Сергей Жоголь - Имитатор

Когда Фирсов исчез в здании Управления, Птицын перебирал в голове услышанное: кто такой этот «господин Старый», что значит «не было никакой Самары» и почему полковник Хильберт фон Зейлер — гений?

Птицын поёжился и посмотрел на часы. Сколько он уже здесь сидит? Он встал и только сейчас вспомнил про Полянскую. Она так же сидела на краю скамейки и шевелила губами, словно читала молитву. Вера выглядела такой опустошённой, и Птицын почему-то вдруг улыбнулся. Искренне, без всякой злобы.

— Вы всё ещё здесь? Ступайте, а то простудитесь. Не август месяц, скоро зима. — Он помолчал немного, а потом добавил: — А знаете что, ступайте-ка домой. Вы ведь в самом деле много работаете. Ступайте. Понимаю, как вам с нами со всеми нелегко.

Вера резко повернулась и вздрогнула.

— Домой?.. Зачем?.. Нет, мне не нужно домой. Вы к себе?.. Да-да, ступайте.

— Ну спасибо, что разрешила!

— Пожалуйста. — Вера вскочила, схватила со скамейки пачку сигарет, которую до этого положила туда. — Ой, промокла. Ну и чёрт с ней! Нужно кое-что проверить.

Девушка швырнула мокрую пачку в урну и побежала к зданию.

До самого вечера Птицын просидел в своём кабинете. Он вяло отвечал на звонки, читал принесённые дежурным сводки, из головы у него не выходили последние слова, сказанные Краузе перед смертью.

Когда совсем стемнело, Птицын решил, что на сегодня хватит, и стал собираться домой. В этот момент в кабинет вбежала возбуждённая Полянская.

— Я думал, что вы уже дома чаи попиваете и готовитесь ко сну. Я же велел вам идти домой, — строго сказал Птицын.

— Я всё поняла. — Вера пропустила мимо ушей сказанную недовольным тоном реплику начальника и уселась за стол. Она схватила лежавшие на нём лист бумаги и карандаш.

— Никто, значит, не понял, а она поняла!

— А вы как думали? Ваша проблема — в том, что вы не знаете языков, а вот я знаю. — Птицыну показалось, что девушка вот-вот покажет ему язык. — Меня ведь именно поэтому Фирсов и взял в нашу опергруппу.

Птицын задержал дыхание, насупился, но сияющие глаза девушки почему-то на этот раз его не разозлили, а напротив. Он почувствовал, что всё это неспроста. Вера продолжала:

— Слушайте же. Помните, что наш Краузе перед смертью сказал: «Когда господину старому придёт конец, начинайте операцию в Самаре». Немецкому языку присуща точность, не то что английскому и тем более русскому. Наша Стрекоза поняла слова полковника так: «Когда СТАРЦУ придёт конец, начинайте операцию в Самаре»! 5. Стрекоза решила, что немцы собираются убить некого Старца, и мы посчитали, что «Старец» — это председатель Президиума Калинин. Теперь, когда со слов майора Краузе мы знаем, что вместо «Старца» («der Alteste») был Господин Старый» («Herr Alt»), и если предположить что беседа шла на английском, тогда Эмма должна была услышать английское «Mister Old». Но вся заковырка в том, что Эмма слышала именно «Herr Old», то есть Зейлер употребил в одной фразе немецкое «Негг» — «господин» и английское «old» — «старый», что вряд ли возможно! — Вера вся светилась.

— И что, чёрт возьми, это могло обозначать? — поморщился Птицын.

Девушка царапала карандашом на листке непонятные слова, написанные иностранными буквами. Птицын хмурился, но решительно не понимал, в чём же дело.

— Я думаю, что Зейлер произнёс совсем другое слово. Он сказал: «Herold [10]». Не «Старец» и уж никак не «Господин Старый» — им нужен «Герольд». Михаил Иванович Калинин, конечно, великий человек, но его не считают великим оратором и вряд ли назвали бы Герольдом. Да-да, они не собирались организовывать покушение на всесоюзного старосту. Зейлеру и Краузе был нужен совсем другой человек, им был нужен Герольд — глашатай, вестник, а иначе… ну же, договаривайте сами!

— Тот, кто вещает с трибуны, передаёт некие сведения, зачитывает объявления…

— …или зачитывает сводки — сводки Совинформбюро!

Птицын задумался:

— Уж не хотите ли вы сказать…

— Хочу и ещё как хочу! Им нужен диктор радио. — Веру аж трясло: — Им нужен Юрий Левитан — человек, голос которого знают все, от солдата до командующего, его знает каждый мальчишка, каждая домохозяйка Советского Союза!

Птицын провёл рукой по волосам.

— Это он объявил о нападении Германии на Советский Союз, это он зачитывает сводки с фронтов. Сам фюрер считает Левитана своим личным врагом! Постойте, но если это так… Да нет же, вы ошибаетесь! Калинин здесь, в Куйбышеве, а Левитана в нашем городе и в помине не было.

— А вы разве забыли слова Краузе, что не было никакой Самары? А раз не было никакой Самары, то вполне могло быть созвучное ей английское «Summary» — резюме, сводка. И сразу всё сходится.

— Что сходится?

— Вот смотрите, всё просто: «Когда Герольду придёт конец, начинайте операцию „Сводка". — Рядом с немецким текстом Вера написала на листке фразу на английском.

Птицын уже ругал себя в душе за плохую сообразительность. Он рассуждал:

— Недавно всё Совинформбюро было перевезено в глубокий тыл, а точнее — на Урал, — рассуждал он. — Калинин и правительство — в Куйбышев, а центральное радио — на Урал. Куда, неизвестно — это секретная информация. Именно оттуда, с Урала, теперь вещает наш главный герольд — Юрий Левитан. Всё сходится, мы шли по ложному следу.

— Фирсов говорил: из Центра сообщили, что Прыгун так больше и не выходил на связь, — продолжала делиться своими мыслями Вера. — Я почти не сомневаюсь в том, что группа Паука засветилась. Абвер готовил операцию по уничтожению Юрия Левитана, но группа Паука узнала о ней и отправила искажённое из-за ошибки Стрекозы сообщение. Шифрограмму немцы перехватили, но в ней была полная чушь — про «Старца» и про «Самару». Возможно, кто-то из захваченных немцами агентов дал показания, и Зейлер понял, что мы получили неточные сведения. Он повёл рискованную игру, не стал приостанавливать операцию «Сводка», и группа специально подготовленных диверсантов уже наверняка или на подступах к Свердловску, или уже на месте. А так как в шифровке сообщалось, что операцию должен возглавить майор Краузе, то его самого направили в Куйбышев, чтобы ввести нас в заблуждение, а группу просто возглавил кто- то другой.

— Именно поэтому Краузе постоянно показывался нам на глаза, а мы считали, что он допускает одну ошибку за другой.

— Такие как он так глупо не ошибаются, — сказала с уверенностью Вера.

— Да уж, — согласился Птицын, — наш майор — ас из асов — в одночасье превратился в подсадную утку.

— Поэтому он так и возмущался? Ну да, его же выставили вроде пугала. Наш Краузе обиделся и стал рисковать по-крупному. Он появлялся там и тут, в разной одежде и без всякой маскировки. Он всем рассказывал о том, что ждёт жену, и при этом демонстрировал нам фото американской кинозвезды.