Наталья Александрова - Печать Иоганна Гутенберга

– Ты Жанну не знаешь, ничего с ней не случится, – заметил Ушаков, и Женя воззрилась на него в изумлении. Он что, читает ее мысли?

– У тебя все на лице написано, – поддразнил он. – Вот увидишь, сейчас приедем – а она дома.

Так и оказалась. Жанна Романовна открыла им дверь и только всплеснула руками, увидев Ушакова в таком виде. На Женю она уже удивляться перестала.

– Как вы? – только и спросила Женя.

– Ванну! – отмахнулась Жанна Романовна. – Ванну и завтрак, остальное после. А про меня и говорить не стоит, изобразила я этим недоумкам умалишенную старуху, они меня и вытолкали взашей.

Погружаясь в теплую душистую пену, Женя почувствовала себя почти счастливой.

– Ты тут не заснула? – Жанна Романовна положила на тумбочку полотенце и халат.

– Не стану я носить вещи его жены! – заупрямилась вдруг Женя.

– Это мой халат, – улыбнулась старая актриса. – Уж извини, не новый, но чистый.

Халат был когда-то шикарный – синий, расшитый золотистыми драконами. Сейчас ткань выцвела, и драконы потускнели, но все равно видны были страшные морды.

Потом они ели. Долго-долго и много-много, так что после второй чашки кофе у Жени была только одна мысль – как бы найти тихий уголок и поспать минуточек шестьсот.

Андрей тоже позевывал, одна Жанна Романовна была бодра и хлопотала возле них.

– Да, Андрей, – сказала она, – тут звонили от… точнее, он сам звонил, представился господином Серебровым.

– Что-о? – хором закричали Женя и Ушаков. – Серебров?

– Ну да, Серебров. Просил передать, что будет ждать вас, Андрей, сегодня в двенадцать часов по адресу в Криворожском переулке. Что-то не так?

– Да нет… – медленно проговорил Ушаков, – как раз все ясно… И если поторопиться, то я успею на встречу. Еще переулок этот искать…

– Как вы сказали? – спросила Женя. – Какой адрес?

– Криворожский переулок, дом семь.

– Так это тот же квартал, где находится наше издательство. Только с другой стороны здания.

– Интересно, это случайное совпадение или нет?

– Не верю я в такие совпадения! – Женя резко вскочила с места, едва не опрокинув стул.

– Так или иначе я должен туда ехать, – Ушаков тоже встал из-за стола.

– И я с тобой.

– Зачем?

– Я знаю это место. Очень хорошо его знаю…

Женя вспомнила, как выбиралась из Третьего Цеха по вентиляционному каналу, а потом через подвальное окошко. Это окошко выходило как раз на тот самый Криворожский переулок…

Да уж, она это место изучила досконально, как никто другой, можно сказать, познала его прелести буквально собственной шкурой. До сих пор помнит запах столярного клея, застарелой пыли и мышиного помета… как долго ей пришлось стоять под горячим душем, чтобы избавиться от этого запаха, въевшегося во все поры!

– Ладно, если ты так настаиваешь…

– Конечно-конечно! – Жанна Романовна вдруг засуетилась. – Андрей, мы быстро…

– Все равно не буду надевать ее тряпки! – процедила Женя, когда они с Жанной остались одни в гардеробной.

– Понимаю… – протянула старая актриса, – так что возьми вон те, из театра.

Это были те же клетчатые брючки и симпатичное коротенькое пальтишко. А лицо Женя сама сделала минут за пятнадцать, оказалось, успела научиться у Жанны Романовны. Правда, та слегка поморщилась, но потом сказала, что у Жени и так вид хороший – глаза блестят сами по себе, и волосы вьются, а движения порывистые, и походка легкая.

– Вы скоро там? – Ушаков нетерпеливо стучал в дверь.

– Удачи! – шепнула Жанна Романовна Жене на ухо.

И посмотрела так странно, как будто что-то знала про нее, о чем сама Женя и не подозревала.

Автомобиль был другой, его пригнали из фирмы по звонку Ушакова. Та машина куда-то пропала, а водитель все еще находился в больнице, голову лечил.

Они приехали в Криворожский переулок.

Переулок этот был тихий, почти безлюдный. В доме номер семь не было никаких офисов, только один подъезд с железной дверью, закрытой на замок с домофоном.

– Куда нам – сюда? – Андрей взглянул на эту дверь. – Но мы не знаем, какой код набрать…

Подожди! – Женя пошла влево от подъезда.

Она увидела прильнувшую к стене дома трансформаторную будку. Просто железный ящик, запертый на ржавый висячий замок. И у этого замка, и у самого ящика был такой вид, будто его давным-давно не открывали. Может быть, вообще никогда.

На этом ящике белой масляной краской было написано традиционное предупреждение: «Не открывать, высокое напряжение!». И традиционный же выразительный рисунок – белый оскаленный череп. Но поверх этого черепа более бледной краской, незаметной со стороны, был нанесен странный узор – спираль, лабиринт из сплетающихся, сливающихся, переплетающихся линий, словно затягивающих взгляд в загадочную, непостижимую глубину.

Узор, похожий на оттиск той печати, которую она нашла в Третьем Цеху. Это не может быть случайностью…

Андрей догнал ее.

– Что ты тут увидела?

Женя не ответила ему. Она приложила ладонь к спирали и почувствовала живой и теплый отклик, как будто соприкоснулась с другой ладонью. И в то же мгновение висячий замок щелкнул и раскрылся, дужка выскочила из паза.

Женя сняла замок с проушины, потянула дверцу. Дверца открылась, за ней обнаружились какие-то перепутанные провода, белые фарфоровые изоляторы. Между двумя медными контактами сверкнула оранжевая искра, свежо и остро запахло озоном, как перед грозой. И правда, высокое напряжение.

– Осторожно! – недовольно проговорил Ушаков. – Зачем ты это открыла?

– Вот зачем! – Женя показала фарфоровую пластинку, упрятанную между проводами. На этой пластинке была нарисована такая же бесконечная спираль.

Женя протянула к ней руку.

– Не трогай! – вскрикнул Андрей и попытался схватить ее за запястье – но не успел.

Женя уже приложила ладонь к спирали.

И снова, как первый раз, почувствовала теплоту ответного прикосновения.

И тут же вся масса переплетенных проводов и изоляторов, вся высоковольтная начинка трансформаторной будки плавно отъехала в сторону, открыв темный проход, достаточно широкий для того, чтобы в него мог пролезть человек.

– Ничего себе! – ахнул Ушаков.

Женя оглянулась на него с гордостью – мол, знай наших! – и протиснулась в темноту за будкой.

– Постой, я первый… – проговорил Андрей, но снова опоздал, она уже шла по узкому темному коридору.

Ушаков шагнул за ней, согнувшись, чтобы не удариться головой о низкий потолок коридора, и дверь потайного прохода тут же закрылась за ним.

В коридоре было темно. Женя шла медленно, ощупывая пол ногой перед тем, как шагнуть. Но вскоре впереди проступил едва заметный тусклый свет, и идти стало легче.

Еще несколько шагов – и Женя оказалась перед неплотно прикрытой дверцей. Толкнув ее, она увидела впереди большой полутемный подвал, в точности такой же, как тот, через который несколько дней назад выбралась из Третьего Цеха.