Константин Веснин - Приют горного странника

Оставшуюся дорогу шли молча. Когда повернули на Лесную улицу, Леопольд Фомич еще раз напомнил Петру:

— Держи язык за зубами!

При виде магазина, у Петра вырвался возглас изумления:

— Мать моя, Клавдия! Зачем она покрасила стены в желтый цвет?! Ну, бабы! Ну, бабы! Вот, кто их поймет?! — Петр беспомощно развел руки и прокричал:

— Клавдия, ты где?

Дверь магазина распахнулась, и Клавдия, поправляя постоянно сбивающуюся на лоб косынку, выскочила на крыльцо.

— Ты че, Клав! Зачем ты покрасила стены-то желтым?! Ты еще розочки и ромашки нарисуй… У нас че… магазин или детский сад?

Клавдия всплеснула руками:

— Вернулся, бармалей! Я тут вся извелась вчера, а он идет… с утра уже хороший! Что, с медведем на пару разливали? Нет, посмотрите на него?! — она подперла бока руками. — Ему, видите ли, моя работа не понравилась! Я тут прогрессивные методы ведения бизнеса внедряю, пока ты бегаешь по горам…

Петр с Клавдией продолжили эмоциональное обсуждение нового облика магазина, а Леопольд Фомич с Глебом прошли в гостевой дом. Женщины нетерпеливо дожидались своих мужей в холле. При виде Глеба, вошедшего вслед за Леопольдом Фомичем, Люся ахнула:

— Глебушка! Что случилось?! На тебя напал медведь? Ты посмотри на себя, ты видел свое лицо?

— Вам стоит гордиться своим мужем, мадам. Он не побоялся вступить в схватку с группой медведей, живущей на заповедной территории и полонившей Петра, — с широкой улыбкой бодро отчеканил Леопольд Фомич.

Люся побледнела. Елизавета Капитоновна улыбнулась:

— Ой, да не слушайте его. Мужчины… до седых волос доживут, а ведут себя как мальчишки.

— Это я сам напал, только не на медведей, а на овраг, — улыбаясь, ответил Глеб. — Зато мы вернули исчезнувшего Петра. Вот на след Дормидонта Ниловича, к сожалению, напасть не удалось. Он не вернулся? — Глеб бросил быстрый, но внимательный взгляд в сторону Елизаветы Капитоновны.

— Нет, не возвращался, — Елизавета Капитоновна в волнении посмотрела на Леопольда Фомича. — Я не знаю, что делать? Павел Иванович очень переживает. Наверное, надо вызывать полицию.

— В сложившейся ситуации я не вижу другого выхода, — сухо бросил Леопольд Фомич.

Глеб, сопровождаемый укоризненными взглядами Люси, прошел в номер, принял душ и теперь сидел на стуле посреди комнаты.

— Осторожнее, Люся! Жжет сильно.

— Потерпи, Глебушка, — Люся смачивала йодом вату и прикладывала ее к краям ссадины на боку мужа. — Надо все обработать, чтобы обошлось без осложнений… И это называется — приехать на недельку, отвлечься от городской суеты и работы, — она вздохнула и покачала головой. — На кого ты похож, горе луковое? Ты посмотри, что на боку, ведь вся кожа содрана!

— Я упал на корягу.

— Так можно было весь бок насквозь проткнуть! Нет, это никуда не годится! Что-нибудь прояснилось насчет Дормидонта Ниловича?

— Выяснили, что в избушке староверов он не останавливался, и где он сейчас — никто не знает… Осторожнее, жжет… — Глеб поморщился.

— Все уже, я просто промокнула края ссадины. Теперь займусь твоим лицом. Садись ближе к свету.

Глеб передвинул стул к окну.

— Только йодом не мажь, а то… на кого я буду похож?

— Раньше надо было думать, садись, я немного протру спиртом и все, — Люся колебалась, не зная, как приступить к важному разговору, наконец решилась:

— Глеб, так хочется оградить тебя от твоей же работы, но ничего не получается…

— Ты о чем? — Глеб повернул голову.

