Виктория Платова - Из жизни карамели

– Что уж тут не понять…

Не успел Рыба-Молот закончить фразу, как Николаша дернулся всем телом и забаррикадировался слоном, при ближайшем рассмотрении оказавшимся одного размера с депутатом.

– Чую, Верка идет по наши души!.. Давай, отползай! Ты меня не видел, а я тебя.

И правда, не прошло и минуты, как в детскую ворвалась Вера Рашидовна.

Белокурые волосы Веры Рашидовны клубились, как грозовые тучи, рот свело в немом крике, а глаза нестерпимо сверкали и метали молнии. Больше всего Вера Рашидовна напоминала сейчас вступившую на тропу войны греческую богиню Афину Палладу или (исходя из итальянской составляющей ее фамилии) – римский аналог Афины – Минерву.

Просканировав молниями пространство детской, Афина-Минерва наконец остановила взор на единственном достойном ее гнева объекте – Рыбе-Молоте.

Рыба сидел в кресле с открытой прямо на середине книжкой «Приключения Чиполлино» – и выглядел вполне невинно.

– Где?! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросила Вера Рашидовна.

– Кто?

– Муж!

– Чей?

– Мой. Где Николай?

– Понятия не имею.

– Пили?

– В меру.

– Дебоширили?

– Просто говорили о наболевшем. О судьбах Родины.

По мере приближения к креслу Рыбы-Молота Вера Рашидовна теряла сходство с Минервой. Приобретая при этом гораздо более опасное для жизни и здоровья сходство с Медузой Горгоной. В какое-то мгновение Рыбе даже показалось, что в волосах работодательницы закопошились змеи.

– Вы ведь врете, Александр Евгеньевич.

– Не вру.

– И как после этого я смогу доверить вам свой ресторан?

– С легким сердцем.

– Вы алкоголик?

– Честно говоря, я вообще не употребляю.

– А ну, дыхните.

Просьбу (вернее – приказ) невозможно было не выполнить, поскольку подкреплена она была тяжелым гипнотическим взглядом, от которого у Рыбы отнялись конечности и побежали мурашки по спине. С трудом поднявшись, он приблизил лицо к лицу Веры Рашидовны и сделал глубокий выдох. Вопреки ожиданиям Рыбы блондинка даже не поморщилась.

– Еще раз! – потребовала она.

Рыба дыхнул во всю силу легких.

– Странно. Очень странно. Алкоголем не пахнет.

– Вот видите!

– Этого быть не может…

Не может. Ведь после вчерашних возлияний – по всем законам химии, биологии и прочих естественных наук – Рыба должен был не только валить с ног восприимчивые к запахам существа, но и изрыгать огонь.

– Я же видела вас ночью. Вы на ногах не держались!

– А это точно был я? – обнаглел Рыба.

– Очень странно, – еще раз повторила Вера Рашидовна.

Наверное, она удивилась бы еще больше, если бы увидела то, что видел сейчас Рыба:

маленькие охотники-оборотни!

Еще более бесплотные, чем обычно, еще больше похожие на дым. Охотники некоторое время покружили над головой Веры Рашидовны, образуя нечто похожее на нимб. Затем парочка наиболее отчаянных из них с двух сторон подлетела к губам Николашиной жены и приподняла их кончики.

Теперь Вера Рашидовна улыбалась!

Самой открытой, самой обворожительной улыбкой:

– Что ж, я рада, что нам предстоит сотрудничать, Александр Евгеньевич!

Эта фраза настолько не монтировалась со всеми предыдущими, что Рыба опешил. Он-то уже собирался смотать из Салехарда и только прикидывал как бы:

а) добраться до железнодорожной станции Лабытнанги, откуда ходят поезда на Большую землю;

б) разжиться магнитом на холодильник, который будет напоминать ему о недолгом пребывании у Полярного круга.

Сведения о Лабытнанге и о паромной переправе, ведущей к ней, Рыба-Молот почерпнул из вчерашнего разговора с «зови меня Наташей, не ошибешься», а про магнит придумал сам. Теперь же события разворачивались на сто восемьдесят градусов. Или на сто восемьдесят пять с половиной, учитывая следующую реплику салехардской благодетельницы:

– О какой сумме мы с вами договаривались?

– Речь шла о пятидесяти тысячах рублей, – сказал Рыба, разом повысив стартовую цену своих услуг на десятку.

Стараниями маленьких охотников улыбка Веры Рашидовны стала еще шире.

– Это без надбавок и премиальных. И без этого… как его… северного коэффициента. И я сегодня же приступаю к работе.

– Что ж. Цена кажется мне вполне приемлемой.

– Хотелось бы еще обустроить квартиру. Условия там не слишком комфортные. – Рыба неожиданно вспомнил о мебели, выброшенной ночью из окна.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Холодильник тоже не мешало бы…

– Считайте, он уже там.

– Микроволновку, тостер и миксер. – Происходящее с Верой Рашидовной начинало все больше занимать Рыбу.

– Решим и эту проблему.

– Хлебопечку. Посудомоечную машину…

– Без вопросов.

Хлебопечка, а тем более посудомоечная машина не нужны были Рыбе и даром, но уж очень хотелось посмотреть, до какого предела дойдет Вера Рашидовна в своих уступках.

– Джакузи. Домашний кинотеатр.

– Заметано.

– Итальянская сантехника. Испанская душевая кабинка. Пол с подогревом…

– Будет сделано.

– Массажное кресло. Это когда под обивкой шарики бегают в разных режимах… Очень полезная штука.

– Я в курсе. Нам как раз завезли такие.

– Ковер.

– Завтра же доставят.

– Персидский.

– Тогда через неделю-две. Его еще заказывать надо.

– А в довесок к персидскому ковру можно заказать мебель в колониальном стиле?

– Можно. И даже нужно – для гармонии, разумеется.

– Конечно, для гармонии. Для чего же еще?

На мебели в колониальном стиле скудная фантазия Рыбы-Молота иссякла. Улыбка же Веры Рашидовны продолжала сиять, нисколько не тускнея. Вернее, это был самый настоящий транспарант с надписью «Что желает мой господин?», который поддерживали по краям дымные самодийские охотники. Очевидная сюрреалистичность происходящего заставила Рыбу (оборзевшего в своей наглости) произнести совсем уж непозволительную вещь:

– По воскресеньям мы с вами будем ходить в театр. А потом ужинать у меня дома.

– У нас нет театра.

– Тогда будем ходить в кино. Все остальное без изменений.

– Это очень лестное предложение…

– Вот и отлично. Значит, договорил…

Фраза так и осталась незаконченной. Кто-то больно ударил Рыбу под колени, и он, не удержав равновесия, рухнул на пол.

– Ах ты, гад! – зашелся в крике Николаша, совершивший вероломное нападение на столичную штучку стоимостью пятьдесят тысяч целковых. – Домашний кинотеатр, да?! Джакузи?! Пол с подогревом?! Еще и жену мою решил заграбастать?!

Рыба и сам чувствовал, что перегнул палку. И поэтому защищался молча, стараясь не бить вчерашнего своего дружбана Николашу по круглой кукольной физиономии, а просто блокировать по возможности его удары.

Драка закончилась так же внезапно, как и началась: Вера Рашидовна просто ухватила мужа за шиворот и оторвала от Рыбы. Николаша повис на руке жены, как котенок, беспомощно болтая ногами в воздухе.