Татьяна Степанова - Последняя истина, последняя страсть [litres]

– Теперь слушай, Гек, что я тебе скажу. – Вилли Ригель приблизил к нему свое лицо, взял его за плечи. – Забудь все, что наболтала эта стерва. Я не встречал никогда в жизни такого сильного, смелого, отважного человека, как ты, такого безбашенного мужика. Настоящего мужика. Кто мужчина из нас, если не ты? Да, конечно, травма… Но не это делает мужчину настоящим мужчиной. Делает дух, стержень, взгляд на мир, доблесть, жертвенность… У тебя все это в избытке. Ты с другими можешь поделиться. А на войне как на войне, ты сам знаешь. Воин не выбирает, куда его ранят… Раны наносит война.

Гектор выпрямился.

– Позови ее, Вилли. Ты ведь хочешь теперь спросить меня про убийства. Я хочу говорить при ней.

– Точно, Гек? Позвать ее?

– Я ее люблю, Вилли.

– Да я понял, братан.

– Я ей никогда, конечно, об этом не скажу. И ты не смей.

– Не скажу. Только ведь она не слепая, Гек…

– Порой мне кажется, что я взорвусь…

Вилли Ригель отпустил его, открыл дверь кабинета. Катя – в коридоре. Он позвал ее назад.

Катя зашла молча, глянула на Гектора. Тьма… тьма в глазах его.

– Ты убил Кабанова? – спросил Вилли Ригель. – Скажи правду. Я пойму.

– Нет. Я его не убивал. Я не убивал Кабанова! Я не встречался с ним тогда, я даже не знал, что он раздобыл все эти бумаги. Надо же… продали меня… наши из отдела продали. – Гектор покачал головой. – Я понимаю, что против обвинений только одно мое слово, что я его не убивал. Если вы мне не верите… Доказать я могу только одним способом… Вилли, дай свой табельный. Один патрон. Я все разом здесь закончу сам, докажу вам. Вы уйдите только.

– Рехнулся!

– Мы верим, Гек!

Вилли Ригель и Катя воскликнули в один голос. Несмотря на драматизм момента, получилось это почти смешно – в горячности и пыле.

– Так, ладно. Ты его не убивал. – Вилли Ригель кивнул. – С этим ясно. Но как быть с аудиозаписью?

– Там все правда. Послушайте сами.

– Ты его шантажируешь? Требуешь долю от доходов мусорозавода?

– Да. – Гектор кивнул.

– На черта тебе все это сдалось? Или снова корпоративное вложение? Дело фирмы?

– Дело фирмы, Вилли. Фирмы, которая меня же и продала с потрохами. – Гектор покачал головой. – А зачем я это делал? Надо же чем-то заняться в жизни? Здесь прокурорша права. Когда нет ничего… никаких перспектив, планов, ни семьи, ни друзей, ни женщины любимой. – Он глянул на тихую Катю. – Ни детей, ни будущего? Когда нет вообще ничего, остается бабло. Как азарт… как спорт, что ли… Я ж не бизмесмен, не предприниматель, я обычный вышибала денег, Вилли.

– И с этим ясно, – подытожил Вилли Ригель. – Теперь о главном. Прокуроша вознамерилась тебя уничтожить.

Гектор молчал.

– Но я ей этого не позволю, Гек, – Вилли Ригель подошел к ноутбуку, выключил видеорегистратор и удалил всю запись. – Катя?

– И я не позволю.

– Значит, теперь мы втроем остались. Минус твой долбанный 66-й отдел и минус прокурорша, – Вилли Ригель протянул Геку руку. – Нам надо найти настоящего убийцу. Нам троим. Ты будешь наш командир.

Гектор крепко сжал его руку. Катя… она глянула на них и протянула Гектору свою руку. Он взял ее, сжал тоже крепко.

– Нет, Вилли, командир наш в этом деле ты, – сказал он. – Лучшего бы я себе и на войне не выбрал.

– Нам надо поднажать, – Вилли Ригель кивнул. – Но сегодня мы все на эмоциях. Надо успокоиться сначала. Знаете что, команда моя… а поехали сейчас в лес на озеро, купим мяса, запалим костер в лесу. Посидим. К черту работу на сегодня. Айда?

