Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы [litres]

– И все же за что? – настаивала Никки.

– За жадность, – пожал он плечами. – Уилл брал себе больше, чем мы договорились. И как выяснилось, обман длился давно, а жадность Уилла росла. В Мехико, конечно, он вел себя как послушная собачка, но здесь, в Лос-Анджелесе, его аппетиты все росли, и он чувствовал себя безнаказанно. – Родригес задумчиво посмотрел на изувеченное тело на стене. – Я излечил его от ощущения собственной неприкасаемости. Любого можно найти и наказать.

Его глаза сверкнули, пистолет в руке прыгнул, и Никки приготовилась к выстрелу. Однако Луис Родригес усмирил свой гнев и снова улыбнулся.

– Еще вопросы?

– Что вы сделали с Анной?

Казалось, этот вопрос его удивил.

– С Анной? Ничего такого, что ей бы не понравилось. – Улыбка стала шире. – Видите ли, доктор Робертс, моя жена любит подчиняться и обожает, когда над ней доминируют. Странно, что вы, психотерапевт, этого не поняли. Впрочем, вы никогда не знали Анну так, как знаю ее я.

– Зато я знаю, что она вас боится. Анна убежала от вас, потому что чувствовала себя запертой в клетке. Вы лишили ее воли и права выбора!

Улыбка слетела с губ Родригеса.

– Знаете, мне нравится, что вы ее защищаете. Даже сейчас, когда знаете, что она заманила вас в ловушку.

– Это вы ее заставили. Точно так же как заставили смотреть на пытки Уилла Бадена. Вы ее избили.

Луис покачал головой.

– Ах, доктор Робертс, вы действительно так и не поняли. Она делала все это не потому, что я заставлял ее, а потому, что любит меня. Как бы Анна ни ценила вашу дружбу, она все равно будет защищать меня и делать то, что нравится мне. Как бы вы ни старались разрушить наш брак, ее сердце все еще принадлежит мне.

– Это чушь! – бросила Никки, чувствуя, как тает уверенность.

Анна действительно заманила ее на этот склад. И почему она так убеждена, что ее роль в убийстве Уилла Бадена всего лишь роль жертвы?

– Знаете, мне следовало вступить в игру гораздо раньше, – продолжал Луис, покачивая пистолетом. – Ирония в том, что я должен был избавиться от вас куда раньше, чем вы познакомились с моей женой. Как раз тогда, когда этот трусливый щенок Беркли решил, что нет идеи лучше, чем отправиться к мозгоправу. Из всех его идиотских затей эта была самой идиотской!

– Картер Беркли? – прищурилась Никки. – Как он связан с вами?

– Он так и не сдал меня? – Луис расхохотался. – Ну да теперь поздно. Доктор Робертс, я расскажу вам одну историю. Быть может, тогда некоторые кусочки мозаики сложатся для вас в полную картину. Итак, жил-был один мужчина. Не юнец, нет! Зрелый мужчина, в расцвете сил.

У Луиса Родригеса был приятный, глубокий голос, и говорил он тем неторопливым тоном, от которого легко впасть в транс. Его хотелось слушать, несмотря на чудовищные обстоятельства рассказа. Никки уже не удивляло, что юная Анна без памяти влюбилась в этого страшного человека.

– Представьте, что этот человек находится в лесу, в нескольких милях от Мехико-Сити. Прекрасное уединенное место. Жаркая, душная ночь, полная луна. Он ждет девчонку. Девчонку, прекрасным юным телом которой он не раз наслаждался на протяжении долгих месяцев. В этот раз все должно быть иначе, по-особенному.

Никки, почувствовав легкий озноб, словно ее погружали в гадкую болотную жижу, поежилась. Было видно, что рассказ затягивает Луиса Родригеса, заводит. Она вспомнила откровения Картера Беркли на последнем сеансе. Деревья. Ночь. Луна.

