Майкл Гилберт - Занятие не для дилетантов

Джон Кэррол совсем пал духом. Уэсту и Эллери Куину пришлось сказать ему немало резких слов, чтоб вернуть его к жизни. Они говорили и говорили, а тем временем совсем рассвело, и послышались лязгающие звуки пробуждающейся тюрьмы.

— Безнадежное дело, безнадежное дело, — бормотал Кэррол.

— Отнюдь нет, — возразил Эллери. — Оно только кажется безнадежным. Тот, кто роет другому яму, чаще всего сам же в нее и попадает. А на всякого мудреца, как говорится, довольно простоты. Дело запутанное, и путаница все увеличивается. Это хорошо, Кэррол. Дело вовсе не безнадежное.

Кэррол лишь покачал головой.

Уэст ходил по камере кругами, как ястреб на неудачной охоте.

— С другой стороны, Куин, давайте смотреть правде в глаза. Джон лишился алиби — своей единственной надежды на спасение.

— Временно лишился.

— Мы должны сделать все, чтоб Джон получил его снова.

— Мы своего добьемся. И перестаньте кружить, Уэст, вы действуете мне на нервы. Ясно одно: надо разыскать эту женщину.

Уэст был явно растерян.

— Но с чего начать? Вы мне поможете, Куин?

— Я ждал этого предложения… — Эллери ухмыльнулся. — Если Кэррол согласен, я с удовольствием возьмусь за дело. Вам нужна моя помощь, Кэррол?

Человек, безучастно сидевший на койке, встрепенулся:

— Ваша? Да я б ее принял от самого дьявола! Спрашивается, что вы можете сделать?

— Кое-что могу. Вот, закурите-ка лучше. — Эллери всунул сигарету в распухшие губы Кэррола. — Уэст, у вас усталый вид. Может, съездите домой и отоспитесь? Да, и позвоните, пожалуйста, моему отцу. Расскажите ему про обстоятельства, связанные с Фелицией Хант. Попросите его разобраться в них без промедления.

Когда Уэст ушел, Эллери сел на койку. Он посмотрел на курящего Кэррола.

— Кэррол…

— Да?

— Кончайте себя жалеть и послушайте, что я вам скажу. Во-первых, давайте разберемся с пропажей заявления-алиби. Вернитесь к тому времени, когда вы попросили Фелицию подписать заявление. Где вы с ней встретились? Когда? Выкладывайте все, что у вас на памяти, а потом постарайтесь вспомнить, не упустили ли вы какой-нибудь факт.

Эллери внимательно выслушал Кэррола, а когда тот закончил свой рассказ, кивнул:

— Примерно так я все себе и представлял. После того, как миссис Хант подписала заявление, а Гандер, заверив ее подпись, ушел, вы спустились в прихожую с конвертом в папке, но поехали не домой, а в контору. Папки, по вашим словам, вы из рук не выпускали. В конторе, не проверив содержимого конверта, спрятали его в сейф, сейф заперли и поменяли шифр. И в последующие три-четыре раза, когда проверяли, на месте ли конверт, никто, по вашему утверждению, не мог вытащить заявления из конверта, пока сейф был открыт, или разгадать новый шифр. Когда наконец конверт извлекли из сейфа вчера вечером, единственный, кто к нему прикасался, был я. И я ручаюсь: никто не похитил заявления, и я не выронил его из конверта по пути сюда. — Эллери легонько постучал по конверту, который Кэррол все еще держал в руке. — Так вот, конверт был пуст, когда я вынул его из сейфа. Он был пуст все эти месяцы, Кэррол. Он был пуст еще до того, как вы положили его в сейф.

Кэррол глядел на конверт, как зачарованный.

— Напрашивается один-единственный вывод. — Эллери закурил и дал прикурить Кэрролу. — Всего лишь раз конверт находился не у вас в руках, не в сейфе и не у меня — всего лишь пару минут в доме Ханта, в тот вечер, когда Фелиция подписала заявление. Вы рассказывали, что после того, как она подписала заявление, а Гандер заверил ее подпись, вы вложили заявление в конверт, а конверт — в папку и спустились с Гандером в прихожую, там вы расплатились и проводили его. Вот на эту пару минут вы и потеряли папку из поля зрения. Вот тогда-то и произошла знаменательная пропажа. И поскольку, кроме миссис Хант, никого в комнате не было…

— Фелиция?

— Но почему она взяла заявление, которое только что подписала? У вас есть соображения по этому поводу?

— Она надула меня, черт бы ее побрал! — сказал Кэррол хриплым голосом, — а теперь улизнула, чтоб не делать заявления под присягой.

— Мы заставим ее объявиться, если на то пошло, потребуем ее выдачи, хоть из Южной Америки. — Эллери поднялся и стиснул плечо Кэррола. — Держись, Джонни!

Тайна убежища Фелиции Хант раскрылась, как только Эллери явился в полицейское управление. Отец пришел недавно и был по горло занят работой.

— Да, Уэст звонил, — пробурчал он, не поднимая головы. — Интересуется, где Фелиция Хайт. Черт побери, куда запропастились показания Гриерсона?

Эллери терпеливо ждал.

— Ну, — сказал он наконец, — я все еще здесь.

— Что? Ах, ты… — Инспектор откинулся на стуле. — Я позвонил Смолхаузеру — в управление федерального прокурора округа — и все дела. Выяснил, что дня за два до начала суда над Кэрролом в субботу утром — вдова Ханта заявилась к окружному прокурору в своем жутком трауре с доктором на буксире. Доктор заявил Смолхаузеру, что миссис Хант на грани нервного срыва и не выдержит этого тяжкого испытания — суда. Он хотел, чтобы она уехала из города. Она-де купила домик к северу от Уэстчестера этим летом и несколько дней, проведенных там в полном одиночестве, очень ей показаны, и он, доктор, очень надеется, что окружной прокурор не станет возражать. Ну, Смолхаузеру вся эта история очень не понравилась, но он рассудил: раз в доме есть телефон, он всегда ее вызовет, и через пару часов она будет на месте. Смолхаузер сказал: оʼкей, пусть едет. Вдова отпустила горничную на неделю и уехала днем в ту же субботу. А в чем там дело?

Эллери объяснил. Отец выслушал его с недоверием.

— Так вот почему Уэст напускал туману! — воскликнул он. — Алиби! Окружному прокурору это придется по вкусу.

— Да и Рэйфилду тоже.

Инспектор подозрительно сощурился.

— А у тебя какой тут интерес?

— Справедливость, — уважительно ответил Эллери. — Содействие торжеству справедливости.

Отец что-то проворчал и потянулся к телефону. Когда он положил трубку, в его записной книжке был нацарапан телефон Фелиции в Монте-Киско.

— Вот, позвони ей, — сказал инспектор, — а у меня сейчас голова совсем другим занята. И не пользуйся городскими автоматами для международных разговоров, ты знаешь, откуда удобнее позвонить.

Через сорок пять минут Эллери снова появился в отцовском кабинете.

— Опять что-то не так? — спросил Куин. — А я уж было собрался в каталажку.

— Она не отвечает.

— Кто не отвечает?

— Вдова Ханта. Я битый час через каждые пять минут набирал ее номер. Либо она раньше времени впала в зимнюю спячку, либо вернулась в Центральную Америку и очаровывает там гидальго.

— Или просто не подходит к телефону. Послушай, сынок, работы у меня сегодня утром хоть отбавляй. Да и дело я уже сдал. Наберись терпения и звони. В конце концов она ответит.