Сергей Венедов - Улики против улик

— Ну почему обязательно должен быть виновный? И почему опять вопросы вокруг Рубцова?

— Это единственное лицо, близкое к Ларичеву, — неуверенно произнёс Буров. — И потом, существует какая-то общность профессиональных интересов. Вскрытая недостача наверняка могла интересовать бухгалтера Рубцова, в качестве консультанта он мог помочь советом или… Чего бы это вам ни стоило, нужно признать, что покамест для следователя — это единственная ниточка, за которую можно ухватиться.

— Так, наверное, думал и следователь, о чём свидетельствует его запрос в главк, которому подчиняется «Донатор».

— Ну и что в этом странного? Я бы действовал точно так же…

Глаза девушки метнули молнии, но Буров уже нажимал кнопку следующей записи.

— А вот и наша барышня Вера Прохина!

— Она появилась в пансионате в субботу, примерно к полудню, — сказала Лера, — я уже находилась там в это время.

— И как же она себя вела? — поинтересовался Буров. — Волновалась?

— Волновалась — это не то слово. Была как в воду опущенная. Места себе не находила, плакала, руки дрожали… В общем… выглядела совершенно убитой.

— Чем вы это объясняли?

— Тем, что она приехала в пансионат без разрешения, отпуска ей никто не давал. Боялась скандала…

Показания Веры Прохиной

— Когда вы прибыли в пансионат?

— В пятницу, поездом в одиннадцать тридцать.

— У вас отгул, отпуск?

— Нет… Я отпросилась… на работе…

— Вам дали путёвку в «Опушку»?

— Да, я очень просила… мне дали на два дня… Потому что пансионат пустует в это время… Я хотела провести здесь выходные.

— Вы приехали вместе с Ларичевым?

— Каким Ларичевым? Что вы?

— Как с каким? С ревизором!

— Ах да. Мы ехали вместе… то есть… не совсем вместе… когда я сошла с поезда, то встретила его на перроне…

— А в поезде вы его разве не встречали?

— Нет… в поезде нет…

— Вы приехали и сразу куда-то исчезли?

— Да… я отправилась с приятелями на излучину реки, на катере…

— С кем это?

— С приятелями… В общем-то я их даже толком не знаю, познакомились в поезде… Знаете, как это бывает на отдыхе…

— Когда вы добрались до излучины?

— К часу дня…

— А где вы заночевали?

— Где ночевала? Да там же… на реке… на турбазе…

— На турбазе или нет?

— Ну конечно, на турбазе… Не понимаю вашего вопроса.

— Когда вы узнали о смерти Ларичева?

— Полчаса назад, когда вернулась в пансионат… это ужасно… так внезапно умереть…

— Вы хорошо его знали?

— Кто не знает Ларичева в главке? Его все любили, хотя никто не хотел бы иметь с ним дела.

— Почему?

— Я хочу сказать, по службе… Он был очень строг во время проверок… и придирчив. Но справедлив.

— Вы сказали, что встретились с ним на перроне. По дороге в пансионат вы о чём-нибудь беседовали?

— Да нет… ни о чём… Он был чем-то озабочен…

— Вы работаете в финансовом отделе. Вам известно что-нибудь о ходе ревизии, которую проводил в эти дни Ларичев?

— Ну так… в общих чертах. Во всяком случае, все очень взбудоражены.

— Вам приходилось смотреть какие-либо документы в этой связи?

— Нет… этим занималась секретарша директора… Меня просили только дать кое-какие документы из папки Рубцова. Больше я ничего не знаю.

— Какие документы?

— Я их хорошенько даже не посмотрела. Полистала, и только. Мне назвали номер дела.

— Подумайте немного. Значит, у вас попросили какую-то папку?

— Да.

— И что было в ней?

— Не знаю.

— Но ведь на папках бывают надписи, если я не ошибаюсь…

— Вы знаете… мы пользуемся номерами… Дело номер 5, 12 и т. д.

— Вспомните, какой это был номер.

— Это был… номер сто один. Помню, потому что у меня такой же номер квартиры. …Документы, подготовленные Рубцовым. Это точно. А какие именно — понятия не имею. Не вчитывалась.

— А чего-нибудь более конкретного вы не слышали в связи с этой ревизией?

— Нет… Я же вам сказала, что все волновались… А большего даже Зоя не знала.

— Кто такая Зоя?

— Зоя Прыгина, секретарша директора. Она знает всё. Мы её расспрашивали. Она заявила, что не может нам сказать. Это неправда. Просто не знала ничего. Ларичев и директор держали в секрете цель ревизии.

— Спасибо. Вы нам ещё понадобитесь, а если что-то вспомните — загляните к нам. Не сочтите за труд.

— Не нравится мне эта Вера Прохина! — воскликнул Буров. — Путается, запинается, думает над ответами…

— Чего же вы хотите! Человек возвращается с экскурсии и попадает прямо на допрос! Думаю, особой радости она от этого не испытала.

— Да… может, вы и правы… Хотя… Посмотрите, вот её билет на поезд, — подшит к делу. Зачем им понадобился её билет? Вопросов с ним вроде бы нет. Постой-постой… был ещё билет, найденный в вещах Ларичева. — Буров порылся в бумагах и действительно нашёл лист бумаги с приколотым к нему билетом. Оба билета были в четвёртый вагон, место 26 и 30. Оба билета были не на электричку, а на пассажирский поезд Москва — Смоленск.

Капитан порылся в справочнике, снял трубку и набрал номер кассы Белорусского вокзала.

— Извините, пожалуйста, 26-е и 30-е места находятся в одном купе?

— Зависит от вагона.

— Четвёртый.

— Да… в одном.

Буров повесил трубку.

— Значит, Вера Прохина солгала. Поскольку в этот промежуток времени электрички редки, билеты взяты на ближайший уходящий поезд дальнего следования, который останавливается на станции Лесные Дали. Торопились уехать.

— Совсем не обязательно, — возразила Лера. — До нашей станции всего час езды, в таких случаях рассадка свободная, нет необходимости занимать места, указанные в билете. Предположим, место рядом с Ларичевым кто-то занял и Вера пошла в другое купе… Там, по её рассказам, и познакомилась с группой отдыхающих.

Буров сложил губы трубочкой и вынул из папки новый документ.

Донесение старшины райотделения милиции Николая Ченцова

«Настоящим докладываю, что, согласно проведённому на излучине реки Ворскла расследованию, запрашиваемая Вера Прохина вечером с субботы на воскресенье на турбазе не находилась. Заведующий турбазой, гр. Полуванов, утверждает, что у него провели ночь десять человек по путёвкам турбюро. Среди них фамилия Прохиной не значится. В ответ на представленное описание вышеназванной гражданки заведующий ответил, что таковая на турбазе не появлялась. Старшина Н. Ченцов»

— Совсем запуталась Верунчик, — протянул Буров. — Опять наврала.

— Вы думаете, она имеет какое-то отношение к смерти Ларичева?

— В любом случае ведёт она себя по меньшей мере странно.

— Может, она всё-таки была на турбазе, но не сообщила своего имени… Вы понимаете, что я хочу сказать… может, она была с мужчиной… кто знает?..