Ирина Зарубина - Частный сыск

— Его можно открыть хоть спичкой, там замок совсем простенький.

— Вы помечали деньги изотопами?

— Чем? — не понял майор, и впервые по его лицу пробежала тень испуга.

— Радиоактивными изотопами, — пояснил Порогин.

— Слово-то знакомое, но вот что оно означает?…

— Помечали или нет?

— Нет вроде…

— Вроде?

— Да не помечал я ничего! — возмущенно воскликнул Ярошенко. — Не надо мне шить какие-то изотопы! Откуда мне взять эти изотопы? С какой стати я буду…

— Успокойтесь, Александр Дмитриевич, — Игорь постучал карандашиком по крышке стола. — Вам надо было только сказать: «Не помечал».

— А я что сказал?

— Вы так и сказали, но очень уж эмоционально. — Следователь лучезарно улыбнулся. — Если каждый из нас начнет нервничать и давать волю эмоциям…

— Понимаю-понимаю, — закивал Ярошенко.

Но и вы меня…

— И я вас понимаю, — Игорь повернул голову в сторону Чернова, — и Григория Михайловича понимаю. Не понимаю только одного. Как могло получиться, что вы узнали о существовании друг друга только две недели назад, когда познакомились в аэропорту?

— Объясняю, — начал было Ярошенко, но тут его прервал молчавший до последнего момента адвокат Чернова Бобков, совсем еще молодой мужчина за два метра ростом.

— Минуточку, господа! — Он привстал со стула и чуть не задел макушкой висевшую под потолком люстру. — Минуточку! Позвольте поделиться с вами своим недоумением. Господин Порогин, вот вы все спрашиваете и спрашиваете гражданина Ярошенко, ходите все вокруг да около, и дело клонится к тому, что все, в том числе и вы сами, когда-нибудь придете к единодушному выводу: мой подзащитный как раз и есть пресловутый мифический Хлыст! Надо же, как все у вас просто, однако! Как все просто! А хотите, чтобы было еще проще?

— Желательно, чтобы все было покороче, — сказал Порогин.

— Хорошо, в двух словах. Можно обратиться к гражданину Ярошенко?

— Ради Бога, — разрешил Игорь.

— Пожалуйста, — не возражал и адвокат Александра Дмитриевича.

— Гражданин Ярошенко, вот вы только что рассказывали нам о своих многочисленных попытках разоблачить Хлыста. Уж что вы только ни предпринимали, как ни изгалялись, а почему-то не догадались справиться — кто же живет на Краснодарской улице, в доме девять, в квартире шестьдесят? Ведь это же элементарно, Ватсон!.. — Адвокат прокашлялся и продолжил: — Быть может, я совершаю непростительную ошибку, быть может, мне следовало бы приберечь эту речь для суда… Впрочем, я не верю, что суд над моим клиентом когда-нибудь состоится. Это будет нонсенс!

— А что вы от меня-то хотите? — хмуро спросил Ярошенко. — Я все рассказываю, как было на самом деле. В чем-то вы правы… Но мне и в голову не могло прийти, что Хлыст может жить в том же доме…

— Так кто он, по-вашему? — саркастически усмехнулся адвокат Чернова. — Злой гений или дурилка картонная? И кто ВЫ после всего этого?

— Тише-тише, попрошу без оскорблений! — принял позу адвокат Ярошенко.

— В чем вы услышали оскорбление, в чем? — сжал кулачищи двухметровый гигант.

— Тише, господа! — рявкнул Порогин. — Идите за дверь, там выясняйте свои отношения! Григорий Михайлович, вы получали от гражданина Ярошенко денежные суммы в течение двух лет, начиная с августа девяносто второго года?

— Нет… — еле слышно ответил Чернов. — Я вообще не помню, когда в последний раз открывал почтовый ящик…

— Напомнить вам? Шесть дней назад.

