Ирина Зарубина - Частный сыск

Он все улыбался, цокал языком, качал восхищенно головой и приговаривал:

— Эжен! Ну счастливчик!

С визой она помчалась в кассу, и тут начались первые остановки в безумной гонке на выживание. Билетов на Париж не было. Это была чушь по нынешним временам, но почему-то именно она свалилась на голову Наташи.

Кассиры только пожимали плечами:

— У французов забастовка.

Но этот ответ не выбил Наташу из априорной уверенности в собственной везучести. (Ведь должно же ей повезти хотя бы в том, чтобы покинуть эту опасную страну.) Она вдруг увидела милицейскую машину, из которой выпрыгнули двое служивых и пошли к ней навстречу, приветственно взмахивая руками.

— Наталья Михайловна! Товарищ Клюева! А мы за вами!

— Да, ребята, что случилось?

— Клавдия Васильевна Дежкина прислала. Вас охранять. Вам куда сейчас?

— Мне — на Вернадского. Хорошо, что у вас машина.

— Ныряйте! — улыбнулся милиционер.

Наташа села на заднее сиденье.

Машина рванула с места. Помчалась по мокрым улицам.

Водитель достал из бардачка пачку сигарет, сунул одну себе в рот, протянул за спину — Наташе, но та затрясла ладонью, отказываясь. Водитель кинул пачку обратно, а сам закурил.

— А мы вас ищем-ищем, — улыбался он, поглядывая на Наташу в зеркало заднего вида. — Дежкина волнуется.

— Ну ничего, нашли же… — как-то замороженно ответила Наташа и заторопилась: — Вот здесь — налево.

Машина нырнула налево из среднего ряда, чуть не поцеловавшись с грузовиком.

— Вы пораньше говорите, — попросил водитель. — Милицию у нас еще не очень уважают. Вмажутся за милую душу.

— Ладно, — кивнула Наташа. — Здесь остановите. Кто пойдет со мной?

— Я, — отозвался другой милиционер. — Оружие брать?

— Наручники у вас есть? — спросила Наташа.

— У нас все есть! — откликнулся водитель.

Он снова склонился к соседнему сиденью и раскрыл бардачок…

— Сюда, сюда, — звала Наташа милиционера, который не поспевал за ее быстрым шагом. — Ну вот мы к пришли.

Она позвонила в дверь и тут же обернулась к сопровождающему:

— А можно и не звонить — акустика такая, что нас еще с улицы услышали.

Милиционер как-то странно улыбнулся.

Ленька открыл дверь почти мгновенно. Открыл и уставился на Наташу.

— А, что, братец, не ждал? — тут же вошла в прихожую Клюева. — Принимай гостей.

Ленька нехотя отступил в сторону.

— Знакомьтесь, это мой брат, а это… Простите, вас как?

— Сержант Буковский.

— Товарищ сержант, вы минутку подождите, я сейчас с братом переговорю. Ладно? Тет-а-тет.

И Наташа оставила сержанта в полутемной прихожей.

Он некоторое время топтался на коврике, а потом сел на стул.

Из комнаты вдруг выглянула старуха с огромным жостовским подносом в руках.

— Что, милок, скучаешь? — спросила она. Сержант пожал плечами.

— А пойдем, я тебе чайку налью.

— Некогда, бабуля. Спасибо.

— Товарищ Буковский, можно вас на минутку? — позвала из комнаты Наташа.

Сержант шагнул к двери, и в этот момент старушка грохнула его по голове подносом.

Сержант успел только удивленно оглянуться на старуху и увидел что у старухи довольно запущенная небритость. Старуха грохнула его подносом еще раз.

— У него должна быть рация — зови второго! — вылетела из комнаты Наташа, склонилась к сержанту и нашарила у него в карманах наручники. Она вовремя успела сцепить руки Буковского за спиной, потому что он к этому моменту пришел в себя.

— Нет у него рации! — развел руками Ленька, сбрасывая женский платок. — Придется ждать, когда второй сам поднимется.

— У меня нет времени! У меня нет ни секунды! — закричала Наташа.

Сержант окончательно пришел в себя, впился в Наташу злобным взглядом.

— Говорил я идиоту, выбрось картинки. Нет, на память захотел оставить, — пробормотал он.

— Тебя будут судить, — тихо и внятно сказала Наташа. — Тебя расстреляют. Уж я постараюсь. Но могут и оставить жить. Все сейчас зависит от тебя. Вон окно. Ты подойдешь и позовешь своего напарника. Понял? Но если он хоть что-то заподозрит…

Ленька поигрывал милицейским «макаровым».

— Ясно, — прохрипел милиционер.

— Ленька, звони в прокуратуру. Найди там Дежкину и передай, что виноват Порогин.

Сказав это, Наташа резко обернулась к милиционеру. Но тот на ее слова не прореагировал.

Ленька бросился к телефону, а Наташа потащила Буковского к окну. Створки распахнулись с трудом — примерзли.

Наташа осторожно выглянула.

Второй милиционер разгуливал возле машины, нервно поглядывая на подъезд.

— Зови! — приказала Наташа.

Лучше бы она доверила это Леньке. Возможно, он удержал бы Буковского. Наташа не удержала.

Чего уж хотел сержант, Наташа так и не узнала. Буковский вдруг дернулся и боком вывалился в окно.

Упал он почти под ноги второму. Из головы, ударившейся об асфальт, брызнула розовая жижа.

— Ну ты даешь… — опешил Ленька. — Ты с ума сошла… Я, конечно, сам не ангел, но чтоб человека…

— Идиот! — крикнула Наташа. — Он сам!

Второй милиционер прыгнул за руль машины и нажал на газ.

Ленька направил в окно пистолет, но Наташа с размаху ударила его по руке.

— С ума сошел! Там же люди! Милицейская машина накатилась на груду снега, ее подбросило, почти развернуло, но она выровнялась, взревела и скрылась за поворотом.

Наташа только почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она так и села прямо возле распахнутого окна. Губы задрожали. Только сейчас она в самом деле поняла, что Виктор мертв. Это пришло не как осознание, а как безысходное чувство. В бардачке милицейской машины она сразу заметила листки с портретами ублюдков. Почему Наташа догадалась, что это рисунки Виктора, она и сама не смогла бы ответить, — муж терпеть не мог реализм. Но она все-таки поняла. Ей такого труда стоило не закричать прямо там, в машине! Хотя она уже почти была готова. Конечно, Дежкина милиционеров к ней не посылала. Двое охранников, оставшихся в реанимации, — это самое большее, на что могла рассчитывать Наташа. Пока что у нас людей не охраняют, их у нас чаще убивают. Получилось, что Виктор даже после смерти помог ей.

Чернов пришел в себя днем, когда сестра стала менять капельницу. Он вдруг застонал и широко раскрыл глаза.

Это всегда неожиданно, когда больной выходит из беспамятства. Сестра непроизвольно вскрикнула.

— Катюш… — прохрипел ей Чернов.

— А? Что? — склонилась сестра.

— Это ты, — сказал Чернов. — Это ты, Катюша?

— Нет, я не Катюша, — улыбнулась сестра.

Но Чернов уже не слушал ее. Он повернул голову набок и закрыл глаза.

Сестра доделала свое дело и помчалась в ординаторскую, чтобы позвонить следователю, как и было ей приказано.

— Что там, Оль? — окликнул ее в коридоре врач.