Илья Рясной - Мокруха

Повод для такого визита может быть самым различным. Взять дело, которым РУОП сейчас занимается. Сорокалетний честный работяга, водитель рефрижератора, попадается на трюк с подставкой на дороге. Перед носом его грузовика возникает «мерседес». Столкновение, скрежет металла… Из салона выскакивают несколько быков, избивают, забирают документы. Вечером заваливаются уже к нему домой, нещадно бьют и его, и жену, достается и двенадцатилетней дочке. «Ты нам угробил машину, плати восемь тысяч долларов. Нету такой суммы? Продавай квартиру или меняй ее на меньшую!» Водитель, молодец, обратился в РУОП. Была проведена предварительная работа. Бандиты назначили «стрелку» у центрального универмага, где намеревались получить деньги.

— Когда мы этих тварей отстреливать начнем?

— Когда-нибудь начнем. Однажды они достанут всех до такой степени, что откроется сезон охоты.

— Недавно прочитал интересную книгу. Там бандюков начали обрабатывать сывороткой правды. Можно поймать одного, и он всю раскладку даст и по своей бригаде, и по делам. Идея классная. Нам бы такую штуку, мы бы их за три дня вывели.

— Представляешь, какой вопль бы поднялся? Произвол! Негуманно! Гуманно им давать людей убивать, а бороться с ними негуманно. Кроме того, представляешь, если бандюги правду начнут говорить, они же сразу все свои «крыши» начнут сдавать в государственных структурах. Так можно очень высоко добраться. Кому это нужно, когда все повязаны? Сыворотка правды, кстати, не настолько эффективная, как кажется. Да и фантастика это. Были бы законы нормальные, мы бы преступников и так вывели. Ну, не в три дня… Только кому нужно против себя самих законы принимать?

— Тоже верно, — согласился Неверов.

— Имеющуюся информацию не дают реализовывать. Дай мне волю, я б моментом нашего главу администрации, половину его замов и еще кое-кого из Москвы покрупнее в трюм загнал.

— Кто ж тебе волю даст?

— Время вышло, — сказал Неверов, смотря на часы.

— Наверное, умных из себя строят, — предположил Норгулин. — Разведку проводят. Их право.

— Это Кувалды бригада?

— Да. Но, по-моему, они работают в отрыве. Кувалда их не особо деньгами балует, вот они самодеятельностью и занялись.

— Значит, Кувалда их вытаскивать не будет?

— Не будет. С этим у него строго.

— Когда же мы его самого возьмем?

— А чего, не брали, что ли? — махнул рукой Норгулин. — С пистолетом в прошлом году задержали. За незаконное хранение суд ему год условно дал… Не расстраивайся, рано или поздно его грохнут. Такие долго не живут.

— Я бы его сам с удовольствием грохнул, — буркнул Неверов.

— Может, когда-нибудь придется. Надоел он, скот.

— Вон белый «москвич». Не они?

— Они. — Норгулин взял лежавшую на сиденье и прикрытую газетой рацию «Моторолла». — Говорит Первый. Внимание, клиенты прибыли.

— Шестой понял.

— Пятый их видит.

— Где-то должно быть прикрытие, — сказал Норгулин. — Они себя за настоящих профи держат, обязательно будут проверяться.

На площади перед универмагом толпилось много народу. Стояла очередь за апельсинами, шла торговля цветами и газетами, около урны сидел безногий пьяный бомж с плакатом «Подайте погорельцу» и курил «Мальборо». То, что много народу, с одной стороны, хорошо — преступники не «срисуют» наблюдение. С другой — при скоплении народа стрелять нельзя. Не дай бог, пуля заденет посторонних. Зато бандюгам можно все… Брать их нужно сразу и максимально жестко, чтобы не дать даже малейшего шанса выдернуть ствол и открыть стрельбу. Опыт у СОБРа в этом деле большой. Было бы кого брать…

— Вон еще одна машина, синяя «шестерка», они на ней к «терпиле» приезжали. — Норгулин опять потянулся к рации.

На «стрелку» прибыли пятеро на двух машинах. Они начали ходить кругами павлиньей походкой. Широкие брюки, модельные туфли, черные очки — типичная крутизна. Орлы. Ничего, скоро они будут похожи на мокрых ощипанных куриц. Двое из них в просторных пиджаках. Этим особое внимание. Под пиджаком может быть огнестрельное оружие.

Быки покрутились около универмага. Наконец один — рыжий, в полосатой рубашке с короткими рукавами и тонким кожаным галстуком — подошел к плотному мужчине с простым деревенским лицом — это и был потерпевший.

— Начался разговор, — сказал Неверов.

— Должен быть еще один. Здоровенный битюг. Мы его только по описаниям знаем.

— Вон «пятерка» стоит, около нее громила. Не этот?

— Похож. — Норгулин взял рацию. — Около цветочников рядом с «пятеркой» бык, похож на клиента, но точно не уверен. Его тоже пакуем. Но поаккуратнее. Он может быть посторонним.

— Понятно.

Потерпевший разговаривал с рыжим парнем.

— Вот вывозить бы их после таких «стрелок» не в отдел, а в лес и пускать в расход. Через три дня на Руси бы о рэкете забыли.

— Забыли бы. Так… «Терпила» что-то передает. Деньги?

— Похоже.

— Готовность номер один! — скомандовал Норгулин по рации.

Потерпевший передал пакет рыжему. Тот заглянул в него, улыбнулся, хлопнул по плечу и направился к «москвичу». Потерпевший вытер рукавом лицо — это был условный сигнал.

— Передача прошла! Задержание!

«Волга» рванула с места. Норгулин действовал четко. Все отработано, привычно, делано не раз. Заложить крутой вираж, блокировать спереди «москвич». Зажав в руке «стечкин», подлететь к машине. Распахнуть дверцу. Смазать пассажиру по лбу рукояткой и успокоить его на земле. Защелкнуть наручники. Врезать для профилактики ботинком по ребрам. Порядок.

Водитель «москвича» сдуру запер дверь на защелку и стал заводить двигатель. Непонятно, на что он надеялся — ведь с двух сторон он был блокирован оперативными машинами. Трах — от удара рукояткой «Макарова» разлетелось стекло «москвича». Неверов схватил водителя за волосы и резко ударил лицом о рулевое колесо, которое треснуло. Теперь распахнуть дверцу и устроить водителя рядом с пассажиром.

Около универмага работали выскочившие из «форда»-фургона собровцы в черных комбинезонах, бронежилетах, с автоматами и в масках. Блатари прозвали такие мероприятия «Маски-шоу». Рыжий получатель денег распластался на асфальте, всхлипывая и размазывая кровавые слюни. Собровцы налетели на быка, стоявшего около «пятерки». Тот стряхнул с себя одного бойца, попытался ударить кулаком второго, но тут же получил сзади удар прикладом по спине, потом его подсекли и уложили. Наручники едва застегнулись на толстых ручищах.

— Порядок, — удовлетворенно кивнул Норгулин. Что только осталось от былой крутизны, когда красные пиджаки и светлые модные рубашки вываляны в грязи, очки раздавлены спецназовскими ботинками.

Норгулин нагнулся над рыжим, схватил его за волосы и приподнял голову: