Лорен Оливер - Сломанные вещи

Она замахнулась рукой, в которой все еще держала нож, и тогда у меня, наверное, возникло такое чувство, будто я пригвождена к земле, пригвождена страхом и уверенностью, что сейчас она убьет меня. И я схватила за ее запястье и все еще держала, но она извернулась, снова упала на колени и вонзила нож прямо в шею кота.

Умирая, он издал истошный вопль. Это был самый ужасный звук, который я когда-либо слышала в жизни, звук, который не с чем сравнить на земле. Он словно звук разверзающегося ада. С веток деревьев вмиг взмыли все птицы, как будто не могли быть свидетельницами такого зверства. А Саммер просто продолжала стоять на коленях, дрожа всем телом, закрыв глаза и сжимая обеими руками рукоятку ножа. Я попятилась, спотыкаясь и тоже желая истошно завопить. Но вопль был словно заперт в моем теле, и, проходя сквозь него, он, как мне показалось, опустошил меня.

– Фантом слышит, – прошептала она.

– Это просто сказка! – Я с удивлением обнаружила, что теперь уже кричу. – Мы все это выдумали.

– Ш-ш-ш, – сказала она, словно не слыша. – Фантом идет сюда.

– Тогда оставайся одна, – заявила я: это были последние слова, которые я ей сказала. Когда я отошла и меня вырвало в лесу, она все еще стояла на коленях на том же месте, опустив голову и словно молясь. И на мгновение я почувствовала, как нечто прошло мимо меня – нечто темное, одинокое и холодное, нечто такое, отчего мне стало больно дышать – и в ту минуту я тоже поверила, поверила , что Фантом реален, поверила, что он шел за своей кровью.

По правде говоря, Саммер была вроде как раздражена тем, что Фантом оказался не таким уж злом. Она разработала целый план по изгнанию Фантома, чтобы стать героем и чтобы подруги полюбили ее вновь.

Им придется полюбить ее вновь. Ведь героев любят все, не так ли?

Наши дни

– Значит, ты тоже приходишь сюда? – говорит мисс Грей.

Она выходит из тени, которую отбрасывает лес, и я едва успеваю спрятать записку с отрывком из псалма в карман. Женщина вся покрыта потом. Ее волосы распущены, и к одной бретельке топика прилип репей.

Мои руки и ноги словно раздуло и парализовало, и я вспоминаю, как в пятом классе во время репетиции в студии для постановки «Лебединого озера» у меня вдруг закружилась голова и появилось такое чувство, будто различные части моего тела, паря в воздухе, уносятся в разные стороны. Мадам Лярош успела подхватить меня до того, как я рухнула, выполняя двойной пируэт. Оказалось, что у меня была высокая температура – и я на две недели слегла с воспалением легких.

Примерно так же я чувствую себя и сейчас – так, будто мое тело отказывается мне подчиняться. Хочется убежать, но я не могу. Хочется закричать, но я не могу сделать и этого.

Видя, что она приближается ко мне, я крепче сжимаю в руках лопату. Если что-то произойдет, я с размаху ударю ее лопатой по голове и убегу. Но едва у меня мелькает эта мысль, как я понимаю – что никогда не смогу этого сделать.

Мисс Грей останавливается рядом и смотрит вниз, на букет гвоздик, переложенный мною на другое место, на крест и на вскопанную и утоптанную землю. У меня перехватывает дыхание – если она заметит, что записки на букете нет, то обязательно поймет, что ее взяла я, она поймет, что я знаю, – но она не произносит ни слова. Не спрашивает она меня и про лопату. Похоже, она вообще ничего не видит. Ее лицо выглядит странно непроницаемым, словно закрашенная дверь. Долгое время она не говорит ни единого слова.

Затем поднимает глаза и смотрит на меня.

– Знаешь, я прихожу сюда, чтобы почтить ее память. Я была очень привязана к Саммер.

Ужасное чувство, будто что-то свернулось в моем животе, подобно змее, немного ослабевает, и на минуту мне даже начинает казаться, что я, должно быть, ошиблась. Мисс Грей не могла убить Саммер. Зачем ей это делать?

– Я тоже, – говорю я, и она улыбается. Это самая грустная улыбка, которую я когда-либо видела.

– Она была особенная. – Мисс Грей поворачивается и смотрит в поле. Следует еще одна долгая пауза. – Здесь так красиво, правда? Мне всегда нравилось это место. – Затем, еще помолчав, она добавляет: – Я могу понять, почему это произошло именно здесь.

– Что произошло здесь? – Ветер шелестит в высоких травах. Я делаю вдох и решаю пойти ва-банк. – Лавлорн?

Она никак не реагирует на это название. Она не спрашивает: Что такое Лавлорн? – и не выглядит растерянной. А когда она вновь поворачивается ко мне лицом, возникает такое чувство, будто я зимой нырнула глубоко в ледяную воду, и это вышибло из легких весь воздух, и я тону, тону. Ее глаза похожи на две глубокие дыры, две ямы, не заполненные ничем, кроме пустоты.

И внезапно я вспоминаю, как в тот день обернулась на бегу и увидела Саммер, держащую в руке длинный нож и глядящую мне вслед с донельзя странным выражением на лице. Как будто ей хотелось сказать что-то такое, что, как она знала, мне не понравится.

Беги, Миа . Я снова слышу голос Бринн, слышу в своей голове, но не могу сдвинуться с места.

– Убийство, – говорит мисс Грей.

Я пытаюсь сказать: Это были вы и Почему ? и Как вы могли ? Но как всегда, когда оно нужно мне больше всего, мое горло сжимается, и слова остаются запертыми в темноте.

И тут во второй раз в моей жизни Бринн спасает меня: телефон начинает звонить. Эти звуки рывком возвращают нас в настоящее время. Металлический звук рингтона заглушает и шум ветра, и щебетание птиц. Мисс Грей моргает и отступает назад, как будто владевшие ею чары вдруг были разрушены, и вид у нее снова становится нормальным. Старая добрая мисс Грей. Женщина, которая показала нам, как делать искусственное дыхание и закрытый массаж сердца, используя манекен с лицом воскового цвета.

– Моя подруга. – Я выключаю мелодию звонка, но Бринн почти сразу же звонит снова. – Она ждет меня в машине.

– О, – только и говорит мисс Грей. На долю секунды у нее делается такой горестный вид, что я почти начинаю ее жалеть. Но потом снова вспоминаю, что она сделала.

– Мне надо идти, – твердо произношу я. Экран телефона вспыхивает в третий раз. Я начинаю идти, борясь с желанием перейти на быстрый бег, остро чувствуя на себе ее взгляд, как будто она прижала длинный-длинный палец к моей пояснице, делая мою спину деревянной, а все мои движения неуклюжими. Прежде чем я дохожу до линии, где плотно растут деревья, мне начинает казаться, что она, бесшумно ступая, идет за мной – я представляю себе вытянутую вперед руку, поднимающуюся, чтобы нанести удар – и резко разворачиваюсь, подавляя готовый вырваться из груди крик.

Но мисс Грей так и не сдвинулась с места. Она по-прежнему стоит рядом с маленьким деревянным крестом и смотрит на меня издалека, как будто пытаясь разгадать какую-то загадку.