Елена Прудникова - Стратегия Победы

Сергеев (входя). Как дела?

Талькин (отходя от схемы). Все в порядке, Николай Емельянович! Станция работает с половинной нагрузкой. В пятнадцать десять отключился третий фидер, питающий завод номер двенадцать. Через сорок секунд положение на линии было восстановлено. Других происшествий не было.

Сергеев. Ладно! Меня никто не спрашивал?

Талькин. Суровцев звонил.

Сергеев. Нажимает, значит! Он все справляется, готовы ли мы к взрыву. Боится, что мы не успеем.

Пауза, звонит телефон.

Талькин. Алло! Дежурный инженер Талькин слушает! Вас, Николай Емельянович!.. Передаю трубку.

Сергеев. Слушаю! Здравствуй, товарищ Суровцев. Да! Осталось только подвести кабель на пульт управления и поставить общий рубильник. Да... Рассчитано точно... Сердце кровью обливается при этой мысли... Понимаю, а все же тяжело... Да! Буду держаться до последней минуты. Ты мне позвонишь? Ладно... Не беспокойся. (Кладет трубку.) Нажимает!

Талькин. А как дела на фронте?

Сергеев. Точно не знаю, но немцы крепко напирают на нашем участке. Лезут, не считаясь с потерями. Видимо, наша станция не дает им покоя.

Талькин. А далеко они?

Сергеев. Вчера до них было десять километров. Где они сегодня, не знаю. Толком никто ничего не говорит.

Талькин (в раздумье). Так! (Подходит к доске с приборами, проверяет показания, что-то подкручивает, записывает в книгу.)

Сергеев. Да! Дела!

Талькин. Да, уж хвалиться нечем! «Пришла беда, отворяй ворота!»

Входит Пыжик с ящиком.

Пыжик. Вот и я! Здравствуйте! (Ставит ящик на стол.) Не помешаю, Павел Петрович?

Талькин (отодвигая на столе свои книги). Вы бы сперва спросили, а потом ящик ставили. А то поставил, а потом спрашивает.

Пыжик. Вечно-то вы злитесь, Павел Петрович. И откуда в человеке злость такая заводится, не пойму я.

Сергеев. Тарас! Не философствуй! Принимайся лучше за работу. Куда концы подвел?

Пыжик. А я концов не вел, Николай Емельянович. Я решил использовать свободную пару проводов, которые проходят по тоннелю. Это более надежно, и к тому же прямо на щит идет.

Сергеев. Правильно! Я совсем упустил эту возможность!

Пыжик. Здесь, на щите, мы и рубильник поставим.

Сергеев. Тогда ставь рубильник вот здесь. (Показывает место на распределительной доске. Пыжик начинает ставить рубильник, взяв его из принесенного с собой ящика.) Линию проверил?

Пыжик. Два раза, Николай Емельянович, всю, сантиметр за сантиметром, прощупал по всей дистанции и, кроме того, на телефон проверил. Все в порядке!

Артиллерийская стрельба становится все чаще и громче.

Талькин (подходит к окну, всматривается в даль). Кажется, немцы ближе подходят.

Сергеев (подходит к окну). Да. Похоже, что линия фронта передвигается к нам.

Пыжик. Сволочи! Душа из них вон!

Сергеев. Тарас, надо скорее заканчивать установку! (Берет трубку телефона.) Дайте мою квартиру... Мать?.. Вы собрались уже?.. Я не смогу к вам зайти попрощаться. Вы подъезжайте на машине сюда. Только сейчас же...

Пыжик. У меня все готово. Рубильник включен!

Сергеев (в телефон). Некогда, мать! Нельзя занимать телефон. (Кладет трубку.)

Пыжик. Сейчас сбегаю в подвал, подключу аккумуляторы, и... можно действовать, душа из них вон! (Хочет уходить.)

Сергеев. Тарас! (Отводит его в сторону. Шепотом.) А в шинной галерее ты что сделал?

