Ю Несбё - Королевство

Карл вздохнул:

– Рой…

Я встал:

– Пойду спать. Вы замечательные, и я вас люблю, но по утрам я ничьих физиономий видеть не хочу.

В ту ночь я спал как убитый.

Эрик Нерелл жил на отшибе. Я объяснил Шеннон, что, говоря «на отшибе», мы имеем в виду – возле Будалсваннета, ближе к устью реки Кьеттерэльва. По форме озеро напоминает перевернутую букву «V», а деревня находится как раз там, где сходятся палочки. Это «на отшибе» не дает никакого ориентира, а скорее говорит, в какую сторону ехать, потому что дорога все равно идет вдоль озера. Ос, жестянщик Му и Виллумсен жили «поблизости» – такое местоположение считается чуть более выгодным, потому что земля тут менее холмистая и солнца больше. А дача Ольсена и хутор Эрика Нерелла располагались на отшибе, с тенистой стороны. На отшибе была и дача старого Оса, где мы с Карлом, Мари и другими подростками в былые времена устраивали пьянки и гудели до самого утра.

По дороге я вспоминал то время.

Я припарковал машину возле стоявшего перед амбаром «форда-кортина». Открыла мне Гру, жена Эрика. Я спросил, дома ли Эрик, а сам разглядывал ее и удивлялся – надо же, какие у нее короткие руки, как она только до ручки дверной дотянулась.

– Он спортом занимается. – Она махнула рукой в сторону амбара.

– Спасибо, – поблагодарил я, – ну что, скоро уже, да?

– Да, – улыбнулась она.

– Но я тут слыхал, вы с Эриком все еще выбираетесь на прогулки?

– Да, жену и собаку полагается выгуливать, – засмеялась Гру, – но сейчас мы дальше чем на триста метров от дома не уходим.

Когда я вошел, Эрик меня не заметил и не услышал. Он лежал на скамейке и поднимал штангу. Сопел и пыхтел, а когда толкал штангу вверх, то еще и рычал. Я дождался, когда он положит штангу на подставку, и подошел к нему. Он вытащил из ушей наушники, и я услышал дискант, выводящий «Start Me Up».

– Рой, – удивился он, – давно не виделись.

– Ты прямо силач, – похвалил я его.

– Спасибо. – Он поднялся, набросил на себя промокшую от пота футболку с изображением «Голливуд брэтс». Его дальний родственник был в этой группе клавишником, и Эрик твердил, что начни «Голливуд брэтс» в другую эпоху – они прославились бы сильнее, чем «Секс пистолз» и «Нью-Йорк доллз».

Эрик несколько раз ставил их песни, и я решил, что проблема не в эпохе. Но его энтузиазм мне нравился. Мне вообще нравился Эрик Нерелл. Просто так вышло, что под раздачу попал именно он.

– У нас тут задачка, которую надо решить, – сказал я. – Ты прислал Шеннон фотографию – это ты зря.

Эрик побледнел и быстро моргнул. Три раза.

– Она пришла ко мне – Карлу ни о чем рассказывать не стала, сказала, что он взбесится. Но Шеннон решила обратиться к ленсману. Потому что твои действия – чистой воды эксгибиционизм.

– Нет, послушай, она же говорила…

– Она говорила про фотографии природы. Ладно, заявлять на тебя она не станет – я ее отговорил, это только жизнь всем испортит, а для Гру вообще будет ударом.

Когда я упомянул его супругу, желваки у Эрика ходуном заходили.

– Когда Шеннон узнала, что у тебя вот-вот ребенок родится, то решила показать эту фотографию твоему тестю – а тот, мол, пускай думает, как поступить. И боюсь, Шеннон – женщина целеустремленная.

Эрик стоял, по-прежнему открыв рот, но на этот раз ничего не сказал.

– Я пришел потому, что хочу помочь. Остановить ее. Ты же знаешь, шум и ругань мне не по душе.

