Наталия Костина-Кассанелли - Найти, чтобы потерять [litres]

– Хорошо, я поясню… – чуть помедлив, сказал он. – Главным героем вашего романа есть не кто иной… то есть не что иное, как перстень Борджиа… который вы почти одушевили и наделили некими магическими свойствами. Так?

– Ну, водятся за мной мелкие грешки, – пожал плечами я. – Но идея-то была хороша, не так ли? Нанизать все эти истории на некий мистический стержень? Пять сотен лет – и какие люди! Характеры! Личности!

– Включая меня. – Ник Ник начал сверлить меня глазами, и я, кажется, понял, в чем было дело!

– Включая вас, да, – медленно произнес я. – Простите… это прямое или косвенное нарушение договора, хотя вашей личности я в книге не коснулся. Да и ваш перстень я описал весьма приблизительно…

– Весьма узнаваемо! – возразил он. – Любой дурак, видевший его у меня хотя бы раз, сразу же обо всем догадается!

– Ну… я могу это не печатать, – уныло сказал я. – Или заменить перстень… ну, скажем, на какую-нибудь диадему…

– Угу. Папа Римский в диадеме! Оригинально! – хмыкнул ядовитый старикашка.

– Или на кулон! – упорствовал я. – На пряжку, в конце концов! Аграф – вот как это называется! Стильно, научно, красиво! Приключения таинственного аграфа!

– Лев Вадимович, давайте успокоимся и все-таки рассмотрим мое предложение, – сказал он, сделав упор на слово мое . – Вы трудились. Результат вашего труда меня… э-э-э… очень впечатлил! Впечатлил, да! И я хочу его оплатить! И закрыть эту… э-э-э… тему раз и навсегда! Раз и навсегда! – повторил он. – Сколько вы хотите? Я утрою гонорар, который бы вы получили… причем деньги вы получите сразу, а не через полгода от начала продажи, как это у вас заведено! Сразу! Прямо сегодня!

Я молчал.

– Хорошо, упрямый вы человек! Во сколько вы оцениваете то, что будете лишены читательского признания? Пять ваших средних ставок! Пять! И прямо сегодня! Сейчас!

– Николай Николаевич, я не могу на это согласиться, – сказал я, и он дернулся, как будто я влепил ему пощечину, и покраснел.

– Почему? – тихо, но с угрозой в голосе спросил он. Или же угроза мне лишь почудилась? Но что-то было в этом его «почему»… что?! Я чувствовал, что дело тут не в перстне… вернее, не только в нем. Было что-то еще… да, он же сам сказал «попал в яблочко, в точку»! В какую точку я попал? И было это оговоркой или чем-то иным? А если иным, то чем именно?

Внезапно я почувствовал, что меня охватывает тот самый азарт, который всегда сопутствовал написанию финала всех моих романов: когда хочется завершить быстро, но в то же время нужно двигаться очень осторожно и ничего не упустить… Я мог сейчас согласиться на этот вполне достойный гонорар, оставить Ник Нику свою сырую рукопись и посчитать задачу выполненной. Я написал книгу, пусть и для одного-единственного читателя, и я продал ее. Все. Финиш. Цель достигнута. Конец истории. Но тут был явно не конец… Но что? Что?!

– Я должен подумать, – сказал я, и он с явным облегчением выдохнул.

– Подумайте, – с усмешкой сказал господин Никитич. – И можете даже назвать свою цену. И я тоже подумаю. Но не затягивайте, пожалуйста. Наше с вами сотрудничество заканчивается, меня ждет работа.

– Я должен подумать, – повторил я. – Потому что тут явно есть над чем подумать! – добавил я с вызовом. Зря, наверное, я это сказал. Потому что взгляд холодных серых глаз всесильного мультимиллионера мне не понравился.

– Ты чего тут сидишь? – внезапно раздался чей-то голос, и я очнулся. Конечно же, это была Ирочка! Милая Желтая Уточка, единственный светлый луч в этом царстве сплошных зубастых подводных акул. Да, так оно и есть: акулы плавают там, где мы их не видим, а на поверхности качается детская игрушка… беззаботная, простая, понятная, безопасная…

– Сижу, думаю, – честно признался я.