Пыжик (шепотом). Ничего не трогал, Николай Емельянович. Как было, так и осталось. Я туда и не заходил.

Сергеев. Ну и ладно! (Громко.) Значит, как только подключишь, позвони мне по телефону.

Пыжик. В два счета! Кувалду оставляю: пульт ломать.

Сергеев. Хорошо!

Пыжик уходит.

Талькин. (с неудовольствием). Секретничаете?

Сергеев. Какие тут секреты! Поручение семейного порядка. Нина замуж выходит за моего Бориса, так вот поручил Пыжику присмотреть за ними.

Талькин. Когда же это они успели?

Сергеев. Всего пять дней назад. Молодость! Ничего не поделаешь! Вы женаты, Павел Петрович?

Талькин (нехотя). Был когда-то! Ушла с другим! Теперь вот (неприятно хихикает) по чужим семьям больше стукаю. Оно и приятнее и беспокойства меньше!

Сергеев. Странный вы человек, Павел Петрович!

Талькин. Что же во мне странного? Обыкновенный советский инженер с дореволюционным инженерским стажем. Чуточку неудачник в жизни, однако надеюсь на лучшие времена. Как говорится: «Надежда юношей питает, отраду старцам подает!» (Отходит, видимо, не желая продолжать разговор на эту тему.)

Сергеев (подходит к установленному на щите Пыжиком рубильнику). Как-то не верится: включу я этот рубильник, и станции не станет! Сколько человеческого труда и мысли в нее вложено!

Талькин. Тяжело! Все думаю: надо ли взрывать? Ведь мы же вернемся когда-нибудь обратно сюда.

Сергеев. Это верно, конечно...

Талькин. Ну?

Входит Павел. Талькин недовольно машет рукой.

Сергеев. Но вы забываете одно: мы, конечно, вернемся сюда, но пока немцы будут хозяйничать здесь, они используют станцию против нас. А потом, и это самое главное, когда они начнут отступать, они сами взорвут ее. Им-то ведь ее жалеть нечего! И получится в итоге: немцы станцию используют, а мы ее все равно потеряем. Нет! Взрывать надо. А мы построим другую, может быть, еще более замечательную!

Талькин. В таком случае взрывать надо в последнюю минуту, когда немцы будут, как говорится, у ворот.

Сергеев. В этом вы правы! Я буду ждать последнего момента.

Слышен отдаленный взрыв. На щите замигали цветные лампочки, на приборах заколебались стрелки. Сергеев, Талькин и Павел прислушиваются. Новый взрыв.

Талькин (смотрит на приборы). Нагрузка упала на три тысячи киловатт. Надо остановить еще один генератор.

Сергеев. Это на двенадцатом заводе. Выключайте пятый номер. (Талькин манипулирует у щита.) Ты зачем, Павлуша?

Павел. Хотел доложить вам, Николай Емельянович. Мы с Ниной Пыжик всю работу по радиотрансляции закончили.

Сергеев. Хорошо! Можешь идти, готовься к эвакуации. (Павел мнется.) Ты что?

Павел (застенчиво). А можно мне с вашей семьей, Николай Емельянович? Помочь могу, ежели, например, Борису или Александре Николаевне...

Сергеев. Хорошо. Спасибо. (Жмет руку Павлу.)

Павел уходит. Звонит телефон.

Сергеев (берет трубку). Слушаю! (Долго молча слушает, затем кладет трубку.) Суровцев звонил, двенадцатый завод взорван нами. Предложил быть готовыми в любую минуту...

Талькин (с плохо скрываемым оживлением). Немцы близко?

Сергеев (нехотя). Танки! (Берет трубку телефона.) Дайте фидерную! Быстро Пыжика к телефону! Тарас, проверил?.. Значит, все в абсолютном порядке? Ладно! (Кладет трубку.) Удивительное дело — годы! Вот сейчас я нервничаю и не могу взять себя в руки. Не боюсь, понимаете, страха нет, а руки дрожат. Смотрите!