Екатерина Островская - Двери в темное прошлое

Она вернулась к беседке во дворе дома Карсавина.

Поминки продолжались, и даже компьютерный гений в этом принимал участие. Он сидел теперь уже без пиджака, с раскрасневшимся лицом, пытался внимательно слушать каждого и все время кивал, словно соглашаясь с каждым словом. Увидев соседку, он поинтересовался, как у нее дела и как дела вообще.

— В настоящий момент из вашего дома выносят все.

— Да? — удивился Максим, задумался, вспоминая, очевидно, что можно вынести, а потом рассмеялся и сообщил, что все в маленькую машинку не поместится, а его «Мерседес», к счастью, уже на свалке.

— Надо Вадика позвать, — вспомнил Карсавин, — для него Ленечка был особым человеком.

И тогда Марина сообщила, что видела через окно своего дома Каткова, который опять шел через лес, направляясь, судя по всему, к станции.

— Странно, что не предупредил, — удивился Карсавин, — а теперь давайте все-таки вспоминать Леню Панютина хорошими словами. Поскольку зашла речь о Вадике, то скажу еще раз, что он не чужой для покойного Ленечки человек. То есть он не родственник, конечно, но очень близкий друг. Когда-то очень давно Леня Панютин любил одну девушку, но та выбрала другого счастливца. И по прошествии многих лет Леня узнает, что его бывшая возлюбленная серьезно больна, необходимо дорогостоящее лечение. У нее никого, кроме сына, который, чтобы заработать какие-то деньги, исполняет свои песни в подземных переходах. Леня отыскал и ту женщину, и ее сына, дал деньги на операцию, потом еще на одну, и на реабилитацию в Германии дал. Та женщина прожила еще почти десять дет. А сыну ее он оплатил учебу и потом помогал, когда Вадик решил начать певческую карьеру. Вы знаете, что с Вадимом я дружен, и знаю от него, как он любил Леонида Ивановича, считал его самым близким своим родственником… Убийство Панютина было для него страшным ударом — таким злом, которое прощать нельзя.

За забором раздался звук проезжающего автомобиля.

— Это уезжает часть моей жизни, — вздохнул Максим.

— Да и плевать не нее! — отозвался Карсавин, — впереди у тебя еще более светлая и радостная, без предательства и обманов. Вон у тебя теперь сколько друзей. Давайте все-таки за Ленечку нашего дорогого…

Все выпили.

— Я историю про ту женщину знаю, — вернулась к рассказу Карсавина Люба. — Только не думала, что это про Каткова и его маму. У меня тогда с Леней роман был. Я любила его тогда очень сильно, а он, судя по всему, любил всю жизнь только ее. И когда я поняла, что мне ничего не светит, ушла к Борису, о чем не жалею, потому что он — моя самая большая любовь.

Она обняла мужа и поцеловала.

Потом все стали рассказывать о покойном разные истории.

Марина слушала и удивлялась тому, что не представляла себе, как могут дружить эти люди, которых она подозревала. Рядом с ней сидел Максим, который тоже слушал и плакал.

Вскоре о себе напомнил мобильник, лежавший в сумочке Марины. Она достала его и посмотрела на экранчик: ее вызывал Кудеяров.

— Слушаю, — ответила Лужина и вышла из-за стола, чтобы не мешать всем остальным.

— Я на вокзале, — сказал подполковник, — перед тем как попрощаться, еще раз хочу сообщить, что мне только что позвонил участковый Францев, если помните такого моего приятеля.

— Помню, конечно, — ответила Марина, — он что-то сообщил вам?

— Они все-таки проморгали «Мини Купер». Потом пустились в погоню. «УАЗ» с операми отстал сразу. Только Францев шел на своей «Ниве» за автомобильчиком, который уходил на хорошей скорости… И возле съезда на дорогу, ведущую к карьеру… как раз там, где…

— Я поняла, — Марина не дала договорить Кудеярову, — что-то случилось?

— Скорость была не меньше ста пятидесяти, несмотря на перегруженность «Купера». Коля Францев выжимал из своей «Нивы» больше, чем она могла дать. Почти догнал. Сидящий за рулем мужчина оглянулся назад, что на такой скорости, сами понимаете, делать нельзя. «Купер» вылетел с трассы и пошел на переворот… Как бы вам сказать…

— Кто-то выжил?

— Увы, нет.

Марина молчала.

— Простите, если я вас так расстроил, — осторожно произнес в трубке голос Павла.

Лужина вздохнула, но тут же справилась со своими эмоциями.

— После того, что я узнала сегодня… — ответила она. — Печально, разумеется, но бог правду видит, как говорила моя бабушка.

— Бог тут ни при чем: Францев сказал, что видел пулевое отверстие в шине переднего колеса. Кто-то, по его утверждению, выстрелил по машине. Если это так, то пулю в любом случае не найдут, если, конечно, вообще будут искать. Так что принадлежность оружия установить не представляется возможным. Простите еще раз и прощайте.

— Погодите, — остановила его Марина, — когда это произошло?

— Точного времени не знаю, но думаю, что минут двадцать назад или чуть больше.

Лужина вернулась к столу. Посмотрела на Карсавина и попросила налить и ей.

— Звонил следователь, сказал, что мой муж и Наташа только что погибли в ДТП: перевернулись, когда хотели скрыться от оперативной машины.

Максим не шелохнулся, услышав это известие. Потом он поднялся и направился к калитке. Открыл ее и выбежал на дорогу.

— В один день на него столько свалилось, — вздохнула Люба.

Но калитка отворилась снова, и вошел на этот раз не компьютерный гений, а Вадим Катков.

— Где ты был? — спросил Карсавин, — бросил нас…

— Дома сидел, — ответил молодой человек, — налейте и мне.

Анатолий Иванен.

Анатолий Иванен.

Стихи автора.

Владимир Добряков.

Стихи автора.

Стихи автора.

Роман «Демоны прошлой жизни».

Анатолий Иванен.

Роман «Демоны прошлой жизни».