– Поехали ко мне домой. В Серебряный Бор, – сказал Гектор. – Все эти годы никаких гостей. Я туда, кроме сиделки и горничной, никого не пускал. Я вас прошу… моих друзей… оказать мне великую честь…

– Ладно. Катя? – Вилли Ригель снова коротко обратился к Кате.

– И я… я тоже поеду с вами.

– Дайте мне пятнадцать минут, я все здесь раскидаю, оставлю за себя начальника кадров за старшего. И Ухова… И в гражданку переоденусь. Сбежим все с работы, поедем к тебе в гости, Гек.

Через четверть часа они садились в «Гелендваген».

– Я сегодня поведу твою крутую немецкую тачку, дай мне порулить. – Вилли улыбнулся и сам сел за руль, Гектор отдал ему ключи. – А ты расслабься, братан. Я тебе покажу, что такое настоящее ралли. Только нам по пути надо за едой заехать в супермаркет, раз у тебя дома одно овощное пюре для отца.

– Я вас с ним познакомлю, – ответил Гектор.

Он посадил Катю сзади. А сам сел на пассажирское рядом с Ригелем. И они отправились в разгар рабочего дня в Серебряный Бор.

По дороге в Серебряный Бор остановились у оптового супермаркета. В торговом зале Гектор сразу загрузил в тележку упаковки немецкого пива, бутылки французского вина и очень дорогого коньяка. Вилли Ригель и Катя набрали еды. Расплатились в складчину.

«Поместье» генерал-полковника Борщова располагалось в лесу недалеко от знаменитого Серебряноборского пляжа, скрываясь за высоченным зеленым забором с массивными воротами. По дороге Гектор позвонил домой и отпустил горничную – «чтобы не мелькала». Особняк оказался приземистым кирпичным строением в два этажа, чем-то похожим на фабричный корпус. Участок, соединенный из трех, и правда был очень большим, но целиком зарос – лес, кустарник. Сюда не приглашали садовников, не заботились о ландшафтном дизайне. В гараже – еще два черных внедорожника и гоночная машина «Порше». Гектор сразу отдал от нее ключи Вилли – покатаешься, братан, потом вернешь.

В холле с высоким потолком их встретила пожилая сиделка. Гектор сказал: «Мы к отцу». И повел их по первому этажу – мимо гостиной с зашторенными окнами и грандиозного генеральского кабинета со стеллажами – в комнату, больше напоминающую больничную палату. Здесь крепко пахло дезинфекцией и старческой мочой. Возле больничной кровати с кронштейнами в инвалидном кресле сидел крупный костистый старик в белесой шерстяной старушечьей кофте, как две капли воды похожей на знаменитый «итальянский вязаный кардиган». На столике рядом с ним – поильник и баночка детского яблочного пюре. Сиделка кормила генерала с ложки.

– Папа, это мои друзья, – сказал Гектор. – Катя и Вилли.

Старик в кресле не шелохнулся, не отреагировал ни на них, ни на сына.

– Он хочет еще пюре, Гектор Игоревич, – сообщила сиделка. – Он любит тертое яблочко.

– Ну, а теперь наверх, в мою берлогу. – Гектор повел их к себе на второй этаж. Продукты они пока оставили внизу в огромной кухне.

«Берлога» представляла из себя пустое пространство, лишенное перегородок. Практически весь второй этаж как лофт. Из мебели – два кожаных дивана и кресла вокруг низкого столика. Большая плазменная панель на стене. А дальше все как в спортзале. Маты, четыре грандиозных силовых тренажера, беговая дорожка. Железный шкаф. Две боксерские груши свисают с потолка. На стене на разной высоте укреплены кожаные подушки – это для отработки ударов ногой в прыжке. Дальше к окну – татами-ринг. Здесь же душевая кабина с эффектом парной бани. И у стены – железная узкая койка с аккуратно свернутым солдатским одеялом. На полу у стен – стопки книг. Катя посмотрела: «Иллиада», «Одиссея», «Семь столпов мудрости» Лоуренса Аравийского.