Сергей Жоголь - Имитатор

Подъехав к серому зданию с зарешёченными окнами и красными флагами с бело-чёрной символикой, полковник вышел, прошёл под козырёк и закурил. Мимо прошли несколько младших офицеров в чёрной форме и с красными повязками на рукавах. Зейлер поморщился. Пора кончать со всем этим. Он кивнул часовому и прошёл в фойе. Тут его встретил молоденький унтер и предложил проводить в кабинет Кунца. Чем дольше они шли, тем большую неуверенность чувствовал Хильберт. С этим нужно что-то делать. Он — полковник второго отдела Абвера — чувствует напряжённость в преддверии встречи с каким-то гауптманом!

Хильберт, не останавливаясь, распахнул обитую кожей дверь и вошёл без стука. Он подошёл к ближайшему стулу и, не снимая плаща, опустился на него. В кабинете пахло хорошим табаком и дорогим одеколоном, на подоконнике стоял горшок с розовой камелией.

Гауптштурмфюрер сидел за столом и читал какую- то бумагу. Увидев вломившегося к нему полковника, Кунц убрал документ в сторону и одарил гостя широкой улыбкой:

— Приветствую вас, полковник! Очень рад, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу и явились лично, без всяких проволочек.

— Супруга сообщила, что вы употребили фразу «необходимо срочно явиться». По-вашему, это похоже на просьбу?

— О! Я действительно так сказал? Кстати, как поживает ваша прелестная супруга? Надеюсь, здорова и так же хороша собой, как и прежде?

— Надеюсь, вы пригласили меня не за тем, чтобы изливать передо мной восхищения по поводу внешности моей супруги. Что же касается её здоровья, то не думаю, что эта тема должна вас беспокоить.

Кунц рассмеялся:

— Если не желаете говорить о супруге, можем поговорить о вашем курцхааре. Премилый пёсик — надеюсь, он всё так же привязан к вам, как и прежде?

Полковник втянул носом воздух. Самодовольная улыбочка на лице гестаповца выводила его всё сильнее и сильнее. Если этот поц не прекратит, он просто встанет и уйдёт. Такое унижение терпеть было просто невыносимо. Хорошо бы при этом ещё дать этому наглецу в морду, но без видимых причин Хильберт был к этому не готов, поэтому постарался умерить пыл:

— Моя собака здорова, гауптштурмфюрер. Супруга тоже здорова, и детки не болеют, и прислуга тоже чувствует себя превосходно…

Кунц хлопнул ладонью по столу и вытянулся вперёд:

— Вот! Об этом я и хотел бы поговорить подробнее.

Вы абсолютно уверены, мой дорогой Хильберт, что вся ваша прислуга абсолютно жива и здорова?

Полковник вздрогнул.

Так вот оно что! Значит, всё-таки горничная. Клос, мерзавец, ты у меня ещё ответишь за то, что притащил в дом эту мерзавку!

Что же на неё у Кунца? Должно быть, что-то серьёзное, раз он так распалился. Увидев, что полковник побледнел, хозяин кабинета открыл ящик стола, достал пачку и пепельницу и пододвинул их к гостю.

— Не желаете ли закурить, Хильберт? Угощайтесь — это хорошие сигареты. Может быть, кофе? Коньяк?

Полковник достал из кармана плаща собственную пачку, пододвинул к себе предложенную пепельницу и закурил.

— Так, значит, я здесь из-за моей служанки. Ну-ну… Да, сегодня мой управляющий сообщил мне, что моя горничная после выходного не вернулась и не приступила к своим обязанностям. За это я собирался уволить её. Судя по вашей довольной физиономии, моя служанка в чём-то провинилась. Я прав?

Голос Кунца из язвительного вдруг стал лилейным:

— «Провинилась» — это слишком слабо сказано. То, что она сделала, не назовёшь просто провинностью. — Кунц тоже закурил, потом поднялся и подошёл к окну. — Я знаю, полковник, что наши ведомства не слишком-то жалуют друг друга, но, несмотря на случившееся, я ещё не подал официального рапорта о вашей причастности к одному весьма неприглядному делу. Более того, я не сообщил о ней даже своему начальству — а почему? Потому что считаю, что все мы верно служим нашему фюреру, а поэтому не должны сводить какие- то мелкие счёты, а напротив, должны помогать друг другу.

Полковник тоже умерил пыл. Пока он не выяснит, что натворила эта девица, нужно быть сдержаннее. Теперь он знает, что у Кунца есть козырь, но пока не знает какой.

— Довольно темнить, Хенрик. Говорите же: в чём замешана моя горничная, и что вы собираетесь предъявить мне? Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей преданности идеям национал-социализма и в моей верности фюреру?

Гауптштурмфюрер развёл руками, покачал головой.

— Если бы я считал вас предателем, уж поверьте, у меня бы хватило сил и решительности не приглашать вас в свой кабинет и не вести с вами задушевные беседы. Но вы верный фюреру солдат, поэтому я хочу показать вам это. — И Кунц протянул полковнику листок бумаги.

«Шмелю, срочно!

Паук информирует, что 08.11.1941 в 18:00 по Берлинскому времени согласно информации, полученной от Стрекозы, особняк полковника Хильберта фон Зейлера посетили Ральф Краузе и неизвестный русский. Беседа велась в обстановке строгой секретности.

Стрекоза сообщает о предполагаемом проникновении диверсионной группы, состоящей из бойцов полка «Брандербург-800», в советский тыл для совершения диверсии в Самаре. Руководить группой будет непосредственно Ральф Краузе. Цель операции — физическое устранение объекта, именуемого «Старец». О Старце известно, что это высокопоставленное лицо, которое недавно было эвакуировано в советский тыл из Москвы. Особую роль в предстоящей операции предстоит выполнить агенту с кодовым именем «Имитатор». Какова роль Имитатора в предстоящей операции, выяснить не удалось.

Как важное:

Известно, что операция находится на особом контроле у фюрера.

Прыгун. Берлин, 21.04 ч. 08.11.1941».

Пока полковник читал, в его голове крутились разные мысли. Ознакомившись с сообщением, он вернул листок Кунцу.

— Что это, и откуда это у вас?

— Это шифрограмма от русского резидента. Недавно мы запеленговали это сообщение, потом, проведя ряд мероприятий, завладели рацией и шифрами. Впрочем, уж лучше всё по порядку. Как вы знаете, полковник, по роду своей деятельности мы имеем по нескольку осведомителей практически в каждом районе города. Если быть точнее — чуть ли не в каждом жилом доме, в каждой организации. Так вот, один из таких осведомителей (а если быть точнее — одна) сообщила нам о подозрительном молодом человеке по имени Отто Хубер, который живёт с ней по соседству и иногда ведёт себя довольно странно. Плюс к тому же из комнаты этого Хубера время от времени слышны странные звуки, похожие на мелодичный, но неровный писк. Мы запеленговали сигналы из квартиры этого Хубера и взяли этого человека в разработку. Он вывел нас на одного забавного старичка по имени Эрик Кохх — тот работал кёльнером в одной маленькой пивнушке. Скажите, полковник: вам незнакомы эти имена?