Мишель Макнамара - Я исчезну во тьме [Дело об «Убийце из Золотого штата»] [litres]

Мы не остановимся, пока не узнаем его имя. Мы тоже будем детективами.

Пол Хейнс и Билли Дженсен, май 2017 года

У Мишель вызывало скуку все связанное с магией или космическими кораблями. «Я в это не играю», – смеясь, говорила она. Бластеры, волшебные палочки, светящиеся мечи, сверхчеловеческие способности, призраки, путешествия во времени, говорящие животные, супернаука, заколдованные артефакты или древние проклятия – «все это какой-то обман».

«Он что, создает еще одну броню?» – спрашивала она во время просмотра первой части «Железного человека». Прошло двадцать минут фильма, Тони Старк настраивал и совершенствовал свою громоздкую серую броню «Марк I», превращая ее в суперброню – красную, оттенка яблок в карамели, с благородным золотом. Мишель хмыкнула, встала и отправилась в магазин.

Спагетти-вестерны были слишком затянутыми и жестокими. Зомби – неправдоподобными с научной точки зрения. А демонических серийных убийц с их сложными замыслами она воспринимала как единорогов.

Мы с Мишель были вместе тринадцать лет и прожили в браке десять. У нас не нашлось ни единой точки соприкосновения в области поп-культуры. Нет, постойте: «Прослушка» [67] «Прослушка» ( англ . The Wire) – американская телевизионная полицейская драма, действие которой происходит в Балтиморе и его окрестностях. – Примеч. пер. . Нам обоим нравилась «Прослушка». Вот, пожалуйста.

Когда мы познакомились, я походил на бурлящий и шипящий котел, полный давно забытых эфемерных образов и разрозненных фактов, связанных с кино, книгами, комиксами, музыкой. И серийными убийцами.

Я знал и число жертв, и modus operandi, мог привести цитаты из интервью. Собирательство информации о серийных убийствах – своего рода обряд инициации для парней чуть за двадцать, желающих казаться мрачными и дерзкими. Я был именно таким задротом, и в свои двадцать, чтобы сойти за мрачного и дерзкого типа, сделал бы что угодно . И потому на протяжении всех пушистых и уютных 90-х сыпал никчемными сведениями о Генри Ли Лукасе, Карле Панцраме и Эдмунде Кемпере.

Мишель тоже знала все эти значительные и мелкие факты. Но для нее они были фоновым шумом, таким же несущественным и совершенно неинтересным, как укладка бетона.

Что интересовало Мишель, стимулировало ее мышление и приводило в действие каждый нейрон и рецептор, так это люди . А именно детективы и следователи. Мужчины и женщины, которые, вооружившись уликами разного рода (чаще этих улик было слишком много , и им приходилось их просеивать, отметая отвлекающие и ложные), были способны строить ловушки для поимки монстров.

(Уф, это было описание того, чем занималась Мишель, предназначенное для фильма. Прошу прощения. Мне трудно избежать преувеличения, когда речь заходит о ней.)

Десять лет я был женат на борце с преступностью – абсолютно серьезном, методичном, с «серыми клеточками», британского типа борце. Я видел ее праведную ярость, когда она читала свидетельства выживших или интервью с членами семьи, все еще убитыми горем после потери родных. Случалось, что утром я приносил ей кофе и заставал ее за ноутбуком плачущей, подавленной и раздосадованной тем, что очередная ниточка, за которой она следовала, привела ее к кирпичной стене, в которую она с размаху уткнулась носом. Но потом она принимала дозу кофеина, вытирала глаза и снова колотила по клавишам. Открывалось новое окно, открывалась новая ссылка, начинался новый поход против подлого, жестокого мерзавца.

Книга, которую вы сейчас читаете, стала для нее способом подойти к своей цели так близко, как только возможно. Мишель всегда говорила: «Мне не важно, поймаю ли я его сама . Я просто хочу, чтобы на него надели наручники и захлопнули за ним дверь камеры». Она не кривила душой. Она родилась с сердцем и умом настоящего копа – жаждала справедливости, а не славы.

Мишель была потрясающим писателем, честным – порой чересчур – со своими читателями, с собой, и в словах о себе. Это видно по воспоминаниям, включенным в текст книги «Я исчезну во тьме». Вы сами можете судить, насколько откровенно она рассказывала о своей одержимости, своей мании, своей порой опасной преданности поискам, ради которых зачастую жертвовала сном и здоровьем.

Разум для изысканий и логики. Сердце для сопереживания и интуиции. Она сочетала в себе и то, и другое таким образом, какого прежде мне никогда не приходилось встречать. Не прилагая никаких усилий, она заставила меня переосмыслить мой жизненный путь, мое отношение к людям и мои ценности. Благодаря ей все во мне и все вокруг нее изменились к лучшему. И она добилась этого с легкостью, просто оставаясь самой собой.

Позвольте привести сначала специфический, анекдотичный пример, а затем – более широкий и универсальный.

Анекдотичный: в 2011 году мы с Филом Розенталем разрабатывали сценарий сериала, основанного на моей жизни. К тому времени «Луи» выходил в эфир в течение года, мне безумно нравилось, как он развивал новое направление в структуре ситкомов и представлял личность в комическом свете. По сути дела, мне хотелось сделать свой собственный «Луи». И мы с Филом сидели и перебирали подробности моей повседневной жизни.

– А чем занимается твоя жена? – спросил Фил во время одного из наших сеансов писанины.

Я объяснил. Рассказал ему, что она начала вести блог «Дневник реальных преступлений». Что он стал для нее возможностью писать о многочисленных «висяках» и ныне расследуемых делах, за которыми она следит в Интернете. Что она пользуется данными подозреваемых с «Майспейс». Она поняла, что социальные сети – настоящая золотая жила для следователей. Старые методы запугивания, которые применялись, чтобы заставить подозреваемых разговориться, не идут ни в какое сравнение со словесным поносом, который ежедневно изливается из этих нарциссистов-социопатов на их собственных аккаунтах в «Тамблере», «Фейсбуке» и «Твиттере». Моя жена пользовалась гугл-картами и десятком других новых платформ, предлагая решения для дел, которые казались тупиковыми. Ей особенно хорошо удавалось связывать данные какого-нибудь забытого дела десятилетней давности с вроде бы не имеющим к нему отношения «свежим» преступлением: «Видишь, как меняется его modus operandi? Неудачная попытка похищения на улице без выезда на шоссе привела к тому, что в следующий раз он сработал чисто возле самой клеверной развязки, где мог смешаться с потоком транспорта и развернуться. Он становится смелее и совершенствует навыки. Машина во всех случаях одна и та же, но он остается незамеченным потому, что штат другой, а полицейские подразделения во многих случаях не делятся между собой информацией». (Этот конкретный монолог, запомнившийся мне, был выдан однажды ночью в постели, перед ноутбуком, стоящим на наших коленях: таковы были представления Мишель о беседах на сон грядущий.)