– О чем?

– Об истории… об истории с историями и об одной истории отдельно – о которой я почти ничего не знаю, но очень хотел бы знать.

– Ну так погугли, – простодушно посоветовала Ирочка. – Когда я слышу что-то незнакомое, я предпочитаю не расспрашивать, а иду в инет и там читаю!

– Если бы все было так просто! – сказал я. – Тут не погуглишь… приходится думать самому.

– Ты хочешь написать еще одну книгу? Кстати, в той главе, что про вурдалака, ну, когда они его поймали, где у тебя девушка Анна с рыжими волосами… ты ее явно с той капитанши списал! Чувствую, полицейская красотка поразила тебя в самое сердце, как несчастного Артемия!

– Почему это он несчастный? – сделал удивленное лицо я.

– Ну, потому что его отдали в монастырь… а там на красивых девушек смотреть не положено! А если бы не отдали, то он, может, стал бы великим воином и завоевал бы сердце Анны!

– Смотреть монахам как раз можно, – усмехаюсь я. – А насчет завоевания сердца прекрасной Анны я подумаю. В следующем романе. Только это будет не рыцарская сага, а…

– Детектив? – подсказывает она, а потом неожиданно говорит: – Ой, что-то мне нехорошо… – Загорелая мордашка Ирочки вдруг бледнеет, потом зеленеет, девушка с жалобным писком срывается со скамейки рядом со мной и бежит вперед. Однако убежать далеко моя Уточка не успевает – за ближайшим кустиком ее выташнивает.

– Ириш, – озабоченно говорю я, – что с тобой? Ты что, отравилась? Что ты сегодня ела?

– То, что и обычно. – Она вытирает рот моим платком и прячет глаза. – Боже, как мне стыдно… – лепечет Ирочка.

– Так, давай-ка я тебя к здешней докторице сопровожу! – решаю я. – Мне не нравятся вот эта бледность и все остальное!

– Лева… не надо. Меня вчера тоже… тошнило.

– Вот как раз и надо! – говорю я. – Если оно еще со вчера! Надо срочно какие-то меры принимать! Это может быть чем угодно… например, желтухой! Или тебя мог клещ укусить… тут есть клещи, я знаю!

Я хватаю перепуганную и уже совсем вяло сопротивляющуюся Ирочку и увлекаю ее за собой: благо я прекрасно знаю, где находится врачебный кабинет!

– Вот, – говорю я, передавая девушку в руки благожелательного медперсонала. – Разберитесь, пожалуйста! Тошнит! Только что… пардон… отдала завтрак!

– Здравствуйте! – говорит пухлая тетя-Айболит. – Что вы ели сегодня? Пройдемте со мной! А вам лучше подождать на улице или, если хотите, сядьте вот тут… в приемной. Вот журнальчики… это ваша жена?

– Нет, подруга… то есть я хочу сказать, что я ее друг! В смысле друг, а не бойфренд! – зачем-то решаю объясниться я и озабоченно интересуюсь: – Скажите, а может быть такое, что вдруг укусил клещ?

– Давайте не будем ставить преждевременных диагнозов! – строго говорит женщина в белом халате. – Если будет необходимо, я сама направлю вашу подругу куда нужно!

Я уныло листаю периодику: ничего увлекательного. Сплошной глянец, гламур вперемешку с пособиями по рыбной ловле. И еще почему-то сборник псалмов… странная подборочка! Вот псалмы меня меньше всего интересуют! Даже меньше рыбной ловли! «Не-е-ет, Стасов, – ехидно говорит проснувшийся внутренний голос, – псалмы ты как раз недавно искал! Потому как у тебя в том самом романе, который так жаждет откупить Ник Ник, псалмы имеются! А вот и они… Да, никогда не знаешь, где что найдешь! Или где потеряешь…»