Мария Воронова - Когда убьют – тогда и приходите [litres]

Судья пожала плечами:

– Это моя работа. Вас ведь тоже не все и не всегда благодарят за спасенную жизнь.

Ордынцев засмеялся:

– О, да! Даже не запоминают.

– Вот мы и квиты. А вы куда? К Любови Петровне?

Катя кивнула.

– Я тоже с вами схожу, – вдруг сказала судья.

– Зачем? – вырвалось у Ордынцева. – Вы ж ее даже не знали.

Судья покачала головой:

– Встречались когда-то.

Кирилл отсыпался после того, как всю неделю вставал в пять утра. Ирина поплотнее задернула шторы, чтобы его не будил яркий солнечный свет, унесла манежик с Володей в кухню и опустилась на стул в блаженном безделье, предвкушая ленивые, но счастливые выходные. Основное она все переделала, наготовила, настирала, намыла, можно приступить к активному и полезному отдыху. Например, когда Егор вернется из школы, а Кирилл выспится, можно всем вместе поехать в парк.

А вечером она ляжет в ванну. В шкафчике припрятана бутылка с настоящей пеной, в которой можно спрятаться, как в сугробе, и, ей-богу, она будет там отмокать не меньше получаса, а потом натрет кожу мочалкой до прозрачности и возьмет густой белый крем из красивой синей баночки, которую ей подарили на Новый год, а она так и не открывала. И заплетет себе колосок, и наденет красивое летнее платье, и Кирилл увидит, какая у него привлекательная жена…

Тихая, спокойная, счастливая жизнь, и, спасибо, не надо ей ничего другого.

Володя в манежике сосредоточенно занимался погремушкой, Ирина заварила себе кофейку, потянулась рукой к хлебнице, на которой лежал кулек со свежими пряниками, и тут же отдернула ее, как от горячего.

Она еще далеко не в прежней форме, но все-таки сбросила килограмма три, и надо результат закрепить и улучшить, а не расслабляться.

Но так хотелось сладенького, что Ирина убедила себя, что один кусочек, половиночка, не сможет сильно навредить, и уже поднесла ее ко рту, но тут раздался телефонный звонок.

Она скорее побежала отвечать, чтобы Кирилл не проснулся.

– Вы дома? Какое счастье!

– Так, а где мне еще быть-то, Гортензия Андреевна?

– Шутки в сторону. У меня к вам огромная просьба – нужно перехватить Катю на кладбище.

– Что?

– Катя с Ордынцевым идут на Красненькое, нужно встретиться с ними как бы случайно и не выпускать девушку из виду. Сразу предупреждаю: речь идет о Катиной жизни, но это может оказаться опасным и для вас.

– Но…

– Времени нет. Я бы сама пошла, но не успеваю, а вы там живете поблизости.

– Да, десять минут пешком.

– Да или нет? Говорите сразу, чтобы я нашла другой вариант.

– А он есть?

– Не знаю.

– Пойду, делать нечего.

Гортензия Андреевна напутствовала ее, что встреча должна обязательно выглядеть случайностью, и придется выступить в роли бестактной и навязчивой дуры, потому что молодые люди наверняка захотят побыть наедине, чего допускать нельзя. Идеальный вариант – после кладбища доставить Катю к ней в школу, но ни в коем случае не допускать, чтобы они с Ордынцевым ушли вдвоем. В завершение разговора Гортензия продиктовала номер для экстренной связи, видимо, учительская, но просила звонить во время школьных перемен.

Ирина положила трубку в легком недоумении. Гортензия решила, что Ордынцев – это Малиновский, наевшийся молодильных яблок? Бред! Только вот до сих пор еще не удалось развеять ни одного идиотского подозрения старой учительницы.

Она поежилась. Если Кате грозит опасность, разумнее послать мужа, он лучше сумеет защитить девушку, только он не знает ее в лицо. Идти вдвоем они не могут, потому что не с кем оставить Володю.

Придется или отправиться на подвиг одной, или перезвонить учительнице и сказать, что извините, нет, никак невозможно. Звоните в милицию, а что вас там никто не станет слушать, это проблема ваша и милиции, а не моя.

Думая так, Ирина натягивала джинсы.

Целый день таскаться с девушкой? Зачем? Ей же Гортензия ясно сказала, никуда не ходить, а она поперлась – сама виновата, Ирина тут при чем?

Всех дурочек не убережешь.

«У меня своя семья и свои дети, – проворчала Ирина. – Как там? Не сторож я брату своему, а тем более чужой девчонке! Домой ее еще к себе вести, ага, сейчас, разбежалась. Если такая уж опасность над ней нависла, попрошу знакомых оперов закрыть ее на пятнадцать суток, в тюрьме Малиновский точно ее не достанет».

От души выругавшись, она разбудила Кирилла, сказала, что Гортензия Андреевна срочно вызывает ее к себе, и убежала на кладбище.

Надо успеть перехватить юную дуру возле ворот, потому что потом где ее искать среди могил?

Как будто по заказу подъехал нужный автобус, которого обычно приходилось ждать по полчаса, и Ирина добралась еще быстрее, чем планировала.

Она изучила весь ассортимент искусственных цветов, какой предлагали предприимчивые бабульки, прочитала объявления на доске, рассмотрела все располагающиеся возле ворот памятники, пофантазировала о том, какую жизнь прожили лежащие под этими камнями люди, и только после этого в воротах показались Катя с Ордынцевым.

Глядя на их светлые физиономии, Ирина поморщилась. Они выглядели как дружная влюбленная пара, которой не нужен никто третий.

Страх к тому времени совсем прошел, то ли от ожидания, то ли от холода, и стало жаль, что из-за подозрительности старой училки ей придется портить людям день, который они хотели провести вдвоем и который долго бы хранили в памяти.

«Но фиг вам, а не сентиментальные воспоминания! Ничего, я тоже хотела провести этот день совсем иначе», – с этой злорадной мыслью Ирина бросилась в атаку.

Молодые люди не поняли ее порыва, и пришлось наврать, что она договорилась встретиться с сослуживцем, чтобы навестить могилу бывшего начальника (мелкая месть Валерию, бывшему начальнику и любовнику, чьим обещаниям жениться она когда-то имела глупость верить), но сослуживец не пришел, а где могила, она сама не знает.

Ну не идти же просто так обратно! Тем более вот цветы надо кому-то положить, ведь всем известно, что с кладбища ничего нельзя уносить домой.

Бормоча этот бред, Ирина плелась вслед за молодыми людьми, попутно думая, что ведь существуют же такие люди, которые делают то же, что и она сейчас, но без малейшей неловкости, в полной уверенности, что они не досадная обуза, а желанные гости.

Хорошо, наверное, так жить, без обратной связи.

Ладно, раз Гортензия Андреевна дала поручение, надо его выполнить, даже если оно мучительно неприятное и ужасно идиотское.

Откуда старушка взяла, что Ордынцев опасен? Может, просто боится за Катину девичью честь, так и вела бы с ней просветительные беседы, кто мешает.

Хотя… Между этими двумя чувствуется искренняя симпатия и что-то большее, чем мимолетный любовный интерес, но будь Катя ее дочерью, не такого бы жениха хотела Ирина для нее.