— Это понятно… — уже почти шепотом промолвил Григорий. — Но до этого… Мы ведь газет не выписывали. — Почему?

— Что за вопрос? — опять встрял адвокат Чернова.

— Мне просто любопытно, почему человек не выписывает периодические печатные издания, — с плохо скрываемой издевочкой в голосе отчеканил Игорь. — Все выписывают, а он — нет.

— Кто это — все? Я могу привести статистические данные: — Адвокат раскрыл папку. — Вот, ознакомьтесь…:

— И здесь успели? — ухмыльнулся следователь. — Ладно вам, не цепляйтесь по пустякам, у вас еще будет шанс отличиться.

— Молчите, Григорий, — предупредил Чернова адвокат. — Ничего не отвечайте, это провокация. Хорошо завуалированная, но провокация.

— Да что вы, ей-богу? — Порогину ничего не оставалось делать, как развести руками. — Где здесь провокация? Тоже нашли, к чему придраться… Мне правда нужна, во всех ее нюансах! А вы, господин Бобков, всячески стараетесь… Ну хорошо, черт с ними, с этими газетами, без них как-нибудь обойдемся…

Адвокат Чернова, обнадеживающе подмигнув своему клиенту, с чувством исполненного долга уселся на стул. Он остался собой доволен.

Игорь молчал довольно долго, сосредоточенно покусывая кулак. Протоколист хрустнул пальцами, вложил в каретку новый лист, затем спохватился, что забыл проложить копирку… Он был единственным, кому эта пауза была не в тягость.

«Кончать надо с лирикой, — решил Порогин. — Это бесполезное топтание на месте».

По-кошачьи выгнув спину и оперевшись ладонями о краешек стола, он резко склонился к Чернову.

. — Вы Хлыст? Отвечайте! Быстро! — Слова вылетали из его рта, как тяжелые камни из пращи. — Вы Хлыст? Быстро!

— Я не… — ошарашенно заморгал Чернов. — Вы не…

— Не мямлить! Внятно отвечать, внятно! Ты Хлыст? Быстро! Ты Хлыст?

— Но позвольте!.. — воскликнул Бобков.

— Заткнитесь! — чуть ли не замахнулся на него следователь и снова пошел в наступление, с еще большим нажимом и яростью: — Ты звонил майору Ярошенко? Смотри ему в глаза! Ты? Ты ему угрожал? Ты вымогал у него деньги взамен на покровительство? В глаза!

Чернов упрямо молчал, медленно раскачиваясь на табурете. Он было поднял глаза на майора, но тут же. стремительно отвел, покраснел, его бросило в жар, на лбу выступили капельки пота.

— Ты покушался на его жизнь? Ты брал от него деньги9 В глаза! Ты убил двух агентов ФСБ? Отвечать! Быстро!

Ответить быстро попросту было невозможно, Порогин не делал пауз, он все нагнетал и нагнетал обстановку, и даже на фразу адвоката: «Это, знаете ли, уже ни в какие ворота…» — внимания никто не обратил.

Даже привыкший, казалось бы, ко всяким неожиданностям протоколист замер и, приоткрыв рот, зачарованно смотрел на следователя.

— Как ты их убил? Где трупы? Куда ты их дел? Почему ты молчишь, Хлыст? Почему ты молчишь? Ты боишься выдать себя? Ты боишься, что майор узнает твой голос? Ты трус, Хлыст! Ты трус! Жалкий, ничтожный трус! Отвечай, куда ты спрятал трупы? Отвечай, мы все хотим услышать твой голос! Ты угрожал майору? Как ты ему угрожал? Ну повтори, повтори! Быстро! Бегом!

— Я никому не угрожал… — подрагивающим голосом произнес Чернов. — Все, что вы сказали, — это… это…

— Эй, кто-нибудь! — Порогин вскочил с места, метнулся к двери, выглянул в коридор. — Вы где должны стоять? Какого черта вы залезли на подоконник?