Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

Ее взгляд падает на Элизабет. Они впервые оказались рядом. То, что не бросалось в глаза издалека, вблизи режет взор. Фигура, конечно, похожа, но сходство неидеально.

— Ты не Лиза.

— Знаю.

- - — -

«Элизабет» усмехается. Почти то же самое она слышала несколько часов назад, когда по приказу Сыча приехала к настоящей Лизе.

«Ты не Женя», — сказала та.

Сейчас Лиза сидит связанная, ждет возвращения самозванки.

— Я тебя не знаю? — Ведущая нервно сглатывает.

— Ее знаю я, — раздается голос.

К ним подходит Скромница.

— Говорила же… — Скромница вздыхает и переводит взгляд с «Элизабет» на ведущую: — Это моя дочь.

Их обступают другие члены Комиссии. Вокруг сжимается кольцо прочих участниц Лиги.

Сверху доносится шум, двери с треском распахиваются:

— Всем оставаться на местах!

В особняк врываются люди в форме. Словно в цветущую фруктовую рощу ворвалось стадо носорогов.

— Снять маски! Полиция!

На остолбеневших дамочек направляют оружие, и штурмовой отряд освобождает проход начальству. В проем выбитой двери по лестнице спускаются полковник и Сыч.

— Как договорились, все — ваши, а Горский, если еще жив — мой, — напоминает Сыч.

Полковник чуть не спотыкается и останавливается. Он не верит глазам.

— Рита?

Маргарита разводит руками.

Сыч выводит из помещения Жанну, с чьей помощью следили за событиями.

— Где женщина, которую пороли? — спрашивает полковник.

Никто не знает. Она оставалась привязанной к скамье, когда все поднялись наверх. Больше ее не видели.

— Где невеста Матвеева? — повторяет Сыч.

Он сам бросается на поиски.

Алены нет. Ни на этажах особняка, ни в подвальных камерах, где ее и Горского держали двое суток, ни на обширной территории. Надежда обнаружить девушку просыпается, когда одна из спален оказывается запертой. Дверь выбивают, но вместо Алены внутри находят мальчика. В комнате с двумя постелями много еды и игрушек. Мальчик рад вторжению. Его отправляют вниз.

— Мама! — бросается он к Кристине.

— Ты здесь? Почему?

— Меня забхала одна тетя, она сказала, что вы с папой пхасили. Мы много игхали, было весело. Вон она! Тетя Зоя!

Одна из женщин пытается скрыться за чужими спинами. Ее выводят на свет.

— Это вы забирали ребенка из садика? — спрашивает Сыч.

— Да. — Отпираться нет смысла, и женщина готова сотрудничать, чтобы хоть как-то смягчить вину. Она показывает это всем видом.

— Кто приказал? Они? — следует кивок в сторону снятых белых масок. — Кто именно?

Тоненький женский палец упирается в Маргариту:

— Она. Велела сидеть с мальчиком безвылазно до сегодняшнего вечера, потом отдать матери.

Все еще не отошедший от шока полковник обращается к супруге:

— Почему?

Маргарита отводит взгляд.

— Долго объяснять.

— Мы никуда не торопимся. Значит, это твоя инициатива?

— Нет.

— Кто стоит над тобой?

— Прости, но, боюсь, этого я сказать не смогу.

— Скажешь! — говорит он со злостью.

— Не скажу, — говорит она со вздохом. — Потому что не знаю.

- - — -

Алекс откидывается на подушку. Буквально перед самым приходом Гаджиева у него был Борис Борисович. Поговорили.

— Матвеев не виновен, — настаивал Алекс.

— Уже знаю.

— Он жив?

— Жив, жив. Скоро очухается. А пока мы его ментам сдали, у них тоже накопилось много вопросов.

— Борис Борисович!

— Знаю, Алекс. Подожди. Всему свое время. Он побегал — теперь пусть посидит. Подлечится. Сейчас он на больничке в СИЗО.

— А потом?

— Потом ты снимешь гипс и сам поможешь своему приятелю.

На том и сошлись.

Едва он начал дремать, разбудил звонок. На экране высвечивается один из номеров офиса.

Алекс дотягивается до трубки

— Акимов.

— Здравствуй, Алекс, это Макаров из автоцеха. Твой леопард готов.

— Спасибо. Но чуть позже. Мумиям авто не нужно.

— Мы слыхали, поэтому подогнали прямо к больнице. Сейчас занесу ключи.

Через минуту улыбчивый мужчина в белом халате входит в палату Алекса.

— Держи. И выздоравливай скорее.

— Боитесь без работы остаться?

— Естественно. — Макаров иронично щурится. — Кто еще нас таким объемом загрузит? После твоих подвигов мы каждый раз требуем дополнительных ассигнований и людей.

— Говорят, если мужчина неспособен на подвиг, он ни на что не способен, — хмыкает Алекс, — вот и стараюсь.

— Не перестарайся.

Ключ-брелок переходит из целых рук в частично загипсованные.

— Как погодка на улице?

— Не знаю, как бы ее обозвать, чтобы природу не обидеть.

Для автомастера такой мороз — беда.

— Понятно. А с той машиной что?

Макаров понимает, о чем речь.

— Только начали разбираться.

— Полиция в курсе?

— Нет. Какой-то доброхот-очевидец успел вызвать, но мы по-быстрому дело замяли и отволокли аппарат к себе.

— И до сих пор никаких предположений? Учтите, я материалист.

— С учетом последнего — только одно. На машине стояла сигнализация с автозапуском. Механическая коробка передач, но датчики перенастроены на автомат.

Алексу это ничего не говорит. Макаров раскладывает по полочкам:

— Если при таких настройках воткнуть первую передачу, выйти из машины и поставить ее на сигнализацию, а потом завести с брелока, машина в тот же миг поедет вперед. Сама. Рванет туда, куда колеса направлены. Застопорив руль, направить их можно куда угодно. Если брелок сигнализации мощный, то расстояние может быть огромным. В твоем случае, понятно, в пределах видимости.

— Почему?

— Если имелась цель, и ею был именно ты…

Кто-то ждал именно его. Или… Кирилла? А Алекс, как одна из целей, просто первым попался на мушку?

— Чья машина — выяснили?

— Это не ко мне. Все данные в техотделе.

— Хотя бы в общем.

— Говорят, была угнана из соседнего двора. Номера сняты. Открыли с помощью специального брелока, которые свободно продаются в сети, или сделали копию, когда автомобиль ремонтировался. Завели без взлома замка. Пока могу сказать одно — работали не дилетанты.

«Работали не дилетанты», — повторят про себя Алекс. Мозги гудят, судорожно вспоминая что-то важное.

— Передай, пожалуйста, визитку из кармана, — просит Алекс. — Из куртки на вешалке.

Макаров передает, прощается и уходит.

Алекс задумчиво крутит в пальцах кусочек мелованного картона. Мысли далеко.

На визитке написано: «Автосервис "У Толика". Любой каприз, на который хватит фантазии!»

- - — -

Свет. Тряска. Боль.

Ее куда-то везут. Кто? Карлсон, злобная женщина, или… Она назвала им два имени, к кому обратиться за деньгами. Если уже все кончилось… Кто же из них?

Алена обнаруживает себя лежащей на заднем сиденье автомобиля, периодические ощущения невесомости и следующие за ними вдавливания в кресло говорят, что скорость приличная. Сверху Алена прикрыта теплой курткой.