Анна Князева - Убийство в декорациях Чехова [litres]

– Мужской эгоизм, – уточнила Лионелла.

– Вчера я просмотрел дело Снегиной, читал показания ее так называемых друзей.

– И что?

– Пока читал, меня не оставляла мысль, что все они о чем-то недоговаривают.

– Вы говорили с Мезенцевым?

– Пока нет.

– Когда собираетесь?

– Сегодня определюсь.

Заметив Петрушанскую, Лионелла помахала ей рукой.

Зинаида Ларионовна спросила:

– Идете на репетицию?

– О да! – ответила Лионелла.

– Не буду задерживать, – сказал Митрошников.

– Уходите?

– Нет. Задержусь в театре. Надо бы кое с кем поговорить.

Репетиция удалась Лионелле как никогда. Играли сцену ее прощания с Астровым из четвертого действия. Она и сама не поняла, откуда взялась такая мощная сила чувств и точность самовыражения.

Лионелла играла так, что в зале установилась тишина, и сам Магит смотрел на нее глазами, полными восторга и обожания.

– Этот карандаш я беру себе на память, – Лионелла прижала руки к груди.

Мезенцев растроганно произнес:

– Как-то странно… Были знакомы и вдруг почему-то… никогда уже больше не увидимся. Так и все на свете… Пока здесь никого нет, пока дядя Ваня не вошел с букетом, позвольте мне поцеловать вас на прощанье… Да? – Он поцеловал Лионеллу и отстранился. – Ну, вот… и прекрасно.

– Желаю вам всего хорошего. – Лионелла оглянулась, с отчаянием взмахнула рукой и бросилась в объятия Мезенцева: – Куда ни шло, раз в жизни!

Они страстно обнялись и отпрянули друг от друга.

– Надо уезжать, – тихо проронила она.

– Уезжайте поскорее. Если лошади поданы, то отправляйтесь, – сказал Мезенцев.

Из зрительного зала раздались редкие хлопки и послышался голос Магита:

– Браво! Молодцы! Вам необходимо зафиксировать эти интонации. Все очень точно.

Лионелла посмотрела в партер и увидела, что рядом с Магитом сидит Валентина Ивановна. Она спустилась в зал, директриса поднялась с кресла и пошла ей на встречу:

– Вы тронули меня, Лионелла.

– Спасибо.

– Надеюсь, что наше недопонимание останется в прошлом.

– Я тоже на это надеюсь.

Мимо них прошла завтруппой Терехина и на ходу обронила:

– Лионелла Павловна, вас ждут в костюмерной.

– Прошу меня извинить, – сказала Лионелла. – Мне пора на примерку.

В костюмерной, кроме Лионеллы и костюмерши Тамары, больше никого не было. Предстояла примерка трех туалетов, один из которых уже примеряли дважды, и он был наполовину готов, остальные – собраны на живую нитку.

– Примерка только у меня? – спросила Лионелла.

– У вас четыре платья, пять шляпок, кружевной зонтик и две сумочки. Столько нарядов для одного исполнителя не шили никогда, сколько себя помню. Ольшанский нарядил вас, как английскую королеву. Ткани дорогие, все в кружевах и в росписи. Сразу видно – влюблен.

Последнее замечание Лионелла пропустила мимо ушей. Наряд, который она надевала на себя, оказался тяжелым и многослойным. Одной было не справиться, и Лионелла попросила:

– Пожалуйста, помогите…

Тамара вытащила из кармана шнурок и перевязала им юбку на талии Лионеллы.

– Шнурок у меня всегда под рукой. Мало ли что… Не туго?

– Дышать можно, и слава богу.

Тамара опустилась на пуфик и окинула Лионеллу взглядом.

– Кажется, сидит хорошо. – Потом тяжело вздохнула: – Сегодня был такой сумасшедший день.

– Что-нибудь случилось?

– До вас мерилась Зорькина.

– С ней что-то не так?

– Я вышла ненадолго, возвращаюсь, смотрю, Зорькина лежит на полу. Я – к ней, она открывает глаза и – хлесь меня по щеке!

– Ударила? – удивилась Лионелла.

– Я тоже ей врезала. Благодаря моей оплеухе она и пришла в себя.

– Как-то объяснилась?

– Сказала, что шла по коридору мимо запасника декораций, там ее кто-то схватил из темноты. Она – бежать, ну а как прибежала в костюмерную, здесь ее и накрыло, упала в обморок.

– Она хоть что-нибудь разглядела?

– Говорит, призрак женщины.

– Но вы-то понимаете, что это бред?

– Взгляните, – Тамара взяла со стула шифоновую юбку и показала большую дыру. – Пришлось одолжить Зорькиной юбку из костюмерной. Эту придется чинить.

– Или выбросить, – рассеянно проронила Лионелла. – Вы правда верите в эти россказни? У меня такое ощущение, что в театре завелся опытный мистификатор. Вот только не понимаю, для чего он это делает?

– Или она… – сказала Тамара. – Как не верить, если я сама ее видела.

– Где?

– Идемте, покажу… – Тамара направилась к двери.

Лионелла подхватила юбки и последовала за ней. Они вошли в большое помещение без окон, где плотно в несколько рядов и в два этажа висели сценические костюмы.

– Одна боюсь сюда заходить, всегда беру с собой кого-то из швей. Ну а если вечером во время спектакля что-нибудь нужно отсюда взять, тогда просто беда. Сколько раз заходила, столько раз ее видела. – Тамара показала рукой: – Там. Но чаще – там, в темном углу.

– Как она выглядит? – спросила Лионелла.

– Сразу не описать…

– Женская фигура?

– Скорее белый сгусток, похожий на фигурку женщины. Вот здесь, на груди, темное пятно…

– Кровь?

– Не знаю. Откуда у призрака кровь? – спросила Тамара и покачала головой. – Призрак – существо бестелесное.

– Странные вещи происходят в театре, – сказала Лионелла. – Идемте отсюда, боязно как-то…

Они вернулись в костюмерную и продолжили примерку. Тамара еще раз оглядела платье на Лионелле, кое-что подшила, кое-где выпустила.

– Снимайте это и надевайте другое, – проговорила она и снова вздохнула: – Что ни день, одни неприятности.

– Что-то еще? – Лионелла развязала шнурок и скинула юбку. Потом, переступив через нее, взялась за второе платье.

– Осторожно, не распорите наметку. – Тамара помогла ей продеть голову в горловину. – Вчера примерялись двое: Мезенцев и Вера Петровна Магит. Такой скандал устроили, что я их едва не выгнала.

– А разве их что-нибудь связывает, кроме работы?

– Вы не знаете? – В глазах Тамары вспыхнул огонек желания выложить все подчистую. – Лет пятнадцать назад Вера Петровна уходила от Магита к Мезенцеву. Но прожили они всего полтора года. Когда родилась дочь, Вера Петровна вернулась к мужу.

– Вот так поворот! – удивилась Лионелла.

– Теперь Виктор Харитонович воспитывает дочку Мезенцева. Своих детей у них нет.

– Глядя на Веру Петровну, не подумаешь, что мужчины теряют от нее голову.

– Голову Мезенцев потерял от власти и богатства ее папаши. Знаете, как он получил звание заслуженного артиста России?

– Да ну… – догадалась Лионелла. – Не может быть…

– А вы думаете, что он лучше Строкова? Строкову почему-то не дали заслуженного, а Мезенцеву – дали.

После этих слов костюмерши Лионелла почувствовала себя соучастницей грязной сплетни. Хотелось лишь одного: чтобы примерка поскорее закончилась.