Александра Стрельникова - Ягодка опять

Вылезает. Морда злобная до крайности. Как будто не он меня в снег чуть не по пояс загнал, а я его.

— Что вы все время под колеса лезете?

— Это вы ездите как ненормальный.

— Нормально я езжу.

— Ага! Только все время на людей наехать норовите.

Молчит. Сопит, как разгневанный бык. Подбегает Бобик. Ему в отличие от меня, мужик этот нравится. Хвостом крутит во всю. Мужик небрежно треплет его по кудлатой башке.

— Здорово, Шарик.

Во мне вспыхивает неожиданная ревность.

— Бобик, ко мне.

— Он не Бобик, он Шарик.

— У вас, может, и Шарик, а у меня Бобик. Ко мне!

Шарик-Бобик (не иначе француз, Жан-Поль какой-то!) виновато смотрит то на мужика, то на меня. Определиться явно не может.

— Вот приди еще ко мне жратву клянчить и у печки греться!

— Так вот значит, где ты, предатель, в последнее время обретаешься! А я-то уж думал…

Что он там думал, узнать не успеваю. У мужика начинает звонить телефон. Лезет во внутренний карман своей бомжацкой куртки, прямо там — под полой, смотрит на номер, морщится и отбивает звонок.

— Давайте ключи от этой вашей с позволения сказать машины.

— Зачем это?

— Чтобы крюк достать и ввинтить, естественно.

— Какой еще крюк?

Возводит глаза к небу.

— А за что я, по-вашему мнению, ее цеплять должен, чтобы вытащить?

Честно? Не знаю. До этого момента меня ни за что цеплять никому не приходилось ни разу. От собственной беспомощной глупости злюсь еще больше.

— Что, совесть проснулась? Решили вернуться и вытащить?

— Совесть тут не причем. Троса у меня не было. Вот, купил…

Вытаскивает моток пестрой веревки такой толщины, что впору бегемота тащить из болота, не то что мой седанчик из кювета. Идем к застрявшей машине. Забирает у меня ключи и по-хозяйски лезет в багажник. Роется, находит на задах аккуратненький пижонский чехольчик на молнии (к стыду своему должна признать, что даже не заглядывала в него никогда). В нем обнаруживается какой-то новенький ключ и здоровенная блестящая фиговина с резьбой на одном конце и загнутая петлей с другой. Тот самый крюк? И куда его теперь?..

Мужик лезет в снег, где зарылась морда моей машины. Как собака Шарик-Бобик прямо руками раскапывает сугроб, что-то там делает, а потом принимается энергично ввинчивать в мой передний бампер добытый в багажнике крюк… Никогда бы не подумала… Хотя… Там я действительно видела какое-то технологические отверстие, прикрытое лючком из пластика того же цвета, что и сама машина.

Дальше все несложно. Он связывает свою и мою машины купленной им веревкой, усаживает меня за руль моей, сам залезает в свою и… все. Моя бедная девочка боком, как краб, но уверенно выдергивается им из снежного плена и под задорный лай Шарика-Бобика благополучно доставляется до прочищенного у сторожки пятачка.

— Спасибо вам огромное. Мне сегодня никак нельзя было не ехать…

— Наняли бы трактор и почистили бы.

Чувствую, что краснею и отворачиваюсь.

— Я не знаю где… И… — Ну и черт с тобой! — И, если честно, у меня на это нет денег.

Оглядывает меня с ног до головы, потом осматривает машину, из которой только-только закончил вывинчивать крюк.

— У вас?

Вкладывает он в этот короткий вопрос столько издевки, что мне становится еще более стыдно.

— У меня. Это все… не настоящее. Так, воспоминания о прошлой жизни.

На работу меня, естественно, не берут. Кому нужна нянька, которая имеет обыкновение опаздывать?.. А степень «уважительности» причины опоздания никого, понятно, не волнует. Зато, когда возвращаюсь на дачу, обнаруживаю, что тот мужик нашел трактор и прочистил дорогу не только к себе, но и до моих ворот тоже…

Хам, но не жлоб.

В таких ситуациях каждый раз вспоминаю фильм, который совершенно случайно посмотрела по телевизору. Я вообще-то телевизор не смотрю совсем. Новости в интернете читаю, а то, что, как правило, по этому зомби-ящику показывают, меня не интересует вовсе. А тут что-то меня зацепило. Сначала стоя смотрела, потом присела…

Обычное документальное кино без затей. А вот человеческая судьба, которая легла в его основу… Эта пожилая женщина была дочерью очень большого человека. Одного из тех, кто во времена Сталина правил нашим государством. Звали его Алексей Рыков, и был он ни много не мало Председателем Советского правительства. Потом Рыкова расстреляли, как и многих других в ту страшную пору. А его дочь Наталья, как дочь врага народа, отправилась в лагеря… Пробыла она там двадцать лет. Села, когда ей самой было двадцать и вышла в сорок… Лучшие годы жизни. Освободилась — ни семьи, ни детей, ни работы, ни жилья. И перспективы никакой… Но как-то выжила и «на воле», приспособилась… Люди помогли. Сначала в лагере не дали пропасть, потом на свободе поддержали…

И знаете, что эта уже очень старая, но по-прежнему энергичная и жизнерадостная женщина, чья судьба такой как я — благополучной и сытой, и в страшном сне не приснится, сказала корреспонденту с самом конце фильма? «Запомните, хороших людей больше!»

Хороших людей больше…

Я действительно запомнила это на всю жизнь. И с тех пор всегда стараюсь в каждом человеке, в каждом поступке усмотреть что-то светлое. Или по крайней мере найти произошедшему оправдательную причину. Муж мой всегда смеялся надо мной из-за этого. Тип, который сначала нахамил мне, а потом все-таки выдернул мою машину из снежного плена и даже после почистил дорогу, не взяв при этом с меня ни копейки, наверно посмеялся бы тоже… Чем-то он на Игоря неуловимо похож. Даже не знаю чем. Что-то общее в поведении, в манере держать себя… Какой-то налет властности и уверенности в себе что ли?.. Только откуда он у бомжа? Ладно. Бог с ним. Вообще непонятно, с чего это я столько времени посвящаю размышлениям о нем.

Переодеваюсь. Надо почистить дорожки и место для машины. Утром-то было и некогда, и вообще я как-то совершенно не подумала о том, что раз живешь в деревне вставать-то надо пора-а-аньше. Печь протопить, воду наносить… Ну, это я конечно загнула, воду, слава богу, насос гонит и пока в розетке есть электричество врукопашную ее таскать не придется, но вот дорожки чистить регулярно — это действительно никто кроме меня не сделает. К тому моменту, когда заканчиваю расчистку и загоняю машину на ее обычное место, чувствую себя чем-то вроде половой тряпки. По крайней мере, выжимать меня точно можно.

Иду в душ. А потом внезапно решаю натопить баню. Бабушкин домик еще при ее жизни я отремонтировала. А кроме того нанятые спецы споро выкопали на участке колодец, а ближе к забору септик. В маленькой пристройке расположился унитаз и душевая кабина, а напротив, через коридорчик небольшая парилка с настоящей дровяной печью. Бабушка все охала и ахала и благодарила меня так, что мне делалось до чертиков неудобно. А теперь вот, неожиданно, пользуюсь плодами моих тогдашних усилий сама…