Алексей Лебский - Дело Хальворсена

Начальник управления Гроберг свирепо смотрел на Торгвальда из-под густых бровей.

— Сколько дней вам понадобится, чтобы размотать эту историю? Где подозреваемые, Торгвальд?

Завтра во второй половине дня состоится пресс-конференция. Если к этому времени ваша команда будет не готова назвать подозреваемых по делу Хальворсена, я буду вынужден предпринять решительные административные меры. Премьер жалуется, что твои люди беспокоят депутатов стортинга, объясни, это по твоему указанию Якобсен парламентариев дергает?

— Да, я давал такое указание, нам нужна всего лишь информация, и Якобсен работает весьма деликатно. Я не думаю, что его визит в стортинг к депутату затянется долее десяти минут.

— Прошу объяснить уважаемому Якобсену, что он испытывает мое терпение. Трогать финансистов в правительстве это как раз то, что для нас смерти подобно! Ты в курсе, что идет переоснащение департамента? И знаешь, кто нам все время урезает бюджет? Немедленно отзови своего сотрудника к чёртовой матери из парламента. Чтобы он на пушечный выстрел к ним не подходил, мать его! Больше не давай своим людям таких указаний!

Всё, иди, работай.

Торгвальд закрыл за собой дверь, и на минуту прислонился к стене спиной. Кровь так ударила в виски, что впору было принять что-нибудь успокоительное. Голос начальника еще звенел у него в ушах. Эйрик вошел в лифт и спустился на свой этаж. В кабинете он освободился от пут галстука, который терпеть не мог, сняв пиджак, добрался до сейфа. Спрятав в него дело, он изъял бутылку бурбона, припрятанную для таких случаев, налил в стакан и сделал пару больших глотков. Эйрика даже не смущало то, что его “аквариум” просматривается подчиненными, тем более. что кроме Хильде, сидящей к нему спиной, никого в офисе не было. Розыскная группа усиленно работала, проверяя алиби фигурантов и прочее.

По сообщению ленсмана из Лиллехаммера алиби Рудольфа Канестрёма и его помощника Макса на вечер и ночь десятого апреля подтверждалось. Оба до поздней ночи работали над опелем с госномером 334 и никуда не отлучались из гаража. Макс около десяти вечера вернулся домой и остаток суток с пивом провел перед телевизором. Он смог четко ответить на вопросы о передаче, которую смотрел в это время. Пока Макс формально оставался подозреваемым по делу Канестрёма, и пресса еще не связала с это Хальворсеном.

Тепло разлилось по телу, Эйрик немного успокоился и занялся просмотром корреспонденции.

Утренний отчет дежурного констебля выглядел образцово — никаких серьезных происшествий, за исключением мелкой кражи в универмаге. Письмо Хельге Карлсен уведомляло Торгвальда о теме предстоящей пресс-конференции, Якобсен сообщал о назначенной встрече с депутатом от рабочей партии господином Ларсеном, Гуннар Арвиг встречается сегодня с профессором новейшей истории, университета Осло Арне Раккеном. Ударная доза бурбона подвигла Торгвальда на занесение новых данных в его таблицу по делу Хальворсена. Он уже несколько дней не заглядывал в нее, отвлекаясь на другие дела. Он внес в электронный документ данные Канестрёма, Теперь, когда она была им заполнена различными данными по делу в хронологическом порядке, можно было сопоставить некоторые события и факты. Вглядываясь в ячейки, Торгвальд щелчком мыши вызывал из них связанные с именами сведения из досье на фигурантов и внимательно сверял даты и имена. Чем дальше он углублялся в этот процесс, тем больше он находил пробелов. В этом “бермудском трегольнике” Осло-Берген-Лиллехаммер важные сведения, необходимые для расследования тонули в массе бесполезной информации.

Была ли виновата в этом розыскная группа или просто так легли карты? Следствие оказалось заваленным огромным количеством свидетельств и улик, а результат был мизерным. Эйрик убрал “Джим Бим” и стакан в сейф. Надо было срочно найти Якобсена и обсудить с ним некоторые вопросы. Он набрал его домашний номер.

— Привет, Ингрид? Это Эйрик. Адриан дома?

— Адриан недавно пришел и смотрит полученное от БиБиСи видео.

— Я не помешаю, если сейчас приеду?

— Конечно, приезжай. Пообедаем вместе.

Он оделся и вышел из аквариума. На сегодня его рабочий день в офисе был закончен.

— Добрый день, это депутат Ларсен, могу я поговорить со Свеном Хоггсом?

— Это я. Чем могу быть полезен?

— В связи с распоряжением стортинга возникла необходимость отобрать нескольких видных участников войны и Сопротивления для поездки в Великобританию на встречу ветеранов. Я прошу подготовить выписки из досье на этих людей. Я буду признателен. если ты запишешь несколько имен. Мне нужны только основные сведения.

— Я готов, господин депутат, записываю. Можно будет забрать копии после обеда.

Тур продиктовал несколько имен из списка.

— Наверное, этого будет достаточно, мой секретарь зайдет ближе к вечеру. Спасибо за понимание!

Ларсен положил трубку на рычаг. Ну, вот, начало положено. Он просмотрел еще раз полученные от заместителя председателя списки людей, бронирование гостиницы в Беркшире. Рекламные проспекты авиакомпании и ресторанов сразу отправил в корзину для мусора. Лишние бумаги отвлекали от дела.

Ближе к трем часам дня его секретарь Линда вернулась из архива с тощей папкой, в которой лежали досье кандидатов. Документы содержали самые важные сведения о ветеранах, отобранных им. Некоторое время он внимательно просматривал не особо четко пропечатанные на бумаге тексты и вдруг воскликнул: Вот это да! Знакомые фамилии! Он даже пока и сам не понимал, что с этим делать, но то, что вырисовывается нечто интересное, отрицать было нельзя. Он выписал несколько телефонов из досье. Возможно, не все из них актуальны, а только часть, ничего, ради такого дела стоит потрудиться.

По дороге домой он остановил машину около таксофона и сделал несколько звонков:

— Могу ли я поговорить с Рудольфом?

— Сейчас я его позову, он поднялся на второй этаж. Можешь немного подождать? В трубке послышались удаляющиеся шаги.

— Хорошо. Алло, Руди, это ты? Привет, не узнаёшь? Мы же встречались лет десять назад, ну вспомнил?

— Ты, что ли, Турбьерн?

— Конечно, я. У меня к тебе дело. Можешь как и раньше называть меня просто Бьерн.

— Надеюсь дельце выгодное, просто Бьёрн?

— Возможно, я перезвоню тебе ближе к делу, просто хотел убедиться, что ты жив и здоров.

Он повесил трубку и через минуту набрал следующий номер.

— Добрый день, а не могли бы вы позвать к телефону господина Хальворсена?

Дома его ждала Марика и целый ворох её разнообразных идей по обустройству жилья в Кампене, который тянул по меньшей мере на четверть миллиона крон.