Фрауке Шойнеманн - Уинстон, берегись!

– Кстати, раз уж вы заговорили про круглые сутки , – сказала слово Паули. – Как насчет того, чтобы мы иногда сменяли вас на дежурстве? Невозможно ведь торчать у экрана двадцать четыре часа без перерыва.

– Грацие , маленькая синьорина ! Это корошая идея! Спасибо! Тогда я приношу вам ноутбук, когда у меня кончается время для наблюдения!

Том достал из кармана штанов блокнот:

– Ну хорошо, тогда давайте запишем, когда чья очередь дежурить. Итак, Сандро, какую смену вы предпочитаете?

Клянусь своей когтеточкой, у моих друзей-агентов все под контролем!

Вернувшись домой, я первым делом побежал во внутренний дворик в надежде обнаружить там Одетту и Рози. Со всем этим видео наблюдением за продуктовым вымогателем я чуть не забыл, что самая прекрасная белая кошка и ее подруга в это время были заняты ловлей преступников.

– Эй, Спайк, – крикнул я, подбегая к теплому пятачку у прачечной, – ты, случайно, не видел Одетту? Она сейчас должна быть вместе с другой кошкой, Рози. У этой Рози довольно примечательная внешность: черная полоса на мордочке и шерстка в таких крупных пятнах – темных и светлых вперемежку.

– А, ты имеешь в виду черепаховый окрас?

– Хм, наверное.

– Да-да, – подтвердил Спайк. – Черепаховые кошки – так они называются.

– Да, ну так что?

– Что «что»?

– Видел ты их? – Божечки мои, как же медленно он сегодня соображает! По сравнению с ним улитка – скорый поезд!

Спайк покачал головой:

– Нет, к сожалению, нет. Не видел.

Черт, черт, черт! Неужели они все еще следят за домом? А вдруг с ними что-то случилось? Я стал соображать, сумею ли найти дорогу до старой виллы самостоятельно – тогда можно было бы сбегать туда и проверить, все ли в порядке.

Но прежде чем я успел принять какое-то решение насчет того, как мне поступить, в просвете ведущей во внутренний дворик арки появилась Кира.

– Уинстон, ты здесь? – позвала она меня. – Мы с Вернером и мамой идем покупать рождественскую елку. Не хочешь присоединиться? Это ведь и для тебя первый настоящий сочельник.

Конечно, пойду с удовольствием! И, может быть, сумею потом уговорить Киру дойти до виллы – она-то наверняка помнила, где стоит этот дом.

– Ну ладно, Спайк, – попрощался я, – если увидишь Одетту, скажи ей, пожалуйста, что я ее искал. А ЕЩЕ скажи, чтобы она ничего больше без меня не делала.

Спайк ухмыльнулся:

– Всю жизнь? Или только сегодня?

Ха-ха. Очень смешно. Ну ничего, пусть острит сколько хочет. Наверное, он просто завидует, что мы с Одеттой теперь столько времени проводим вместе. И я его, в общем-то, понимаю!

– Вот эта вроде бы неплохая. Или нет?

Вернер стоял посреди елового леска. Или, точнее, он стоял посреди чего-то, что выглядело как лесок. На самом деле это был обнесенный заборчиком прямоугольный пятачок тротуара, где было наставлено очень много елок, маленьких и побольше. Люди, которые пришли сюда купить такое деревце, бегали внутри загончика от елки к елке, крутили их так и сяк, обсуждали с другими людьми высоту и прочие внешние параметры, соглашались, спорили – и наконец решали, какой из елок суждено стать рождественской.

Точно так же вели себя и те, с кем я пришел. Вернер вытаскивал из общей кучи одну елку за другой и показывал их Анне и Кире. Дамы демонстрировали крайнюю взыскательность, угодить им было сложно.

– Не знаю, – сказала Анна по поводу очередной елки. – Тебе не кажется, что она кривая?

Вернер отступил на шаг назад:

– Да нет, не кажется. По-моему, она прямая. Вот основание ствола внизу, вот макушка наверху – между ними явно прямая линия.

Анна покачала головой:

– Линия, может, и прямая, но сама елка какая-то кривая. И поставить ее так, чтобы это не бросалось в глаза, не получится.

– Хорошо. – Вернер вернул забракованный экземпляр на место и вытянул из еловых зарослей другую. – А эта? Смотри, какая славная.

На этот раз запротестовала Кира:

– Ни в коем случае! У нее же вообще нет макушки – просто обрубок какой-то!

У Вернера вырвался глубокий вздох. Неудивительно. Так продолжалось уже по меньшей мере полчаса, и я понемногу начинал понимать, почему Вернер не любит всю эту рождественскую суматоху. Если даже выбор елки обернулся такой драмой, то что же нас ждет впереди?

Но Вернер, мой храбрый сосед, не сдавался:

– Вот эта?

И Кира, и Анна поморщились.

– Слишком облезлая, – заявила Анна. – В середине она какая-то лысая. Точно нет.

– Хм, – пожал плечами Вернер.

Больше он ничего не добавил, а вместо этого поглубже зарылся в самую чащу и спустя какое-то время вынырнул оттуда с елкой, которая мне сразу показалась очень симпатичной. Довольно высокая, не слишком пушистая, не слишком лысая. То есть в самый раз.

– Ну что, девочки, как вам эта? – радостно воскликнул Вернер.

– О! Эта просто замечательная! – согласилась с ним Анна, и глаза ее засияли. – Давай ее и возьмем!

– Хорошо, милая!

Вернер взял елку и подтащил ее к какому-то мужчине в шапке с помпоном. Очевидно, продавцу.

– Нам вот эту.

Шапка-с-помпоном взглянул сначала на елку, потом на Вернера – и покачал головой:

– Не, ничо не выйдет.

Вернер с удивлением уставился на него:

– Что-что? Ничего не выйдет? Но почему?

– Так эту уже продали. Вишь, красенькая ленточка тут? – Он ткнул в какой-то ярлычок на макушке елки. – Раз такая сверху нацеплена, значится, уже продали.

Вернер широко открыл рот, словно не понимал, что ему пытался объяснить этот человек. Впрочем, дело тут, конечно, могло быть в том, что речь продавца была весьма странной. Поэтому тот решил на всякий случай повторить фразу на литературном языке:

– Я че толкую… э-э… в общем, как я уже сказал, красная ленточка на верхушке дерева говорит о том, что оно уже продано.

Вернер сразу сник, словно его только что ударили.

Сзади раздался голос Анны:

– Вернер, ну так что там с елкой? Мы ее покупаем? По-моему, она просто превосходная! Вот прямо то, что нужно для нашего первого совместного Рождества!

Я опасался, что Вернер вот-вот расплачется. Я и сам готов был зарыдать. Не хотелось еще полчаса убивать на поиск дурацкого дерева. Да и к чему это вообще? Зачем люди придумали ставить елки в гостиной? Хочется посмотреть на елку – иди в лес!

Вернер попытался вернуть себе самообладание – и ему это удалось. Сделав глубокий вздох, он шагнул к продавцу: