Domi Tim - Откровение по улице Огнева, дом двадцать шесть

«Поселение в чернобыльскую гостиницу, фотосессии, смотровая площадка». Да только и шагу в сторону ступить нельзя. Я прикинул, смогу ли убежать от сопровождения, выждать момент и затеряться в высокой траве или между деревьями. Затеряться, может быть, и получилось бы, но потом меня бы огласили в розыск. На форумах в красках описывали, какими строгими и упорными бывают гиды (и Ваня тому пример).

Подвернулся, к слову, ещё один вариант проникновения: ежегодно 26 апреля руководство ЧЗО разрешало родственникам ликвидаторов возвращаться в Припять на поминки. Они приезжали на КПП, предъявляли документы, что жили раньше в ЧЗО или потеряли кого-то во время аварии на ЧАЭС. В теории пускали только их, но сталкеры писали, что уже к полудню проходили все желающие даже без бумаг. Но и тут ничего не выгорело! Попасть в ЧЗО разрешали на машине, не пешком.

Тогда я и нашел Славу.

Он молчал, и я стащил себя с одеяла, чтобы встать рядом. Украдкой рассматривал его руки, шею, из-под майки выглядывал край серебряного крестика.

— Ты бывал в парижских катакомбах?

— В парижских катакомбах? Первый раз о них слышу, — признался я, ловя взгляд Славы в отражении. — Они как-то связаны с Припятью?

— Нет, конечно. Но, как и в Припять, туда лучше идти одному.

— Расскажи, что там?

Он уселся на кровать, и я неуклюже переместился к краю своей, отзеркалив его позу.

— В восемнадцати метрах под землей хранятся кости шести миллионов, кажется, местных жителей. Их перенесли туда из кладбища.

— О господи, зачем?

— Чтобы освободить место для новых трупов.

Я представил Славу, бродящим по темным коридорам с костями, черепами и гнилостным запахом смерти. Если бы мне повезло поехать в Париж, я бы ни за что не отправился в такую экскурсию. Предпочел бы сомнительной компании мертвецов горячий кофе и фирменный французский круассан. Но до Припяти я даже за пределы Киева не выезжал. Все время планировал. О да, планировать у меня получалось шикарно. Да только дальше наполеоновских планов в голове я не продвинулся ни разу. А Славе… Что ж, стоило признать, ему даже шли рассуждения о местах, куда бы ни сунулся ни один нормальный человек.

— А где страшнее, тут или там?

— Тут.

То ли на моём лице отразился скептицизм (где Чернобыль, а где катакомбы с костями), то ли Слава умел читать мысли, но он положил локти на колени и перешел на тон человека, рассказывающего про привидений.

— Думаешь, не страшно? Давай по порядку, — он загнул большой палец. — Крупные хищники. Рысь, волк, возможно, медведи. Относительно последнего не уверен, но… Как минимум в белорусской части зоны они есть. Мало того, что животным под силу тебя банально сожрать, они могут быть носителями бешенства. Не будем забывать о типичных, но тоже опасных гадюках и шершнях.

— Слушай, я…

— Излучение, — второй палец. — Ранжирование зоны в принципе даёт адекватную оценку опасности, но случайно получить дозу можно в самых чистых местах. Кто-нибудь бросит деталь от техники на дороге, а окажется, что она находилась в грязном помещении с вещами ликвидаторов, — продолжал Слава. Я даже дыхание задержал, смотря в его глаза-угольки. — Полиция. Разумеется. Даже если ты обойдёшь КПП, можешь попасть на оперативное подразделение. Работа у них такая, ловить сталкеров. Есть вероятность познакомиться со спецназом поближе, если засветишься. А засветиться легко. Кажется, что никого нет, а потом в Иванковский районный суд через отдел МВД в Чернобыле.

— Слава.

— Нелегалы, всякий сброд, — он сжал кулак полностью. — О них тоже помни. От охотников за металлом до грибников и браконьеров. Как говорил Арсеньев, всегда надо рассчитывать на возможность встречи с дикими зверями. Но самое неприятное — встреча с человеком, — край его верхней губы приподнялся. Я скользнул по ней взглядом и вернулся к глазам. Я про себя молил бога, чтобы завтра Слава пошёл со мной. Просто идём со мной, пожалуйста. Не бросай меня. — Нелегалы непредсказуемы. Однажды они едва не сдали нас, а в другой раз целились в нас из винтовок…

— Кошмар, а почему они…

— И последнее. Видишь, мне даже пальцев одной руки не хватило. Зона — пустынная и незаселённая территория. Провалишься в колодец? Никто не поможет. Попадешь в выгребную яму? Никто не услышит. За столько времени все углубления так травой заросли, что и не увидишь сразу. Ну и капканы, петли и ловушки браконьеров тоже опасны. Трясины, болота… Перечислять можно долго.

— Спасибо, ты шикарно справился с заданием отбить у меня желание вообще выходить завтра в город. Слава, ты крутой, — нервно произнес я.

Впервые на моей памяти у Славы на лице появился намек на улыбку.

— Ты забываешь одну важную деталь. Ты будешь в безопасности с проводником.

— Ты не дашь мне попасть в неприятности?

— Нет, Александр, я тебе не дам, — посмеиваясь, он улёгся на кровать, включив над своей частью светильник.

Почему он называл меня Александром?

Что за странная привычка? Ваню-то он Ваней и называл, даже не Иваном. Я думал над этим, натягивая на себя темно-синие штаны и черную кофту.

Слава в мою сторону даже не смотрел.

Потянувшись к телефону, я зашёл в интернет. Со слабеньким вай-фаем написал парочку твитов («Попали под радиоактивный дождь в Чернобыле. Шучу, но погода всё-таки испортилась», «Тут дико жутко, я серьёзно») и загрузил несколько фоток в Инстаграмм. Я не скрывал от друзей, что отправился в зону. Более того, надеялся, что они будут долго и упорно расспрашивать меня об этой странной местности, и я похвастаюсь храбростью.

Хотя пока, перед поездкой, нездоровый интерес к экскурсии проявили только родители. Мама пошла на форумы читать, насколько это опасно, а на форумах у всех, как водится, есть знакомые, которые заболели раком и умерли после посещения ЧЗО; а отец (он вообще любитель конспирологических теорий) начал рассказывать про тайные испытания ядерного оружия. Едва успокоил их, честное слово.

— Чёрт, интернет такой медленный, что «Холостяк» не грузится… — сказал я, кладя телефон на тумбочку. — Эй, ты меня слышишь там?

— Не хочу слышать.

— Да ладно тебе! — я перевернулся со спины на живот, смяв покрывало ещё сильнее. — Это же «Холостяк». Я люблю смотреть такие шоу.

— Да, да, я понял.

— Ты меня презираешь, — протянул я. — Я слышу это в твоем голосе.

— Немного.

— Эй, — я бросил в него подушкой, но промазал.

Слава ответил мне, уже прицельно. И между нами завязался шутливый бой, над которым я посмеивался еще минут десять.

Я проснулся раньше Славы и тихо лежал на боку, шевеля пальцами онемевшей руки.

Смотрел на его тёмную макушку и размышлял, чем закончится сегодняшний день. Пойдёт ли он со мной? Или откажется, решит не вмешиваться? Спустив ноги на пол, я застыл, уставился на рюкзак, прислонённый к стене. Где-то там в глубине лежал дневник моего деда. Причина, по которой я отправился в путешествие. Едва я подумал о нём, как вспомнил… Дед снился мне ночью. Наверное, снова в виде призрака, тянущего меня не то в карьер, не то в озеро. Я даже порадовался, что забыл сон, он не принёс бы мне ничего хорошего.