Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы [litres]

Гудман сидел за столом и внимательно изучал отчет экспертов по убийству Дерека Уильямса. Никаких отпечатков. Никаких частиц волос, кожи, одежды. Ничего.

Две пули, прошедшие навылет. Третья застряла в сердце убитого. Оружие самой обычной модели, какие фигурируют в сотнях дел. Удивлял лишь глушитель, который использовал стрелявший. Судя по всему, «дэд эйр хост», тип М, достать который было непросто. Если его купили легально, покупатель должен был заполнить особую форму заказа.

Мик Джонсон как раз обзванивал поставщиков. Гудман собирался проверить базу оружейных магазинов Лос-Анджелеса. Чутье подсказывало ему, что они ничего не найдут. Лу понимал, что ведется крупная игра и под угрозу попадают все, что хоть как-то замешан в последних событиях.

Гудман волновался за Никки Робертс. Доктор сбежала из города, но это не значило, что она в безопасности. На звонки не отвечала, однако была в сети, а значит, ее могли отследить. Джонсон точно потребовал бы ордер на арест, если бы знал, что Никки покинула Лос-Анджелес сразу после убийства частного сыщика, которого наняла. В глазах закона такое поведение было подозрительным.

– Это прислали тебе, – скучающим тоном сказала Летиша Холл, недавно вышедшая из декрета, и протянула Гудману конверт.

– Вскрывала? – недовольно спросил он, глядя на выдернутую липкую ленту.

– Конечно, нет, детектив, – возмутилась Летиша. – Пришло в таком виде.

Лу достал из коричневого конверта два листа бумаги и резко побледнел, когда увидел в углу надпись: «Доктору Николя Робертс». Первый лист оказался счетом за услуги, отправленным из офиса Дерека Уильямса. На счете значилась дата – 12 мая, день смерти Уильямса. На обороте листа кто-то написал: «Грейлинг, 777».

Второй лист был мятым и с оборванным углом, почерк принадлежал другому человеку – судя по всему, Никки.

«Думаю, тебе пригодится, Лу. Не ищи меня. Лучше держись начеку. Джонсон по самые уши увяз в этом деле. Никки».

Сердце Гудмана застучало быстрей, как ускоряющийся поезд.

– Откуда это пришло? – спросил он у Летиши таким тоном, словно она принесла ему бомбу. – Кто передал конверт?

– Да никто не передавал. Обычная почта.

– Значит, обычная почта? Тогда почему ты не отдала его раньше?

– Да я только что нашла конверт у себя на столе. Кто-то положил, пока я была в туалете! – визгливо ответила женщина. Пусть этот Гудман и старший офицер, она никому не позволит говорить с ней таким тоном. – Дневную почту я давно разнесла.

Гудман бросился к окну и принялся разглядывать улицу. Должно быть, Никки была в участке всего несколько минут назад! Внизу сновали десятки людей, но знакомой фигуры среди них не было. Он упустил ее, упустил безвозвратно! А ведь Никки была так близко.

Аккуратно разгладив листок и положив рядом счет, Лу внимательно их изучил. В счете ничего особенного не было, разве что дата казалась теперь слишком значительной. Похоже, Уильямс выписал счет за услуги незадолго до смерти. Ничего необычного, да, но Никки принесла этот документ, рискуя быть пойманной на пороге участка. Зачем?

Неужели Никки вернулась в Лос-Анджелес только ради этой надписи?

– Найди детектива Джонсона, – рявкнул Лу на Летишу.

– Ладно, – буркнула та. – Просто найти или что-то передать?

– Вели ему тащить сюда свой зад. И немедленно! – Гудман уставился на карту и задумался, о каком месте могла идти речь на обороте счета.

Небольшой заброшенный склад находился почти в центре города и между тем словно на отшибе, так пустынно тут было. Помещение оказалось зажато между двумя зданиями повыше, в которых размещались фотомастерская и закрытый магазин нижнего белья. За их стенами склад и вовсе был незаметен со стороны улицы.

Никки знала этот район. Первая клиника Хеддона и Дугласа располагалась всего в паре кварталов отсюда. С тех пор многое изменилось. Здесь по-прежнему любили тусоваться бродяги и наркоманы, однако постепенный выкуп зданий и перестройка коммерческой недвижимости гнали бедолаг на запад, за Олимпийский бульвар. Свою роль сыграл и новый проект мэра, призванный помогать бездомным. Бомжи обзавелись уютными ночлежками и бесплатными столовыми. Прежде они ночевали на таких заброшенных складах, как этот.

Оставив машину на углу улицы, Никки огляделась и направилась к складу. Она волновалась за пациентку. Назначить встречу в заброшенном здании! Должно быть, Анна нигде не чувствовала себя в безопасности. А может, не хотела, чтобы их видели вместе, пыталась скрыть этот факт от… От кого?

Возможно, речь шла о Луисе, но Никки сомневалась. Никогда прежде муж не трогал Анну и пальцем, вряд ли и теперь был готов на жесткие меры. Несмотря на жесткость, властность и излишнюю ревнивость, Луис Родригес любил свою жену. Да, его попытки снова завоевать ее сердце были слишком настойчивыми, но это еще не говорило о том, что он мог представлять для Анны угрозу.

Впрочем, неподдельный страх в голосе пациентки был слишком очевиден. Никки и сама в последнее время слишком часто находилась во власти ужаса и отчаяния, чтобы ошибаться. Только поэтому она и приехала – выручить Анну в последний раз!

Никки взглянула на часы: пять минут шестого, – подошла к воротам и набрала пятизначный код, который ей сообщила Анна. Раздался щелчок. Толкнув створку, Никки проскользнула во двор и поднялась по цементным ступеням к зданию склада. Дверь была приоткрыта, как и предупреждала Анна.

«Заходи внутрь и жди меня. Если я чуть задержусь, просто подожди. Обещаю приехать».

Чувствуя себя некомфортно, Никки плотней укуталась в тонкий кашемировый кардиган и вошла в холодное темное помещение. Через два грязных окна почти у самого потолка лился тусклый свет. В полумраке виднелись несколько стульев и столов, сдвинутых к стенам. Другой мебели не было. Драные мешки с кусками ткани напоминали о том, что некогда здесь был склад одежды.

В дальней части помещения Никки заметила открытый лифт для подъема грузов. Справа и слева от него на стене находились металлические лестницы, уходившие до потолка и, видимо, еще выше – на второй и третий этажи.

– Анна?

Ее голос запрыгал по пустому помещению, ударяясь о стены. Ответа не было. Где-то наверху захлопала крыльями испуганная птица.

Не дав себе шанса передумать, Никки прошла к лестнице и принялась торопливо подниматься, цепляясь руками за пыльные перекладины. На втором этаже пространство делилось на небольшие комнаты – возможно, офисы, – расположенные вдоль узкого коридора. Здесь было темнее и отвратительно воняло человеческими испражнениями. Пошарив рукой по стене, Никки нащупала выключатель. Раздалось непродолжительное гудение, словно провода просыпались ото сна, вслед за этим загорелись лампы дневного света.