– Да, – ответил Эрик, и я расслышал в его интонации едва заметный знак вопроса.

– А еще мне не нравится, когда лезут на нашу землю – туда, где погибли мама с папой. Тогда мне, ясное дело, хочется выяснить, что происходит.

Эрик опять моргнул, будто давая понять, что все понял. Понял, что я предлагаю взаимовыгодный обмен.

– Ольсен все равно собирается спустить кого-то в Хукен, верно?

Эрик кивнул:

– Он заказал в Германии защитный костюм. Слегка смахивает на те, в которых саперы работают. В нем можно свободно передвигаться, и ты в безопасности, если только тебя совсем уж валуном не придавит.

– Чего он ищет?

– Рой, я только знаю, что Ольсен собирается туда спуститься.

– Нет. Сам он туда не собирается. Это тебя он туда спустит. Значит, рассказал тебе, чего ищет.

– Рой, пойми, даже если бы я это знал, то говорить просто не имел бы права.

– Разумеется, – кивнул я, – а ты, Эрик, пойми, что я просто не имею права мешать женщине, которая пережила такое ужасное потрясение, как Шеннон.

Эрик Нерелл сел на скамейку и взглянул на меня глазами побитой собаки. Плечи опущены, руки безвольно лежат на коленях. Из наушников, лежащих между ногами на скамейке, по-прежнему доносилась «Start Me Up».

– Вы меня провели, – сказал он, – ты и эта сучка. Он там, внизу, да?

– Кто – он?

– Мобильник старого ленсмана.

Одной рукой я держался за руль, а во второй сжимал телефон.

– В ту ночь, когда Сигмунд Ольсен исчез, сигнал мобильника не пропадал до десяти вечера.

– Ты о чем это? – пробормотал Карл. Его, похоже, мучило похмелье.

– Включенный мобильник каждые полчаса отправляет сигнал – он регистрируется на вышках мобильной связи. Иначе говоря, мобильный оператор знает, где находится телефон и в какое время.

– И что?

– Курт Ольсен недавно съездил в город, в представительство компании, предоставляющей мобильную связь. Там он запросил информацию о тех сутках, когда его отец исчез.

– А у них что, есть настолько старые данные?

– Похоже на то. Телефон Сигмунда Ольсена зарегистрирован на двух вышках, и, судя по этим данным, его – или, по крайней мере, его телефона – точно не было рядом с дачей в тот момент, когда свидетель видел там машину Ольсена и слышал, как завелся лодочный мотор. Потому что свидетель проезжал там, когда уже стемнело. Зато по данным этих же вышек, телефон находился на участке, в который входят наша ферма, Хукен, хутор Симона Нергарда и лес между его хутором и деревней. А это идет вразрез с твоими словами о том, что Сигмунд Ольсен уехал с нашей фермы в половине седьмого.

– Я не сказал, куда именно поехал ленсман, – Карл, похоже, стряхнул с себя похмелье, – я лишь сказал, что он уехал от нас. Он вполне мог заехать куда-нибудь по дороге от нас в деревню. И возможно, машина и лодочный мотор – это вовсе не Ольсен, а еще кто-нибудь. В том районе дач много. Или, возможно, свидетель перепутал время, ведь машина и мотор – не бог весть какие события, чтобы их запоминать.

– Согласен, – впереди показался трактор, – но свидетельские показания меня не особо волнуют. Хуже то, что Курт полезет в Хукен и найдет там телефон. Потому что, если верить Эрику Нереллу, Курт именно за этим туда и рвется.

– Твою ж мать! Неужто телефон и впрямь там? Ты же собрал его вещи.

– Ага. И рядом с телом ничего не валялось. Но помнишь, мы вытаскивали труп наверх, когда уже стемнело, а перед этим мне почудилось, будто со скалы камни сыплются, и я поэтому еще в машине прятался?