– И вот он видит, что она спешит к нему через поле, пользуясь картой, которую он для нее нарисовал. Русые волосы, пахнущие шампунем, скачут по плечам во время ходьбы. Длинные изящные ноги перепрыгивают через корни и камни. Она дивно хороша! Так молода, так прекрасна! Вы слушаете меня, доктор Робертс?

Никки кивнула словно завороженная. В самом деле, кусочки мозаики начали складываться.

– Вы говорите о Шарлотте Клэнси, не так ли?

– Очень хорошо, – кивнул Родригес. – Мужчина сходил по ней с ума. Она была юна и невинна. Не в том смысле, что она была девственна, нет! Она была невинна как человек, никогда в жизни не сотворивший зла. Должно быть, именно это так притягивало мужчину к этой девушке, потому что сам он не был столь невинным. Они были из разных миров, с разных планет. Их пути никогда не должны были пересечься, однако звезды сошлись так, что это случилось. – Луис сделал драматическую паузу. – И вот она идет ему навстречу, и он испытывает безумное счастье.

– Что случилось потом? – спросила Никки таким тоном, словно вела сеанс в своем кабинете, а Родригес был ее пациентом.

– Мужчина припарковал машину в кустах и пошел навстречу любимой. Он видел, как она пробирается по тропинке через лес. Должно быть, у него так сильно билось сердце! Он позвал ее: «Кара!», – а она откликнулась: «Любимый, я здесь!» – Луис Родригес заговорил тоненьким голосом, подражая юной девушке, и у Никки сжался желудок. – Они встретились. Мужчина смотрел с обожанием и вожделением, но не торопился. Он хотел рассмотреть ее лицо, тело, чтобы запомнить момент. Вы представляете, как она выглядела, доктор Робертс?

– Примерно, – ответила Никки. – Ей было всего восемнадцать, почти ребенок. Что вы с ней сделали, Луис?

Он с удовольствием рассмеялся и погрозил ей пальцем.

– Не торопитесь, доктор Робертс. Итак, юная красавица – это Шарлотта Клэнси, а ее любимый – я. Тогда я был женат, причем второй раз, встреча с Анной была еще впереди. Я крутил прекрасный летний роман с Шарлоттой, и все шло идеально, пока она не переступила черту. Шарлотта не оставила мне выбора.

Луис помолчал.

– Вы спросили, что я с ней сделал. Сначала я велел ей снять платье. Как и Анна, она любила, чтобы мужчина доминировал. Шарлотта обожала подчиняться, сходила по мне с ума. – Он чуть прикрыл глаза, на лице отразилось наслаждение. – Даже теперь я помню, как она поднимает руки, стягивает платье через голову. Маленькие круглые грудки, плоский животик и крохотные шелковые трусики. О, она была идеально сложена, доктор Робертс! Я попросил ее потанцевать для меня, но она стеснялась. Пришлось немного ей помочь. Вы когда-нибудь видели, как танцует человек под пулеметным градом?

Никки судорожно сглотнула, а Луис гадко захихикал.

– Полагаю, вы не представляете, о чем я говорю. Поясню. Человек, в которого стреляют из пулемета, падает на землю намного позже, чем умирает. Он танцует в ритме пуль, руки и ноги дрыгаются, а на лице обычно застывает такое удивление! Поверьте, это прекрасное зрелище. – Он улыбался. – Картер Беркли был моим банкиром. Мне нравилось с ним работать, да только он был немного упрям. Я решил сделать ему маленький подарок – показать танец Шарлотты, а заодно научить послушанию. Кстати, это он познакомил меня с Шарлоттой, а долг платежом красен. Я пообещал ему развлечение и велел явиться на встречу. Не знал, что он так болезненно воспримет произошедшее. Он ныл и плакал словно девка. Я едва не похоронил его вместе с Шарлоттой. А знаете, что думал этот сопливый идиот? Он думал, что я пригласил его на тройничок!