Константин Веснин - Приют горного странника

— Вы сказали озабоченность, — Павел Иванович усмехнулся и повернулся к Глебу. — Молодой человек, если бы у вас украли полмиллиона, как бы вы себя чувствовали? Озабоченно? Я потрясен произошедшим.

Опять они помолчали, Глеб не решался снова начинать разговор.

— Я на пенсии, жена — тоже. Занимаюсь живописью, это и мое хобби, и средство заработка… Все, что я могу себе позволить — краткосрочные вояжи по Уралу, реже — в какой-нибудь удаленный уголок России. Рисую, продаю картины, стараюсь окупать поездки. Но у меня есть давняя мечта — совершить кругосветный вояж и создать целую галерею картин, запечатлев, так сказать, самые разные уголки мира. Чтобы превратить мечту в реальность, я и решился на продажу альбома с ценными марками Царской России. Одно время марки были моей страстью. Я долго, скрупулезно собирал этот альбом, немало вложил в него…

Павел Иванович вздохнул, опять помолчал.

— Но ничто в этом мире не вечно. Ни мы, ни наши страсти, ни помыслы. Вот я и решился на продажу альбома. С Леопольдом Фомичем меня свел случай на одной из выставок моих картин, где-то с полгода назад. Он заинтересовался морской тематикой, приобрел несколько полотен, да вы их видели в биллиардной комнате. Мы тогда разговорились, оказалось, что он интересуется первыми выпусками Российских марок. Позже мы еще пару раз встречались и назначили сделку по продаже альбома. Я до этого здесь не бывал, поэтому решил совместить дело с отдыхом и творчеством, но… судьбе было угодно иное…

Люся издали помахала им рукой. Она, увлекшись фотографированием, не заметила, как удалилась на порядочное расстояние и потихоньку возвращалась назад.

— Вы сразу догадались, кто владелец платка, найденного в вашей комнате?

— Это было нетрудно… Большой белый платок в крупную красную клетку. Только один человек им пользовался — Дормидонт Нилович. В день пропажи альбома, утром, мы встретились в холле, у него в руках был этот платок. И знаете, что… — Павел Иванович задумчиво посмотрел в глаза Глеба. — У меня появилось ощущение, что я где-то видел этого старика, но где? Не могу вспомнить. Возможно, на моих выставках…

Они помолчали. Глеб почувствовал искреннюю симпатию к Павлу Ивановичу, и чувство жалости побудило его сказать:

— Я… почему вас так подробно спрашиваю, дело в том, что я работаю в полиции, в основном занимаюсь делами, связанными с кражами…

Глеб замолчал, ожидая ответной реплики собеседника. Она последовала незамедлительно. Павел Иванович повернулся к нему, в его глазах мелькнула искорка надежды:

— Возможно, сама судьба свела нас именно сейчас. Тогда у меня к вам будет личная просьба: помогите мне! Не подумайте, что я не доверяю полиции, нет, но… вы же полицейский и, наверное, знаете, что расследования проводятся зачастую формально. Не подумайте, что я бросаю тень на полицию, нет, просто, когда дело коснулось меня лично, я испытал сильное душевное потрясение и ищу любую возможность вернуть альбом…

Эмоции переполняли Павла Ивановича, он снял очки, поморгал и промокнул глаза. Для Глеба эта просьба оказалась неожиданной. Его взгляд переместился в сторону тропинки, где Люся с фотоаппаратом в руках восторженно оглядывалась по сторонам.

— Ну что же… обещать многое — не в моих правилах. Могу сказать, что я не оставлю вашу просьбу без внимания. Сказать откровенно, меня заинтриговала эта кража, некоторой простотой… Но, скажем так, моя многолетняя интуиция подсказывает мне, что за всей кажущейся простотой скрывается нечто большее… В общем так, я здесь на отдыхе, но никто мне не запрещает беседовать с другими отдыхающими, с хозяевами гостевого дома, просто слушать, смотреть. Возможно, я опять подчеркиваю, возможно, я смогу вам помочь.

Павел Иванович кивнул и крепко пожал руку Глеба:

— Я понимаю вас, в любом случае, спасибо за внимание к моей персоне.

— Пока не за что… Вот еще что… ответьте мне на некоторые вопросы. Ваши марки были застрахованы?

Павел Иванович недоуменно посмотрел на Глеба.

— Извините за вопрос, но мне нужна откровенность во всем…

— Я понимаю, нет, не были.

— Хорошо, тогда следующий вопрос. Инесса Львовна знала про ваш альбом?

— Да… в день моего приезда, мы с Леопольдом Фомичем поднялись в мансарду, где расположились с целью посмотреть альбом и обсудить сделку. И так увлеклись разговором, что не заметили вошедшую Инессу Львовну. Полагаю, она могла слышать наш диалог, следовательно, знала о ценности альбома.

— Дормидонт Нилович мог как-то о нем узнать?

Павел Иванович задумчиво посмотрел на Глеба:

— Вы знаете… я не могу припомнить, чтобы он видел или слышал об альбоме, но…

Разговор, который у нас произошел незадолго до кражи, оставил у меня неприятное ощущение…

Павел Иванович рассказал Глебу о намеках и предостережениях Дормидонта Ниловича. Итак, размышлял Глеб… полученная от художника информация, полностью подтверждается словами свидетеля этой сцены — Инессы Львовны… Появился отправной пункт — если исключить экстрасенсорные способности, то Дормидонт Нилович обладал информацией о наличии в номере Павла Ивановича ценного альбома. Сверхспособности человека Глеб не исключал, но в своей практике ведения следственных мероприятий ему еще не приходилось с ними сталкиваться.

Пока Глеб обдумывал полученную информацию, его взор скользил по верхушкам елей в сторону вершины хребта, затем переместился вниз и остановился на черноволосой головке Люси, ее миниатюрной, стройной фигурке, пытающейся поймать в объектив пышный желтый цветок. Он отвлекся от разговора и залюбовался этой идиллической картиной, нарушаемой набегающими порывами ветра, да постоянным стрекотанием кузнечиков.

— … для полиции не составит особого труда найти Дормидонта Ниловича, — слова Павла Ивановича вывели Глеба из задумчивости. — Колоритный дедушка, такому не просто затеряться среди людей.

— В самом деле, — скорее машинально, чем обдуманно ответил Глеб и добавил:

— Вопрос в том, где его искать.

К ним подбежала Люся:

— Глеб, посмотри на хребет, там опять собираются тучи.

Облака сгустились над вершиной, образовав плотную, непроницаемую завесу, за которой уже не просматривался пик — скала Медвежий клык.

— Да, действительно, и ветер усиливается, — согласился Глеб.

— Подождите, я наведу справку у своего барометра, — откликнулся Павел Иванович. Он приподнял левую руку, на которой в лучах солнца заблестел широкий циферблат.

— Так… давление действительно ниже нормы, но это нормально, мы же находимся на высоте около километра, а вот стрелка барометра все же склоняется к отметке «осадки». Делаем вывод: будет благоразумнее двинуться в обратный путь, как бы этого не хотелось. Я только начал новый этюд…