Валерий Пушной - Битые короли

Глеб был еще в банке, когда прохожие привели водителя в чувство. Тот схватился за телефон. Корозов, услышав новость, немедленно поднял на ноги начальника охраны. Сам бросил все дела и выскочил на улицу. Никола виновато угнулся, рассказал, как все произошло.

— Ты хотя бы запомнил их физиономии? — негодовал Глеб.

— Да когда было запоминать, Глеб? Я их даже не успел рассмотреть.

Подкатил Исай. Позвонил в ГИБДД, сообщил об угоне, затем — в офис охранникам, направил две машины по городу, надеясь, что удастся где-нибудь засечь автомобиль Корозова. Поиски продолжались до темноты, но безрезультатно.

В этот же день Ролежаев поехал с Ксенией за город, отдохнуть на природе. У нее особого желания не было, но Лев настаивал, и она согласилась. Быстро собралась по-походному и выпорхнула, красивая и улыбающаяся:

— Я готова. Только надо купить по дороге продукты. Одними ягодами и грибами я питаться не смогу.

— Ну почему же одними? Воду тоже найдем, — пошутил Лев. Он был уже собран и ждал ее.

В машине Ксения что-то оживленно рассказывала, а он смотрел на нее и думал, что, даже если на нее надеть рваную фуфайку, она все равно будет неотразимой. О продуктах вспомнила, когда уже были на окраине города.

— Я плохая хозяйка, Лев, — всплеснула руками. — Я очень плохая хозяйка, много болтаю, а разговорами сыт не будешь. Подверни к магазину за провизией.

Ролежаев отдал распоряжение водителю. На выезде из города тот припарковался у последнего магазина. Небольшого, но внешне смотревшегося неплохо. Нельзя было назвать его окраинной заброшенностью. По центру — металлическая со стеклянными вставками дверь, красивое крыльцо, от него в две стороны огромные окна. Свежая штукатурка и матовая белая краска на стенах. Красивый фронтон. Над дверью — аккуратная вывеска с названием. Двускатная крыша в малиновом цвете. Перед магазином стоял черный внедорожник.

Ролежаев взялся за ручку двери, собираясь выйти вместе с Ксенией. Но Речерская, приоткрыв со своей стороны дверь, остановила его. Кивком головы показала на стоявший автомобиль:

— Ты знаешь, чья это машина?

— Нет. В городе очень много машин. И зачем мне знать, чьи они? Я даже не знаю, на каких машинах приезжают игроки, — ответил Лев.

— Это машина Корозова. Мне не хотелось бы встречаться с ним, — сказала она.

— Возможно, его, — отозвался Лев и предложил. — Тогда подождем, когда он уедет.

— А другого магазина поблизости нет?

— Нет. Это последний, — ответил Ролежаев и спросил: — Почему ты боишься Корозова? Уверена, что это его машина?

— Я не боюсь, — поморщилась Ксения. Врать она не хотела, но говорить правду не хотела еще больше.

Вероятно, Лев продолжил бы задавать вопросы и Речерской пришлось бы что-нибудь отвечать на них, если б в этот момент из магазина не вынырнули трое парней и не направились к автомобилю Глеба.

Ксения вздрогнула, увидев их.

Первым, приседая, шел Фишка. Щурился, крутил головой. Вторым, переваливаясь, двигался Гусь. Голова болталась на тонкой шее. За Гусем вышагивал третий, с безразличным лицом, в мятых болотного цвета штанах и блеклой, тоже мятой рубахе. Он нес пакет с продуктами, а Фишка подгонял:

— Давай-давай, поторапливайся, Кеша! Не жуй мочало, а то Гусь быстрее тебя машет крыльями.

Ксения заморозила свой взгляд на третьем, обостренным слухом уловила в приоткрытую дверь имя Кеша, хотя оно промелькнуло мгновенно, мимоходом, едва слышно, как, впрочем, вся фраза Фишки. Речерская узнала парня. Она очень хорошо его помнила. Это он стрелял в кафе в Дончарова. Девушка оторопела, не понимая, что происходит.

Парни прыгнули в автомобиль Корозова, и его след мгновенно простыл, как будто авто и не было вовсе.

Речерской стало ясно: автомобиль угнан. Но она не могла взять в толк, почему вместе с Фишкой и Гусем был убийца Дончарова? Ведь Фишка и Гусь были людьми Карася. Выходит, и убийца Юлия тоже человек Карася. Стало быть, Дончарова убил Карась. Но она-то была убеждена, что убийство Юлия организовал Латенин, что именно он был заказчиком. И вдруг эта встреча. Она все переворачивала. Получалось, что Латенин был ни при чем. У Ксении в голове все перемешалось, все спуталось, все свернулось.

Ролежаев заметил резкую перемену в настроении девушки и удивился:

— Что произошло, Ксения? Ты знаешь этих людей?

Она хотела прямо сказать, что очень хорошо знала их, но не представляла, как может прореагировать Лев. Боялась оборвать нить взаимного притяжения, какая протянулась между ними. Потому встряхнулась и ответила неопределенно:

— Мне кажется, я где-то их видела, и припоминаю, за рулем этого автомобиля раньше был другой человек.

— Долго ли заменить водителя? — Он успокаивающе коснулся ее колена. — Оставь это, пошли, — и он нажал на ручку двери.

Ксения вышла из машины, но мысли об этой компании не покинули ее.

После магазина поехали к реке.

По пологому берегу спустились к воде на небольшую полянку среди кустарников и деревьев.

Место, видимо, было Льву знакомым, присмотренным, потому что водитель не искал, свернул с асфальта на грунтовку, а с нее — на берег и к полянке. Посреди нее трава выжжена кружком — след от костра. Залитая водой зола.

Речка неширокая, метров десять, не больше. Но с быстрым течением и холодной водой.

Девушка присела, окунула в нее ладони. Водитель вытащил из машины складные стульчики. Лев поднес ей. Она села, вдыхая полной грудью речной воздух. Было тихо. И так хорошо, что не хотелось шевелиться. Но даже в этом умиротворении Ролежаев наблюдал ее отвлеченный взгляд, какой был ему незнаком. Вечером, возвращаясь в город, он спросил:

— Что тебя мучает? Я вижу, ты какая-то не такая.

— Да, ты прав. — Ксения прижалась к его плечу, понимая, что должна что-то сказать, и ей хотелось сказать правду, но она снова не решилась и уклонилась от правдивого ответа: — Я все думаю, где я могла видеть этих людей?

И только на второй день после загородной вылазки, проснувшись в постели Ролежаева, она решилась:

— Ты знаешь, Лев, я вспомнила, где я видела этих людей. Когда Саша Апро проиграл даму бубен Глоту.

Она не смогла произнести «проиграл меня», потому что язык не поворачивался говорить эти слова. О даме бубен она думала сейчас как о третьем лице; конечно, она понимала, что дамой бубен была именно она, но говорила все-таки о себе в третьем лице.

— Глот занимался кражей машин.

— Я знаю.

Лев лежал, закинув руки за голову, смотрел в потолок.

Ксения подумала: не напрасно ли она затеяла этот разговор, ведь она не знала подноготной Ролежаева — а вдруг он связан с Карасем? Тогда ее длинный язык просто отрежут. Но она начала говорить, а потому останавливать себя уже не стала.