Александр Охотин - Почка на экспорт

— Как сказать. — Мне не хотелось обсуждать эту тему. — Иногда бывает полезно побыть наедине со своими мыслями. Ну что, поехали?

Заурчал мотор машины, и мы выехали со двора.

— И что за мысли появились у вас? — не отставала Наташа.

— О вечном, — буркнул я. — Слушай, ты не устала после дежурства?

— Не очень. А что, вы хотите меня куда-нибудь пригласить позавтракать?

Эта девушка в жизни точно не пропадёт, решил я.

— Ну, не совсем. Хочу тебя кое о чём расспросить. Когда Бакутин приезжает по ночам в больницу, он где машину свою ставит, не обратила внимания?

— Машину? Нет, этого я не знаю. Там же, где обычно, наверное.

— А не у вивария?

— Нет, точно не у вивария. Там же места мало, две машины не влезут.

— Две? — удивился я.

— Перед виварием машину «скорой помощи» повадились ставить. Окна сестринской как раз на ту сторону выходят, мне хорошо видно. Так что Бакутину там парковаться просто негде.

— Зачем «скорую» ставить в таком неудобном месте? До приёмного отделения далековато.

— Откуда мне знать? Может, водитель ставит машину да идёт куда-нибудь по своим делам. А может, ремонтируется он там. — Наташа помолчала и лукаво покосилась на меня. — Ну что, я заработала приглашение на чашку кофе?

— Пока нет, — разочаровал её я.

— Что же надо сделать, чтобы его получить? — она повернулась ко мне. Аромат духов и свежей девичьей кожи щекотал ноздри и будоражил кровь. Я закурил.

— Прежде всего отодвинуться. Не хватало ещё в аварию попасть. И вообще, мы уже приехали, так что марш домой. Ночные дежурства плохо действуют на твою незрелую психику.

— Ну, — обиженно протянула Наташа.

Я погасил сигарету. В конце концов, если мы и сходим куда-нибудь вместе, мир от этого не перевернётся.

— Хорошо. Часиков в восемь заеду за тобой. Поужинаем, заодно проведу с тобой воспитательную работу, чтоб скромнее была.

— Ой, как интересно! — зажмурилась она в притворном восторге. — Это вы надо мной шефство берёте, да?

Вместо ответа я вывел её из машины, хлопнул дверью и плавно влился в уличный поток. Приехав домой, я первым делом залез в ванну и долго лежал в ней, прикрыв глаза. Нет, не зря всё-таки японцы предпочитают всем другим водным процедурам нечто подобное. Горячая вода расслабляет мышцы, успокаивает мысли, кровь легко и ровно бежит по сосудам и усталость незаметно оставляет тебя.

Чай с лимоном после такой ванны — первое дело. Я заварил его и с кружкой в руках пристроился у телефона. Так, где-то у меня был записан Костин номер. Ага, вот он. Трубку на том конце провода взяли почти сразу.

— Алло? — встревоженный голос принадлежал явно не Косте. Во-первых, он был женским, а во-вторых, тревожиться о чём-либо не входит в число Костиных привычек.

— Хотелось бы Кузьмина услышать, — ответил я, начиная сомневаться, туда ли попал. — Он должен был ждать моего звонка. Это Махницкий.

— Да, Костя говорил, — голос определённо собирался заплакать. — Я, Аня, его…

— Подруга, — взял я инициативу в свои руки. Терпеть не могу женских слёз. Сразу возникает ощущение, что ты в чём-то виноват. От этого я размякаю и становлюсь беззащитным перед напором женских капризов. — А где он сам?

— Его избили, ночью, очень сильно, — всхлипывания набирали интенсивность и грозили перерасти в водопад.

— Нападавших нашли? — на всякий случай уточнил я.

— Нет. Он до утра пролежал в подъезде, пока соседи собак выгуливать не начали. Сначала думали, пьяный кто-то валяется, а потом узнали Костю. Не знаю, у кого на него рука поднялась, он же со всеми в хороших отношениях был, — дальше невозможно было что-либо разобрать. Ане явно требовалось выплакаться в чьё-нибудь плечо. Моё пришлось как нельзя кстати. Я сунул в рот очередную сигарету.

— В какую больницу его поместили?

— В первую городскую.

— А почему не к нам, в центральную? — удивился я. Впрочем, чему тут удивляться. Видимо, пока Кузю нашли, на дежурство по городу заступила другая больница. Сегодня ей оказалась первая городская.

— Его ограбили?

— Не знаю. Куртку не сняли, это точно. А вот портфеля нигде не было. Хотя, может, он его на даче оставил. Костя как раз оттуда возвращался. Он любил там работать. Говорил, что на даче ему никто не мешает. — Аня начала успокаиваться.

Проговорив бесполезные в таких случаях слова соболезнования и предложив обращаться за помощью в любое время, я положил трубку и задумался. Конечно, велика вероятность того, что к Косте попросту прицепились местные хулиганы, чтобы избить его и ограбить. Но, во-первых, Кузя всегда умел постоять за себя, особенно в уличной драке, чему я сам неоднократно был свидетелем. Во-вторых, характер его работы предполагает рано или поздно перейти дорогу кому-нибудь из сильных мира сего. Костя наверняка это понимал и должен был держаться настороже.

Уложить и ограбить здорового, достаточно подготовленного к нападению мужика, да ещё так, чтобы в подъезде никто этого не услышал, сложно. В любом случае, крики и шум драки заставили бы соседей вызвать патруль. Сами бы они при этом, конечно, и носа за дверь не высунули бы. Народу нас нынче осторожный пошёл. Однако на возню в подъезде, мешающую отдыхать, люди реагируют болезненно и быстро. Значит, никакого шума не было. Соседи крепко спали, и ничто их сон не беспокоило.

Вывод напрашивается один. Костю ждали и, прежде чем он успел среагировать, отключили его. Знали, что вернётся домой он поздно, зайдёт именно в этот подъезд и деваться ему будет некуда. И какого чёрта его по ночам носит? Нашёл время работать на даче. Неужели он действительно влез во что-то серьёзное? Да ещё, видимо, не просто влез, а накопал такого, что его пришлось оперативно выводить из игры.

Рассуждая таким образом, я принялся одеваться. Аня попросила съездить на дачу и привезти оттуда цветной телевизор, поставить в Костиной палате. Забота нелишняя. Сам повалялся на госпитальных койках, знаю, какая это тоска. Телевизор частенько становится единственным окном в окружающий мир для больного человека.

Сумерки начали сгущаться, когда я выехал из города. Костина дача, точнее, дача его родителей, незаметно перешедшая в полное распоряжение отпрыска, находилась километрах в двадцать от города, на берегу Лютой.

Широкая, мощная река, разливаясь во время паводков, она затопляет окрестные поля и дачные районы, коих в последнее время развелось великое множество. Но Костина дача строилась ещё в восьмидесятые, место выбирали с умом, чтобы было не только красиво, но и практично, так что разливы реки не грозят стоящему на крутом утёсе дому.

Я съехал с асфальта на грунтовку, ведущую к дачному посёлку. Постаревшие домики смотрелись жалко.

Народу на улице почти не было, лишь редкие энтузиасты-огородники ковырялись ещё на своих участках, собирая остатки урожая, да кое-где в окнах горел свет.