрела.

– Расскажите, – попросила она.

– На низких передачах звук очень четкий, ревет, как крупная кошка, как… да, полагаю, как ягуар.

Казалось, Мартинсен потеряла терпение, но я потянул время, зная: один неверный шаг по этому минному полю – и меня ждет неумолимое наказание.

– Но когда я окончательно проснулся, звук пропал. Я отодвинул шторы и отчасти ждал, что «ягуар» увижу. Еще темно было, ни одной машины я не увидел. Вот и решил, что мне это приснилось.

Мартинсен и Курт вновь переглянулись. Сулесунд, судя по всему, в этой части расследования не участвует, он ведь эксперт-криминалист – так это называется. Поэтому я еще не понял, зачем он сюда с ними приехал. Но у меня было ощущение, что скоро это выяснится. Что ж. По крайней мере, рассказанная мной история выдержит проверку на прочность, в том числе если они найдут «ягуар» в Хукене. Тогда со стороны картина такая: утром после убийства Поуль Хансен поехал сюда – возможно, чтобы снова попытаться выбить из нас деньги, – с летней резиной на Козьем повороте он не удержался и соскользнул с обрыва в Хукен – и этого никто не видел. Я задержал дыхание. Подумывал встать и принести кофе – по ощущениям мне это было нужно, – но не тронулся с места.