— Сиди не двигайся… Ну… все, пострадавший молодожен, можете посмотреть на себя в зеркало.

Глеб прошел в ванную: красновато-бурая ссадина пересекла левую щеку, которая припухла и стала приобретать лиловый оттенок.

…Надо же! И почему тебе, Глеб Непрухин, всегда так везет?!

Грустно вздохнув, Глеб вернулся в комнату. Люся сидела на диване и при его появлении сказала:

— Вчера вечером я помогала Елизавете Капитоновне на кухне и видела, как она расстроена… ну и предложила ей помощь. Сказала, что ты работаешь в полиции, следователем. Сейчас я уже жалею, что напросилась в помощники, тебе отлежаться надо, вон какой вернулся.

В дверь номера постучали, и появилась Елизавета Капитоновна. В руках у нее был поднос с завтраком:

— Я подумала, вам удобнее будет поесть в номере?

— Ой, спасибо, не стоило, — Люся суетливо подхватила поднос. — Мы бы спустились.

Глеб жадно поглощал овощное рагу, запивая свежесваренным кофе с лимоном:

— Слушай, а кофе с лимоном так бодрит. Ну, что, как тут наши постояльцы? Я имею в виду Инессу Львовну и Павла Ивановича.

— Павел Иванович вчера рано поужинал и ушел к себе. Инесса Львовна ходит, задрав нос… «она же предупреждала Павла Ивановича, чтобы он не общался с этим проходимцем», — Люся изобразила интонацию и манеру говорить Инессы Львовны. — Тоже потом ушла к себе и не показывала носа.

— Я еще хочу кофе. Он такой необычный, м-м! — Глеб зажмурился от удовольствия.

— Подожди, милый. Я сейчас спущусь на кухню и попрошу у Елизаветы Капитоновны еще чашечку.

Глеб допивал кофе с лимоном и чувствовал, как тело вновь становится энергичным и легким.

— Ладно, Люся, обещаю тебе не заниматься расследованием. Мы приехали отдыхать, вот и будем наслаждаться отдыхом, а параллельно я буду просто отслеживать ситуацию. Кстати, как мы распланируем наш день?

— Сегодня у тебя постельный режим, никаких походов, — отрезала Люся.

— Люсечка, — Глеб на ходу вырабатывал тактику беседы с женой. — В избушке староверов я проспал, наверное, не меньше десяти часов и полностью восстановил силы.

— А как твоя рука? Ты при падении не ушиб ее?

Глеб подвигал левой рукой, выполняя различные движения:

— Как видите, госпожа доктор, рука — в рабочем состоянии.

— А у тебя ничего не болит? Как бок?

— Душа болит и рвется в горы, — Глеб с нежностью посмотрел на жену.

— Нет, Глеб, даже не спорь! Один твой вид говорит о том, что тебе нужен покой и минимум движений.

— Я не смогу весь день просидеть в номере, — Глеб уже с раздражением посмотрел на Люсю. — Иначе, я с тоски займусь расследованием преступления.

Последнее возымело эффект, Люся смягчилась:

— Но наши костюмы, они, наверное, со вчерашнего дождя еще не просохли… — она подошла к развешанной на веревках вдоль стены одежде. — Ну… почти сухие.

— Тогда давай прогуляемся небыстрым шагом по тропе на хребет…

— Я согласна, но не дальше альпийских лугов, — Люся выглянула в окно. — Вроде не видно туч.

Глеб оделся и вышел в холл. В ожидании Люси он просматривал свежую прессу, заботливо доставляемую из Лесогорска Леопольдом Фомичем.

Не прошло и нескольких минут, как из номера по соседству выглянула Инесса Львовна. Увидев одиноко сидящего Глеба, женщина решительно направилась к нему и присела рядом, почти касаясь его локтем: