Татьяна Степанова - Последняя истина, последняя страсть [litres]

– Двадцать пять лет назад! – воскликнула Катя. – Кто что может помнить сейчас об этом?

– Хлопов, официант, помнит. А он был пацаном. Можно съездить в тот дом на улицу Строителей, опросить соседей, жильцов дома. Но это долго и муторно. Там наверняка многие уже переехали, умерли. Можно это оставить как запасной вариант на худой конец. Есть более постоянная константа.

– Какая, Гек?

– Школа. – Он глянул на Катю. – Та школа, где Лесик и официант были одноклассниками. Если знали об этом дети, школьники, то знали и учителя. И возможно, гораздо больше. В районных школах коллектив учителей обычно стабилен долгие годы. Многие работают по четверть века и дольше. По крайней мере, можно попытаться узнать что-то в школе прямо сейчас.

– Тогда чего мы сидим? Чего ждем? – резонно спросил Вилли Ригель.

И на патрульной машине с мигалкой, чин чинарем, как настоящие полицейские, они отправились в Люберцы на улицу Строителей.

Как говорится – снова в школу… опять двойка…

– Нет, я так долго здесь не работаю, – известила их директор школы – дама с укладкой в стиле Помпадур и в романтичной блузке «в горох» с рюшами. Они направились прямо в директорский кабинет, сообщив секретарю – «мы из полиции по делу об убийстве».

– Конечно, вы сами тогда еще, наверное, в школу ходили. – Гектор обаятельно улыбался пятидесятипятилетней училке, скидывая ей безбожно возраст в комплименте.

Директриса после этого обращалась только к нему, буквально поедая заживо его своим взглядом.

– Я перешла сюда из второй городской гимназии. Но у нас есть педагоги, которые работают дольше меня. Сейчас закончится урок, и я спрошу в учительской. Подождите недолго.

– Со всем нашим удовольствием, – согласился Гектор с нотками разбойника Фагота-Коровьева в своем столь изменчивом голосе. – А вы химию преподаете?

– Как вы догадались? И биологию тоже. А это сложно – раскрывать убийства?

– Чертовски занимательно. Вы, наверное, и детективы читаете?

– Да!

– Очень советую две последние книги писательницы Лизы Оболенской. Такой потрясающий реализм! Столь точное описание нашей нелегкой полицейской работы.

Катя и Вилли Ригель при этом переглянулись. Майор Ригель, как всегда при упоминании Лизы, вспыхнул и зарделся. Но был доволен – потому что Гектор явно шел на поправку. Уже начинал, как прежде, прикалываться.

Они ждали в коридоре, когда прозвенит звонок. Гектор то и дело листал свой навороченный мобильник – ждал пароли и шифры для проверки банковских счетов. Урок закончился, учителя потянулись в учительскую. Там загудели голоса. И вот директор школы вывела к ним седую полную учительницу в сером костюме. Она опиралась на палку, ноги ее распухли.

– Вам надо поговорить с Антониной Петровной Курочкиной, с Тонечкой, – заявила она. – Я помню, конечно, этот беспрецедентный случай, однако… Я могу что-то перепутать, столько лет ведь прошло. И я в те времена была классным руководителем параллельного класса. А Тоня… Антонина Петровна, она была классной руководительницей четвертого «Б». Этот несчастный мальчик учился у нее. И она общалась с его матерью. Она тоже, кажется, работала в полиции или в суде… я не помню точно, но где-то в ваших сферах. Тонечка сама все это очень переживала. Такой ужас… такой кошмар.

– Где нам найти Антонину Петровну? – спросил майор Вилли Ригель.

– Она давно уже не преподает. Она оглохла. Дома вы ее найдете, конечно. Запишите адрес. Звонить ей по телефону бесполезно. Она не отвечает. А в дверь стучите и дергайте ручку. Может, она увидит и откроет. А если не откроет – то надо к соседям, они позвонят ее сыну. Он один умеет поддерживать с ней контакт.

– Обнадеживающий свидетель, – хмыкнул Вилли Ригель, когда они ехали по полученному адресу старой классной руководительницы Лесика Кабанова.

Серая хрущоба. Третий этаж. Они сначала все же позвонили. Нет ответа. Затем Вилли Ригель начал громко стучать. Нет ответа.

Гектор смотрел на все это действо, сунув руки в карманы.

Глухо, как в танке.

– Старушка дома, – сказал Гектор. – Форточки во всех комнатах открыты, я еще с улицы заметил. Вилли, ты меня не повяжешь за взлом? Катя, у вас в сумочке случайно не найдется пилочки для ногтей?

Катя поискала в сумке. Нашла пилочку. Гектор сунул ее в хлипкий замок и… крак. Входная дверь открылась.

– Очумел? – ахнул майор Вилли Ригель.

– Тихо… тихо… а вдруг бабке плохо? Мы как «Скорая помощь». Алло, Антонина Петровна! – Гектор гаркнул, как болельщик на стадионе. – Антонина Петровна, вы дома? Вы в порядке?

В комнате грохотал телевизор. Маленькая, сморщенная, словно гном, старушка в папильотках и тапках в виде пушистых зайцев сосредоточенно вертела в руках какую-то белую коробочку, вперяясь в нее сквозь толстые очки и что-то сердито шепча. Она воззрилась на них в немом удивлении.

– Здравствуйте. Мы из полиции! – заорал Вилли Ригель. – У вас дверь была открыта. Соседи нас вызвали! Беспокоятся!

Учительница глядела на его полицейскую форму. Катя взяла пульт и выключила телевизор.

– Мы из полиции! – снова крикнул майор Ригель. – Вот мое удостоверение!

Старушка через очки глянула в «корочку». Затем развела руками, приложила руку к уху. И протянула им ту самую белую коробочку. Катя не поняла что это. А Гектор понял.

– Электронный? – Он кивнул головой. – Они сбоят часто. Программа глючит. Сейчас я гляну, что там. Эй, лучше как встарь – трубку слуховую в ухо вставлять! Рожок!

– Что, молодой человек?

– Сейчас попробую настроить ваш слуховой аппарат!

Он включил коробочку, и дисплей засветился. Затем что-то начал набирать на кнопках. Катя и Вилли Ригель снова переглянулись – и точно, человек-оркестр. Цены ему нет.

– Вот, держите. Вы все кнопки сразу нажали, его и законтачило. – Гектор протянул старушке коробочку. Затем взял со стола маленький беспроводной микрофон и тоже подал ей. Она нацепила его на ухо.

– Вы кто такие? – спросила она строго. – Как вы вошли?

– Мы из полиции к вам по очень важном делу! Нас из школы к вам послали, Антонина Петровна! – орал Вилли Ригель. – Вы дверь входную не закрыли!

– Не надо так шуметь, молодой человек. Я прекрасно вас слышу с этим аппаратом теперь, – еще строже осадила его старуха. – Садитесь, что вы стоите? Молодой человек, спасибо большое, что починили эту штуку. Мне сын подарил. Швейцарская. Но я к ней никак еще не привыкну.

– Шпионская вещь, Антонина Петровна. – Гектор показал большой палец. – Сила!

– Антонина Петровна, нам в школе сказали, что вы у них долго работали и двадцать пять лет назад были классным руководителем четвертого класса, где в то время учился один мальчик – Кабанов его фамилия. Алеша Кабанов, – начала Катя, поняв, что допрос учительницы негласно делегирован ей.