Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

— Пожалуй, да. Адвокаты обычно привлекают в помощь разного рода стажеров и детективов, чтобы им готовили дело и находили необходимые материалы. Я этого не делаю по той простой причине, что в делах, которые веду, не могу ни на кого полагаться. Я берусь за немногие дела, но если берусь, то требую хорошей оплаты и обычно получаю хорошие результаты. Если я пользуюсь помощью детектива, то только для того, чтобы проверить отдельные факты.

Женщина торопливо кивнула головой. Теперь, когда первый лед треснул, ей хотелось быстрей закончить свою историю.

— Вы читали в газетах о нападении на «Бичвуд—Инн»? Вчера вечером, когда одна часть посетителей ужинала в главном зале, а другая — в кабинетах, какой–то мужчина пытался терроризировать присутствующих и кто–то его застрелил.

— Читал, — Перри Мейсон утвердительно наклонил голову.

— Я была там.

Мейсон пожал плечами.

— Может, вы знаете того, кто стрелял?

Она на минуту опустила глаза, но только на минуту.

— Нет.

Прищурив глаза, Мейсон взглянул на нее и наморщил лоб.

Она выдержала его изучающий взгляд несколько секунд, после чего снова опустила глаза. Перри Мейсон ждал, как будто ответ на этот вопрос не прозвучал. Через минуту она снова решилась на него посмотреть, поерзала беспокойно в кресле и сказала:

— Раз вы будете моим адвокатом, я, наверное, должна сказать вам правду.

Его кивок выражал скорее удовлетворение, нежели подтверждение.

— Итак, я жду.

— Мы хотели уйти, но нам не удалось. Все выходы были перекрыты. Кто–то позвонил в полицию, только этот тип появился прежде, чем дело дошло до стрельбы. Мы не смогли уйти, полиция оцепила ресторан.

— Что это еще за «мы»?

Какое–то время она пристально вглядывалась в носок своей туфли, потом прошептала:

— Я и… Гаррисон Берк.

— Гаррисон Берк? — медленно повторил Мейсон. — Это тот самый кандидат…

— Да, — прервала она, как будто не хотела больше слышать о Гаррисоне Берке.

— Что вы с ним там делали?

— Ужинали и танцевали.

— И что?

— Ничего. Вернулись в кабинет, в котором сидели и ужинали до тех пор, пока полиция не начала записывать имена свидетелей. Сержант, проводящий эту акцию, знал Гаррисона и понимал, что было бы фатально для его политической карьеры, если бы газеты сообщили о его присутствии в ресторане. Он позволил нам остаться в кабинете до тех пор, пока все не закончилось, после чего выпроводил нас через запасной выход.

— Вас кто–нибудь видел?

Она покачала головой.

— Насколько я знаю, никто.

— Хорошо, и что же дальше?

Она посмотрела на него и неожиданно спросила:

— Вы знаете Фрэнка Локка?

— Того, который редактирует «Пикантные ведомости»?

Женщина поджала губы и молча кивнула.

— Какое он имеет к этому отношение? — спросил Перри Мейсон.

— Знает обо всем.

— И хочет это опубликовать?

Она покачала головой.

— Вы можете ему заплатить за молчание, — помолчав, посоветовал Мейсон.

— Нет, я не могу. Это должны сделать вы.

— А почему это не может сделать Гаррисон Берк?

— Неужели вы не понимаете? Гаррисон может как–то объяснить, почему он оказался в «Бичвуд—Инн» с замужней женщиной, но он никогда не объяснит, почему заплатил грязной газетенке за молчание. Он должен держаться в стороне от всей этой истории. Иначе может попасть в ловушку.

Мейсон барабанил пальцами по крышке стола.

— И вы хотите, чтобы я ему заткнул рот? — спросил он.

— Хочу, чтобы вы как–нибудь это уладили.

— Сколько вы можете заплатить?

В ответ она засыпала его градом слов.

— Послушайте, что я вам скажу. Постарайтесь запомнить, но не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Я не думаю, чтобы вам удалось откупиться от Фрэнка Локка. Вы должны будете пойти дальше. Фрэнк Локк — владелец «Пикантных ведомостей». Вы знаете, что это за издание. Занимаются в основном шантажом и этим живут. Выжимают столько информации, сколько возможно. Но Фрэнк Локк — только статист. Настоящим владельцем газеты является кто- то другой, занимающий более высокое положение. У них есть хороший адвокат, который делает все, чтобы оградить их от обвинений в шантаже и вымогательстве. Но если вдруг ему когда–нибудь это не удастся, то Фрэнк Локк — это тот человек, который за все будет отвечать сам.

Она остановилась и немного помолчала. Потом снова подняла глаза и продолжила в том же быстром темпе:

— Они узнали, что Гаррисон был там, но не знают с кем. Они собираются опубликовать это и потребовать, чтобы полиция вызвала его как свидетеля. Вообще вся эта история с выстрелами была достаточно странной. Как будто кто–то специально направил туда этого человека, чтобы застрелить его под предлогом защиты от нападения. Теперь полиция и прокурор возьмут в оборот всех, кто там был.

— Всех, но не вас? — спросил Мейсон.

Она утвердительно кивнула.

— Нет, меня оставят в покое. Впрочем, никто не знает, что я там была. Сержант знает, что был Гаррисон, это все. Я назвала вымышленное имя.

— И что?

— Вы не понимаете? Если пресса начнет слишком налегать, то полиция должна будет допросить Гаррисона. Тогда он будет вынужден сказать, с кем он был, ибо в противном случае все будет выглядеть значительно хуже, чем есть в действительности. А на самом деле не было ничего незаконного. Мы имели полное право туда пойти.

Перри Мейсон с минуту барабанил пальцами по столу, затем проницательно посмотрел на нее.

— Да, — заговорил он, — мне бы не хотелось, чтобы между нами существовали какие–то недомолвки. Итак, речь идет о спасении политической карьеры Гаррисона Берка?

Она многозначительно посмотрела на него.

— Да нет. Я тоже не хочу никаких недомолвок. Речь идет о спасении моей собственной шкуры.

Перри Мейсон забарабанил пальцами снова, потом произнес:

— Это будет дорого стоить.

Она открыла сумочку.

— Я готова заплатить.

Мейсон посмотрел, как она вынимает деньги и укладывает их на краю стола.

— Что это? — спросил он.

— Это в счет гонорара. Когда вы узнаете, сколько они хотят за молчание, вы найдете меня.

— Каким образом я смогу с вами связаться?

— Вы дадите объявление в «Икзэминере»: «Е. Г.Торговая операция завершена». И подпишетесь своими инициалами. И я сразу же у вас появлюсь.

— Не нравится мне все это, — сказал Мейсон. — Никогда не любил откупаться от шантажистов. Я предпочел бы уладить это как–то иначе.

— Но как иначе можно это уладить?

Он пожал плечами.

— Не знаю, иногда мне это удавалось.

— Я могу вам сказать одну вещь о Фрэнке Локке, — неожиданно решилась она. — В его прошлом есть что–то такое, что он скрывает. Не знаю точно, что это. Может, он когда–нибудь сидел в тюрьме или что–то в этом роде.