Татьяна Бочарова - Дом без привидений

– Фу! Какая вонь! – Одна из продавщиц, девчонка с крашеными волосами, замахала на меня руками. – Убирайся отсюда, Серафим! Пойди протрезвей хоть чуток. Ты нам всех покупателей распугаешь.

Я стоял на пороге, покачиваясь, и не мог издать ни единого звука.

– Тише, тише, не гони его, – вмешалась другая, пожилая, по имени Вера. Именно она периодически подкармливала меня списанными продуктами, она же первая поведала тогда о Снежаниной болезни. – Видишь, он не жравши все это время. Давно не появлялся. Все пил небось? – Она поглядела на меня с сочувствием. Я молча кивнул. – Ну иди, я тебе хлебушка дам. И кильку в томате. – Она достала из-под прилавка буханку и консервную банку. При виде еды у меня невольно потекли слюнки. Я сделал пару шагов к прилавку, но ноги подкосились, и я грохнулся на пол.

– Этого еще не хватало, – рассердилась девчонка. – Говорила я тебе, теть Вер, зря вы этого забулдыгу тут привечаете, прикармливаете. Что теперь с ним делать? Ментов вызывать?

– Зачем ментов? – Пожилая вышла из-за стойки и склонилась надо мной. – Эй, Серафимушка, ты живой? – Она потрогала мой пульс и успокоилась. – Живой. Просто голодный. Светка, ну-ка живо, сделай горячего чая с сахаром.

Девчонка, недовольно бурча, ушла в подсобку и вскоре вернулась со стаканом. Сердобольная Вера принялась отпаивать меня чаем, кормить принесенными из дому бутербродами и печеньем. У меня немного прояснилось перед глазами, я смог поблагодарить ее, едва ворочая языком.

– Да ладно тебе, – улыбнулась Вера. – Я ж понимаю, больно тебе. Душа рвется.

Год назад, после похорон, я рассказал ей, что Снежана моя бывшая жена. Очевидно, добрая женщина помнила об этом и связала мое плачевное состояние с годовщиной ее смерти.

– Кстати, слыхал новость? – спросила она меня, когда я окончательно пришел в себя.

– Какую?

– Снегирев дом продал.

– Как продал? – Я даже вскочил, хотя ноги по-прежнему слушались меня с трудом.

– Да вот так. Мне кума из Нестерова сказала. Она к подруге в Плацкинине в гости ходила. Говорит, дом на краю леса продали. Там теперь новые хозяева. Вроде молодые какие-то.

Я больше не слушал ее. Сердце у меня бешено колотилось. Я взял хлеб, кильку и, покинув магазин, пешком отправился в Плацкинино. Шел я долго, хотя от станции до деревни чуть больше полутора километров. Но после недельного запоя и голодухи сил у меня было как у комара. Я то и дело спотыкался и падал в снег. Лежал немного, затем вставал и шел дальше. Снова падал и вновь вставал. Так, наконец, я добрался до дома. На калитке висел замок, со двора не доносилось ни звука. Я ходил у забора, топая ногами, чтобы не отморозить их, и ждал. Мне не терпелось узнать, кто купил дом у Снегирева. Вдруг приличные люди? Я смогу договориться с ними, и они пустят меня внутрь. Я обыщу все и найду письма. Не может быть, чтобы Снегирев их обнаружил и уничтожил. Они там, на месте, и я найду их!..

Я продолжал ждать. Час, другой. Я уже почти оледенел, пальцы на руках не сгибались. Но я упрямо продолжал топтаться возле калитки, всматриваясь в сгущающиеся сумерки. Наконец дорогу осветили фары. Раздался шум мотора. Из лесу выехала машина и остановилась у забора. Из нее вышел симпатичный парень. Это был твой Егор. На всякий случай я укрылся за деревом и стал наблюдать. Новый хозяин дома говорил по телефону. Разговор меня заинтересовал – он был очень странным. «Отличный дом, – сказал он в трубку, – подходящий для нашего дела. Послезавтра приедут страховщики. Сумма выйдет не ахти, но хоть что-то. Ну а потом… потом, котик, все пойдет по плану…» По какому плану – парень не уточнил. Но меня удивило то, что он говорит с кем-то и действует втайне от супруги, да еще называет неизвестного абонента «котик». Налицо явный факт измены. Однако мне было плевать и на молодого хитреца, и на его баб. Мне были нужны письма! Я вышел из-за дерева и подошел к нему. Он посмотрел на меня с брезгливостью.

– Чего тебе? Налички у меня нет, все на карте.

Это был дежурный ответ жмота, так всегда говорили те, кто жалел подать мне даже десять рублей, просто ленился залезть в карман. Но я пропустил его слова мимо ушей.

– Слушайте, – сказал я ему, как можно мягче, – мне не нужны деньги. Пустите меня в дом, пожалуйста.

– В дом? – Он ухмыльнулся. – Еще чего. Может, тебе сразу ключи отдать?

– Пожалуйста, мне нужно в дом. Я должен найти там кое-что, очень важное для меня.

Он вдруг сделался серьезным и внимательно взглянул на меня.

– Что именно? Говори, я должен знать.

В этот момент я понял, что он не так прост, как кажется, этот симпатичный молодой мужчина.

– Это письма. Мои письма к женщине, бывшей жене. Я любил ее больше всего на свете. Она умерла.

– Почему они хранятся в чужом доме?

Стало ясно, что придется раскрывать карты. Но меня обнадежило то, что парень расспрашивал меня. Значит, не собирался прогонять, хотел выслушать. Я рассказал ему вкратце свою историю. Мне было тяжело объяснять все это совершенно чужому человеку, но иного выхода не оставалось. Я надеялся, что Егор поймет меня и пустит в дом отыскать письма.

Он слушал внимательно, не перебивая. Хмурился, покусывал губы, точно что-то соображал, прикидывал в уме. Наконец, когда я замолчал, он произнес спокойно и с расстановкой:

– Окей, я пущу тебя в дом. Но при одном условии.

– Каком? – Я был готов выполнить любое условие, помочь что-нибудь разгрузить, убрать, почистить снег перед забором. Но то, что я услышал, повергло меня в шок.

– Ты должен подойти к моей жене. Ее зовут Вероника. Она приедет сюда через несколько дней, и ты должен напугать ее.

– Как напугать?

Он смерил меня насмешливым взглядом.

– Да очень просто. Выйти из леса. Постучать в калитку. Сказать, чтобы она пустила тебя в дом. Зачем – не говори. Просто требуй, чтобы она дала тебе войти. Добейся того, чтобы она волновалась. Сделай так несколько раз. Постарайся навести на нее ужас. Понял меня?

Я растерянно помотал головой, совершенно не понимая, что за игру он затеял. Зачем нужно пугать какую-то неизвестную Веронику?

– Что тут непонятного? – рассердился парень. – Тебе и изображать ничего не надо, ты и так страшен как смертный грех. Просто явись перед ней и продолжай приходить. Если сделаешь все хорошо, я пущу тебя в дом.

– А сколько времени я должен все это проделывать? – поинтересовался я неуверенно.

– Делай. Я скажу, когда хватит. А сейчас – вон отсюда, чтобы я тебя не видел. Придешь в пятницу с утра. – Он снова вытащил телефон, давая понять, что разговор окончен.

Я послушно поплелся в лес. Однако меня разбирало любопытство. Чем-то этот парень отдаленно напомнил мне Снегирева. Такая же изощренная фантазия, направленная в дурное русло. Я постоял за деревьями и вернулся к дому. Калитка была заперта, а Егор во дворе продолжал говорить по телефону.