Сергей Жоголь - Имитатор

— Не хотел. А вы меня за это что, осуждаете? — спросил Птицын.

Фирсов пожал плечами.

— Мы с вами очень разные.

— Это точно. Когда я увидел вас, вы, признаюсь, мне сразу же не понравились.

— Понимаю. Я не слишком-то хорош собой. Хотя я же не девушка.

— Неважно это. Просто до встречи с вами я знавал таких людей, как вы.

— Каких людей? — насторожился москвич.

— Ну, не таких как вы, конечно, а тех, что приезжали из Москвы. Всюду совали нос, вели себя как хозяева и мешали работать. Вы оказались другим, но почему вы такой, я до сих пор не могу понять.

— Может, оттого, что я, как и вы, предан своему делу и в нас с вами всё-таки есть что-то общее?

— Пожалуй, да. Вы оказались не таким, как те ваши коллеги, которые только и могут, что критиковать и совать всюду нос. Не понимая, что при этом мешают работать. Они не думают о деле, а думают лишь о том, чтобы укрепить свою власть, подавив при этом других. Но это касается не только москвичей. Скажите: вам нравятся такие, как наши Васин и Стёпин?

— Помощник Еленина?

— Вы не считаете этих двоих негодяями?

— Я считаю их карьеристами.

— То есть, по-вашему, они не мерзавцы?

— Я не столь категоричен, как вы. По-моему, чтобы так называть кого-либо, нужно хорошо узнать человека. Я же с ними едва знаком.

— Хорошо, давайте лучше о вас. Когда вы явились и я лишился возможности реализовать задуманное, то я был на вас зол, но со временем понял, что, возможно, поспешил с выводами. Особенно после того случая в тире. Где вы научились так стрелять?

Фирсов пожал плечами, нисколько не поддавшись искушению порадоваться за полученный комплимент. Он ответил просто:

— О, у меня были хорошие учителя. К тому же я как- то поставил себе цель добиться высоких результатов в стрельбе, а проще говоря — стать одним из лучших. Мне казалось, что я буквально поселился в тире. Видели бы вы, как мы цинками жгли патроны, благо возможности для этого у меня были!

— А это была единственная ваша цель?

— Отнюдь!

— Всё ясно. Тогда, в тире, чувствуя мою к вам неприязнь, вы преподнесли мне урок. — Птицын поморщился. — Я сделал выводы.

— Но тем не менее вы всё ещё недолюбливали меня и даже называли Снеговиком.

— Откуда вы знаете?

Фирсов рассмеялся так же, как смеялся в большинстве случаев — с похрюкиванием, — однако Птицын вдруг почувствовал, что этот смех его больше не раздражает.

— Я умею читать по губам.

— Ещё одна поставленная и достигнутая цель?

— Именно так.

— Информацию о вас я получил не сразу. Мнение о вас ваших московских коллег весьма разнится.

— И что говорят обо мне мои московские товарищи? — спросил Фирсов уже серьёзно.

«А всё-таки общественное мнение тебя волнует, или ты интересуешься этим лишь с профессиональной точки зрения», — подумал Птицын.

— Кто-то считает вас чудаком, а кто-то — гением. Но учтите: я не стану выдавать вам того, кто собрал на вас эдакое маленькое досье.

Фирсов снова рассмеялся.

— При необходимости это было бы несложно выяснить, только мне это не нужно. Я, как и вы, считаю главной своей задачей не собирание сплетен, а свою работу. Что же касается сбора информации… Это и мой «конёк», если пожелаете. Хотите, я вам обрисую ход ваших мыслей за эти дни?

— Попробуйте. — Птицын насторожился.

— Так вот. Вы считаете, что по вашей вине погиб Ян- чин, потом из-за вашей ошибки Паше Кастету удалось бежать. Вас отстранили от дела, которое вы считали единственно важным, и вам уже было плевать, что это случилось потому, что ваше начальство в вас верит как ни в кого другого. Поимку диверсантов, которые могут переменить ход войны, вы почему-то считаете второстепенным делом. И поэтому вместо того, чтобы заняться по-настоящему важным делом, вы открыли охоту на какого-то Бутко. Кроме того, у вас возникли проблемы с вашей бывшей женой.

— А вы действительно гений! — Птицын ощутил, что ему стало немного не по себе. — Что вы ещё про меня накопали?

— Я знаю, что сначала вы упустили этого Бутко, а потом он чуть было не расправился с вашими женой и дочерью. — продолжал Фирсов совершенно бесстрастно.

— Неужели Кравец проболтался? Не может быть! А… знаю: это Корниенко!

— Ни тот, ни другой.

— Так кто же тогда?

— Вы! Вы сами!

_???

• • •

— Вы забыли, что я умею читать по губам?

— А вы действительно гений!

— Теперь же вы как-то решили обе эти проблемы. Вы как-то избавились от Бутко и примирились с женой.

— Но как? — Птицын почувствовал холод внизу живота. Если этот тип узнает, кто убил Бутко…

После того, как Соня рассказала о своём похищении и убийстве собственного отца, Птицын, расспросив девушку досконально, направился по указанному адресу. Милиции в округе не наблюдалось. Похоже, соседи ничего не слышали. Он нашёл в квартире труп и, убедившись, что пуля прошила тело насквозь, нашёл её застрявшей в стене. После некоторых усилий Птицын вытащил пулю и спрятал её в карман. После этого усадил труп на стул, прислонив его к стене, прикинул расстояние и уложил тело рядом, точно покойник свалился со стула после выстрела. Потом взял пистолет Бутко и, включив погромче радиоприёмник, через подушку выстрелил в стену. Подушку он позже унёс с собой и бросил в горящую свалку с мусором. В то место, куда попала первая пуля, которое он уже достаточно раскурочил, когда её доставал, он несколько раз стукнул молотком. Теперь никто бы не догадался, что выбоина на стене изначально являлась следом от пули. После этого он вложил в руку трупа его собственный пистолет и бросил рядом полупустую бутылку водки. Теперь, даже если это дело поручат не ему, никто наверняка не скажет, что пуля, убившая Бутко, была выпущена из птицынского табельного ТТ.

Сейчас, слушая рассуждения Фирсова, Птицын уже не был так уверен, что он замёл все следы и никто не узнает, что Бутко не покончил жизнь самоубийством.

— Я вижу, вы нервничаете, — словно читая его мысли, заявил Фирсов. — Не волнуйтесь. Мне плевать и на Бутко, и на то, что он убит. Для меня главное — наше дело. А ваше время ещё придёт. Ничто в этом мире не происходит просто так. Каждое последующее дело является следствием цепочки сооытии, которые уже произошли. Если бы ваш Янчин не внедрился в банду, вы бы не узнали чего-то, что помогло вам в дальнейшем выйти на след этого вашего Кастета. Не упусти вы Кастета — банда могла бы затаиться и не была бы уничтожена. А то, что сегодня вы не с нами… Возможно, просто судьба бережёт вас для более значимых дел.

Птицын выдохнул, возникшее в кабинете напряжение немного поутихло.

— Вы меня утешаете — это довольно странно. Последним, кто меня пытался так подбодрить, была моя дочь.

— Вот видите — ваша дочь любит вас, заботится о вас! — воскликнул Фирсов.