Екатерина Островская - Двери в темное прошлое

Подъехал черный микроавтобус.

Валентин вернулся в «Блейзер», чтобы загнать его на свой двор. Максим подошел и протянул Лужиной здоровую руку.

— Привет! — продолжал радоваться он.

— Быстро ты пришел в себя, — удивленно сказала Марина, — мы тут так волновались. Твоя Наташа просто места себе не находила.

— Это хитрый следователь так придумал, — начал объяснять сосед, — на самом деле у меня сломана ключица, что само по себе плохо при моей-то работе. Еще синяки по телу, было подозрение на сотрясение мозга, но потом голова перестала болеть, голову мне сканировали…

Он вошел на участок Карсавина, продолжая рассказывать:

— Но ничего страшного не нашли, потом примчался московский следователь, который убедил меня притвориться умирающим, чтобы тот, кто покушался, думал, что достиг своей цели.

— Да? Ты веришь ему? — перебила Наташа. — Это обычное ДТП. Какой-то пьяный шоферюга вылетел с прилегающей дороги на трассу, и ты в него врезался. Хорошо, что еще так все закончилось, а то я на тебя позавчера смотрела, на всего перевязанного, загипсованного, и ревела.

— Так я же тебе объяснил, что меня не перевязывали и не загипсовывали. То есть и перевязали, и гипс на плечо установили. Но это было вообще на другом этаже. А тебе представили совершенно постороннего человека, который из окна выпал. Я говорил следователю, что это негуманно по отношению к тебе. А он ответил, что денек ты потерпишь.

— Гад какой! — не могла успокоиться Наташа. — А я чуть с ума не сошла.

Из микроавтобуса начали выходить соседи: Карсавин, Вадик Катков, Люба и Виолетта почти в одинаковых черных платьях и с черными платками на головах; обе были с мужьями.

К Марине подошел грузный человек с залысинами и протянул руку, представляясь:

— Борис Гуревич.

А муж Виолетты назвал себя просто:

— Сергей!

Все стали рассаживаться за столом, вспоминая похороны. Вернее, говорил Карсавин, описывая все произошедшее на кладбище.

— Все было по высшему разряду. Музыка, но от музыки одна тоска. Но люди говорили правильные вещи про нашего Ленечку. Глава Ветрогорска вообще сказал, что такого банкира он не встречал прежде — порядочного и по-человечески открытого. Точные слова. Потом от фонда «Ингрия» кто-то выступил… Для сотрудников банка прямо на кладбищенской дорожке фуршет организовали. Но мы там почти не пили и не ели совсем. Так что давайте приступим.

Марина оказалась между мужем и компьютерным гением. Напротив нее с грустным выражением лица сидел Вадим Катков. Он посмотрел на Лужину.

— Давно не виделись, — сказал он ей, — но я вынужден был уехать…

— Но вас видели в лесу два дня назад вечером, — вспомнила Марина.

Вадим напрягся, а потом признался:

— Мне надо было в город. Выступление в клубе, а машина не хотела заводиться, и я побежал через лес к станции.

— Можно было такси вызвать.

— Я вызвал в последний момент, но машину пообещали подать только через полчаса. А я за это время уже до станции добежал и в электричку успел запрыгнуть. А клуб, в котором мне предстояло выступить, как раз рядом с вокзалом. В любом случае на такси я бы опоздал к началу. Я, впрочем, и так опоздал на пару минут всего. А вообще, это выступление я собирался отменить, но потом подумал, что зрители и поклонники не должны страдать: им-то нет никакого дела, что происходит в моей частной жизни.

Открылась калитка, и на территорию вошел следователь Кудеяров, поздоровался со всеми, а потом посмотрел на Лужину.

— Марина Владимировна, я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз.

— А ничего, что здесь ее муж присутствует? — возмутился Валентин. — У нее нет тайн от меня, да и что вы такого хотите ей сказать?

— Я ненадолго, — пообещала Марина, которая не собиралась никуда выходить, но остановить неизбежную ссору было необходимо.

Она вышла на дорогу, где стояла «Нива».

Из-за руля при их появлении вышел участковый Францев и отошел в сторону. Следователь открыл перед Мариной пассажирскую дверь, а потом обошел автомобиль и сел за руль. Участковый все это время отходил подальше, но потом он остановился и закурил.

— Я уезжаю сегодня, — доложил Кудеяров.

— Счастливого пути! — пожелала Лужина и решила съязвить: — Хотите предложить мне поехать с вами?

Следователь не обиделся, он даже улыбнулся приветливо.

— Все равно ведь не поедете. Но я по-другому поводу здесь. Не забыли, надеюсь, что я брал у вас бутылку виски?

— Хотите вернуть? Оставьте себе.

Похоже было, что на этот раз Кудеяров обиделся и не спешил продолжить. Ей даже показалось, что он и вовсе не захочет с ней говорить. И она сама продолжила разговор:

— Я подумала, что вы хотите проверить, не пытается ли кто-то отравить нас с мужем.

Следователь кивнул и объяснил:

— Если вы и ваш муж не выпиваете постоянно и не можете вспомнить, откуда в вашем холодильнике спиртное, то я сделал то, что должен был сделать: отправил бутылку вместе с содержимым в лабораторию.

— И что?

— Сегодня получил результаты экспертизы: на бутылке, кроме ваших, нет никаких других отпечатков.

— А у вас были образцы отпечатков моих пальцев?

— Нет. Но были отпечатки лишь одного человека, а бутылку отдавали мне вы. Вернее, вы сами опустили ее в пакет, который я у вас попросил. То есть можно предположить, что бутылку приобрели вы, вы же и поставили ее на полку холодильника, а потом выставили на стол, чтобы с утра пораньше угостить подруг.

— И в чем состав преступления? В том, что с утра пораньше, или то, что купила виски сама и забыла об этом?

— Нет, конечно. Просто в результате экспертизы установлено, что в дорогом ирландском виски присутствует яд из группы цианидов. И концентрация его такова, что смерть наступила бы в течение нескольких секунд после принятия даже небольшой дозы.

Лужина растерялась.

— То есть вы хотите сказать, что на меня и на моих гостей кто-то покушался?

Кудеяров пожал плечами, а потом спросил:

— Кто выступил инициатором распития виски?

— Мы и не собирались выпивать всю бутылку, — ответила Марина. — По рюмочке разве что. Кажется, Люба предложила, — Лужина тут же усомнилась в этом и пожала плечами, — если честно, то я не помню точно. Может быть, даже я сама. Просто Валентин посоветовал дать Наташе успокоительного. А в доме ничего подобного у нас нет.

— То есть яд мог предназначаться для вашей соседки?

— Выходит, что так… То есть нет, конечно. Я бы никогда не налила кому-то виски даже из благих намерений. Скорее бы врача вызвала. Просто, когда неожиданно пришли Люба с Виолеттой…

— Вы договаривались с ними о встрече?

— Нет.

Из калитки появилась Люба и подошла к автомобилю. Подошла к двери, возле которой сидела Лужина, но обратилась к Кудеярову: